Фото БелТА
Хочешь играть — умей вертеться
Александр Куллинкович, музыкант, фронтмен группы “Нейро Дюбель”:
Если посмотреть на примеры других стран, мне кажется, оперные и балетные коллективы, симфонические оркестры как-то активнее ищут деньги на стороне, не глядят жадно в кошелек государства. У них есть свои постоянные спонсоры. Бизнесмены считают делом чести поддержку классического искусства. У нас это все только зарождается. Все-таки еще свежа память о тотальной поддержке классики со стороны государства, которое платило и соответственно заказывало музыку во всех смыслах.
Европейские музыканты не сидят на шее у государства. На частные деньги они проводят гастроли, концерты, творческие акции. Когда ситуация изменится у нас, честно говоря, я не знаю. Ведь это действительно очень удобно — ждать, что за тебя заплатят, выдадут и суточные, и командировочные, и новый инструмент. Вот работает человек в филармонии тридцать лет и ни о чем не думает. Никакие деньги ему искать не надо и за аренду помещения ему платить тоже не надо.
И еще тридцать лет он будет там работать. Условно говоря, до глубокой старости — по инерции. Мне кажется, сами оркестры и театры не налаживают контакты с коллегами из Европы. Пошлют их куда-нибудь на Дни культуры за рубеж — и то хорошо. Но разве можно считать, что это полноценные современные гастроли?
Мне трудно представить наш коллектив, группу “Нейро Дюбель”, под крышей какой-нибудь концертной организации — филармонии, например, или продюсерского центра. Мы ценим свободу. И у нас вообще каждый музыкант где-то работает, помимо участия в коллективе, потому что на те деньги, которые мы получаем за музыку, прожить невозможно. Наш барабанщик Андрей Степанюк, например, работает таксистом, отработает и потом приходит на репетицию или на концерт. А таксист, вообще-то, очень небезопасная профессия.
Я думаю, проблема в том, что у руководителей музыкальных коллективов, а это в основном люди среднего или старшего поколения, осталась советская психология: мы несем в массы высокое искусство, любите нас, платите нам! Но нужно доказывать свою творческую состоятельность так же, как и нам, рок-музыкантам, каждый день. Показывая интересные концертные программы, чтобы зритель покупал на них билет.
На Западе классические музыканты не ходят с протянутой рукой. Они выпускают диски, концертные записи, ездят по всему миру и билеты на них стоят дорого, так же как на какую-нибудь Леди Гагу. И никто не считает, что это ненормально. Может быть, нашим музыкантам удобно жить в своем таком замкнутом мире? Жаловаться на жизнь, постоянно быть чем-то недовольными, кичиться тем, что они занимаются высоким искусством? Понятно же, что денег на все коллективы и оркестры сегодня не хватит. Может быть, Беларуси и не нужны классические коллективы в таком количестве? Когда мне говорят, что билеты на ту или иную классическую программу не продаются, мне это непонятно. Концерты “Нейро Дюбель” всегда проходят с аншлагом. Часто мы не можем вместить всех желающих в клуб.
Хотя я деньги доставать не умею. Постоянных спонсоров у группы нет. Но есть любовь публики и репутация. А это по сегодняшним временам лучший капитал.
Классика — признак сильного государства
Вячеслав Волич, дирижер Национального академического Большого театра оперы и балета Беларуси и Московского академического музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко:
Классическое искусство — это воспитание души. Это материя немного иного порядка, нежели спорт или физическая культура. Воспитание души — дело очень тонкое. Всегда во все времена правители империй и государств посвящали ему много внимания, времени и денег. Мне совершенно невозможно представить, чтобы такую махину, как наш Большой театр, мог сегодня финансировать и содержать один, пусть даже очень богатый человек, одна очень богатая компания. Даже ежедневное обслуживание этого здания, чтобы оно функционировало, чтобы горел свет, текла вода из крана, — это очень большие деньги. Поэтому во все времена государственная казна Беларуси выделяла определенную часть своих накоплений на содержание театров, филармоний, оркестров, музыкальных коллективов.
В Несвиже я видел макеты приспособлений, которые использовались в XVII—XVIII веках для создания театральных эффектов. Да, аристократы такого размаха и состояния, как Радзивиллы, могли позволить себе содержание оркестра, театра. И то по тем временам это были огромные деньги. Но я уверен, что даже Радзивиллам такой театр, как Большой, был бы не по карману сегодня. Они его не построили бы. Все-таки театр в Несвиже — это театр домашний.
Конечно, мы все переживаем времена экономических подъемов и спадов. Наша культурная жизнь то замирает, то расцветает. И очень хочется верить, что даже в сложной экономической ситуации государство не оставит флагманов нашей культуры: Большой театр, филармонии, оркестры, музыкальные коллективы.
Если мы обратим взгляд на наших соседей — близких и далеких, то увидим, что практически каждый город с населением более 100—150 тысяч человек старается иметь свой оркестр и при возможности свой музыкальный театр. В Литве это — Вильнюс, Каунас, Клайпеда.
В Польше я даже не буду называть города, потому что это десятки оркестров. В Украине — Львов, Киев, Харьков, Одесса, Донецк, Днепропетровск...
Есть тревожные вещи, которые наблюдаются в нашей филармонической жизни. Например, отмены концертов. Есть афиша, есть программа, над которой оркестр работает какое-то время, затрачивая усилия. Но программа вдруг объявляется нерентабельной, потому что продалось менее 100 билетов, и концерт отменяется. Сам недавно с этим столкнулся.
Когда мы жили в застойное советское время, система поддержки классической музыки была продумана от самых первых занятий музыкой до государственного функционирования филармоний и театров. И я, честно говоря, не помню, чтобы тогда концерты отменялись. Конечно, когда зал переполнен, когда аншлаг — это дает дополнительные творческие силы. Но абсолютно уверен и знаю, что меня поддержат все творческие люди: мы работаем с такой же отдачей, даже если в зале сидит 10 человек. Даже если пришел один зритель, это говорит о том, что твой труд кому-то интересен и нужен.
Как музыканты, певцы, актеры могут заниматься своей раскруткой? Они должны ходить по городу и предлагать билеты на свои концерты? Или это задача специально обученных людей?
Вкладывает ли сегодня частный бизнес достаточно денег в классическую музыку — вопрос очень сложный. Нельзя сказать бизнесу: вы обязаны, вы нам должны! В искусстве все должно происходить по велению сердца.
В последние годы, работая в Московском академическом музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, мне посчастливилось трижды побывать на гастролях в Китайской Народной Республике. И каждый приезд по-хорошему поражал: открываются новые театры, новые концертные залы, становится больше оркестров. Наша принимающая сторона рассказала, что за последние 10—15 лет в Китае построено более 20 новых мультикультурных центров. Гастроли нашего театра, например, проходили в новом театре в городе Тяньцзинь. Это древний город, древняя столица Китая, которая располагается на морском побережье в 150—160 километрах от Пекина. По китайским меркам город небольшой — всего-то 10 миллионов жителей. Фантастический театр там построен голландскими архитекторами! Огромный театр на 2500 мест, здесь же филармонический зал на 1000 мест. И все это — государственное учреждение и все профинансировано государством. Так что и в этом нам тоже надо ориентироваться на китайскую модель. Такая невероятная поддержка музыкальной культуры! И через 20—30 лет она приведет к совершенно другому уровню национальной классической музыки. Это поколение, в которое они сейчас вкладывают колоссальные деньги и воспитывают, даст свои плоды.
