Да-да, вы не ослышались. Именно за такие деньги в Миорском районе выставили на продажу имение Рудницких в деревне Осада-Дедино. Заявленная в 10 долларов стоимость — стартовая цена «Дединки» (так называют местные усадьбу), продаваемой с аукциона. Местные власти не скрывают: делают потенциальным инвесторам столь интересное предложение, чтобы сохранить историко-культурную ценность. Такая дальновидность, конечно, подкупает. Но кто даст гарантию, что объект, ушедший с молотка, будет восстановлен?
Гарантию, по идее, как раз и должен давать тот, что выразит желание купить за гроши историко-культурный объект (это обязательное условие прописано в бизнес-плане, с которым инвестор приходит на аукцион). Однако практика показывает иное. Если взять эту же ветшающую «Дединку» (стоит в запустении с 1985 года) — реанимировать ее инвесторы уже брались. В хорошие руки отдали усадьбу в 2010 году: продали тоже через аукцион, покупатель задумывал реновацию имения и паркового комплекса. Но...
Признаем, условия, в которые поставлен усадебный «реаниматор», жесткие: завершить реставрацию новый хозяин должен не позднее чем через 24 месяца с момента заключения договора купли-продажи. Можно, уж согласитесь, и поднатужиться, если фактически за символические деньги досталась в собственность историко-культурная ценность. Она же в перспективе будет и доход приносить. Но, господа, объективно рассчитывайте свои финансовые силы. Скажем, на «Дединку» предстоит прилично потратиться. Одна только необычная система отопления чего стоит (на весь большой дом всего одна печная труба), а также уникальная система сводчатых подвалов. Вот последние ее владельцы и не потянули проект. Последняя продажа с аукциона состоялась в 2010 году, но в последующие 5 лет объект не восстанавливался, а разрушался.
Совершенно понятно, почему белорусские усадьбы (ввиду указанных выше и других причин) покупают, чтобы восстановить, столь неохотно. На инвестора, который сегодня ворочает миллионами, а завтра в условиях изменяющегося рынка еле сводит концы с концами, возлагается серьезная ответственность. В этой связи не имеет ли смысл смягчить условия, видя, как человек вкладывается в объект, но не успевает за отведенные два года сдать его в эксплуатацию? В конце концов, идем по этому пути ради одного благого дела – спасения культурно-исторического объекта. А инвесторы и меценаты — это как раз тот ресурс, благодаря которому вопрос такой недвижимости не остается на откуп одному лишь государству. К тому же есть еще много векторов в искусстве, где остро нужны те самые деньги, отведенные на маловостребованные замки. Взять хотя бы клубы и СДК на селе, киновидеопередвижки, коллективы народной самодеятельности... Дефицит финансов в культуре в провинции — отдельная тема.
Взглянем на восстановителей усадеб и с другой стороны. А инвесторы кто? Далеко не все из них бизнесмены-толстосумы. Усадьбу Четвертинских в Щучинском районе (к слову, здесь снимали белорусский ужастик «Масакра») купила рядовая российская семья. Или вот еще более красноречивый пример — в Ляховичском районе усадьбу Бохвицей приобрел 80-летний местный энтузиаст из деревни Флерьяново Генрих Третьяк. Когда-то в имении располагалось правление колхоза имени Ломоносова, которым Генрих Михайлович руководил 28 лет. В 1997 году ушел на заслуженный отдых, контору переселили в другое здание. И 14 лет интерьеры усадьбы пустовали. В 500 долларов с оформлением документов обошлась она Третьяку, а восстанавливает здание за свои кровные — за пенсию...
Татьяна УСКОВА, «СГ»
uskova@sb.by
