Если вы не заплатите за хлеб в магазине, вам его не дадут. С коммунальными услугами все сложнее. Многоэтажный жилой дом — сложнейшее инженерное сооружение. Лишить жильца тепла, воды и света — значит вмешаться в единую систему. Без последствий не обойдется. Выселить неплательщика еще сложнее.
...Вода — была кругом. Она плавно стекала по стенам, сочилась по оконному стеклу, капала сквозь невидимые невооруженным глазом трещины между плитами перекрытий. Квартира вполне сошла бы за декорацию к гениально–загадочным фильмам Андрея Тарковского. «Когда я пришла, на полу плавали ковры, — рассказывает Татьяна Ярошевич, — и так у нас бывает по нескольку раз в год 30 лет подряд».Это не полтергейст. То же может произойти и с вами, если в доме поселится «замечательный» сосед, соседка, а тем паче династия потомственных... алкоголиков. Мать Натальи, соседки Татьяны Ярошевич, умерла при жутких обстоятельствах. Она любила, будучи мертвецки пьяной, принимать многочасовые ванны. Однажды в краны дали кипяток, и женщина сварилась заживо. Теперь ванны принимает дочь. Она еще молода, у нее есть друзья, которые частенько уходят не через дверь. «А... через мой балкон, — говорит Татьяна. — Недавно один покидал возлюбленную по–гусарски, да не рассчитал силы. Пятый этаж как–никак. Ну что? Позвала мужа, выпустили. А однажды иду с работы и вижу: на балконе соседки языки пламени. Я к ней. Оказывается, она так свет добывает. Электричество ведь давно отключили за неуплату. Огонь на балконе разложат, вот и светлее в долгий зимний вечер».
Вообще–то мы с директором ЖЭС–46 Станиславом Косарем приехали к Татьяне не как слушатели (их у нее, как вы понимаете, предостаточно), а в поисках ответа на заявление–жалобу, которую женщина в очередной раз написала в администрацию Партизанского района Минска. За много лет у нее скопилась увесистая папочка компромата на соседку. Ту поставили на учет в наркологическом диспансере, квартира числится в милиции как притон, ЖЭС не однажды направлял материалы в суд на взыскание задолженности за коммунальные услуги. Но должница нигде не работает, ее брат, прописанный в квартире, сидит в тюрьме, есть еще несовершеннолетний сын. Правда, соседи мальчика уже давно не видели, где тот живет, неизвестно. «Что будем делать теперь?» — спрашивает Татьяна у директора ЖЭС–46. Тот пожимает плечами...
«Таких проблемных жильцов у нас в ЖЭСе 90. Их долги составляют третью часть предъявленных в ноябре платежей по всем 1.732 лицевым счетам, — комментирует ситуацию Станислав Косарь. — Доходов, как правило, нет, взыскать долги не с чего. Пытаемся отключать свет, газ, воду... Но как только мои слесари заваривают вентиль на трубах горячей и холодной воды, на следующий день приезжает аварийка: жильцы влезают в инженерные системы, и, например, вчера у Василевских кипяток хлестал по этажам. А ведь могут и дом взорвать, если газ станут подключать. Да и от этих отключений в квартирах — грязь и антисанитария. По–хорошему злостных нарушителей правил общежития надо бы переселять куда–нибудь за город в частный дом. Там они менее социально опасны. Так ведь даже за пределы административного района не выселишь. Свободного жилья нет. Хотя, с другой стороны, с каждым из них любой наш работник, который дожидается очереди на жилье, ютясь с семьей в общежитии, поменялся бы, невзирая на разбитые стены и сантехнику. Да что наш, любой минчанин–очередник! И долги бы заплатили. Так ведь нельзя».
Хотя в Жилищном кодексе есть две драконовские статьи, очень подходящие для таких случаев. По одной — за создание невыносимых условий для жизни человека можно выселить, по другой — переселить в жилье меньшей площади. Но в Минске, например, из 22 исков в прошлом году на выселение–переселение судом удовлетворены были только 4, по стране — около 100.
Как говорят юристы, есть два обстоятельства, отягчающих применение закона. Квартиры должны быть государственными (частная собственность неприкосновенна), а жильцы — не иметь детей младше 18 лет. Причем неважно, живут ли детки с мамами–алкоголичками или их давно взяло под опеку государство, квартиры и их социально опасные жильцы надежно защищены от каких–либо посягательств. «Есть у нас одна такая мамаша, — рассказывает юрисконсульт ЖЭС–46 Анна Черноног, — старший сын давно живет у друга, младшего забрали на полное гособеспечение в училище. Так она еще и жалобы на нас пишет...»
...Полдень. Стучим в дверь. «Кто?» — раздается хриплый голос. «Директор ЖЭСа», — отвечает Станислав Павлович. Гремит замок, на пороге трехкомнатной квартиры, где сняты с петель межкомнатные двери, нет воды и электричества, разбита сантехника, грязь и вонь, появляется очень худая невысокая женщина. «Пришли свет включать?» — интересуется. «Какой свет? У вас долг на полтора миллиона рублей, — возражает директор. — Где ваш сын?» «Нигде», — отвечает. «А сколько ему лет?» — наседает Станислав Павлович. «Вам лучше знать! — злится хозяйка. — Вы мне свет включайте, я заплатила», — женщина достает откуда–то квитанцию. Копия этой квитанции уже есть в ЖЭСе. Недавно ее переслали из администрации Партизанского района. Хозяйка квартиры жалуется, что нарушены ее права, она, мол, оплатила 19-тысячный долг за электроэнергию, а свет не дают...
Ни дать ни взять — сцена из фильма «Троянский конь». И дело ведь даже не в деньгах. Ну найдут такие жильцы деньги, заплатят долги и будут продолжать пить, собирать притоны, заливать соседей, провоцировать аварии и, между прочим, развращать собственных детей, словом, изгаляться над всеми, кто оказывается рядом, — и все это под надежной защитой гуманного закона.
Сейчас готовятся поправки в Жилищный кодекс, но вряд ли они будут радикальны. «Есть идея принудительного обмена таких квартир на другие, это в принципе возможно для государственного жилья. А для приватизированного? Норма тут же вступает в противоречие с Конституцией страны, которая охраняет право собственности граждан. 80 процентов жилья в стране уже приватизировано, — говорит Светлана Савина, юрист ЖРЭО Партизанского района Минска. — У нас, например, есть бараки, но выселить туда неблагополучные семьи нельзя, поскольку жилье это временное».
Проблемный вопрос с неплательщиками был, есть и будет. В этом почти уверены работники жилищно–эксплуатационных служб. Хотя в странах Прибалтики, где Конституция не менее надежно защищает право собственности граждан, преспокойно переселяют неплательщиков из города в деревню и как–то решают проблему. Может, и нам стоит попробовать, ведь далеко не все должники — бедные и несчастные люди, 90 процентов из них — наркотически больные, асоциальные и общественно опасные личности, рассадники зла.
Справка «СБ»
За 11 месяцев 2004 года неплатежи
за коммунальные услуги составили 8 миллиардов рублей, или около 1 процента от всей начисленной к оплате суммы. Еще 26 миллиардов рублей — старые долги прошлых лет. В общей сложности долги жильцов составляют 12 процентов предъявленной по лицевым счетам платы. Через 3 года непогашенная задолженность за коммунальные долги списывается.
Компетентно
Министр жилищно–коммунального хозяйства Беларуси Владимир Белохвостов:
«Полагаю, что необходимости для ужесточения требований по изъятию жилых помещений у хронических должников нет. Все существующие возможности взыскания денег с неплательщиков еще не исчерпаны».
От редакции
В стране более полумиллиона семей стоят в очереди на получение отдельной квартиры, в Минске таких — 134 тысячи. Цены на квартиры заоблачные. Муниципального жилья строится мало. Что делать этим вполне добропорядочным гражданам? Любой из них, не задумываясь, поменялся бы местами с «держателями» притонов и «хаз». А сколько домов пустуют в деревнях! Есть заброшенные военные городки, теоретически туда можно переселять неплательщиков, но практически — нельзя. Когда автор этой публикации обсуждала проблему неплательщиков за коммунальные услуги тире жильцов, создающих невыносимые условия жизни для окружающих, начальник юридического управления Минжилкомхоза Наталья Качан предложила почитать по очереди главы из Гражданского, Жилищного кодексов и Конституции страны. Закон на стороне этих людей. Но ведь законы на то и пишутся, чтобы сделать жизнь лучше, справедливее. Быть может, читатели «СБ» знают, как нужно поступать в данном случае? Давайте вместе искать выход из тупика, и он обязательно найдется. Потому что не бывает безвыходных ситуаций. Есть просто очень сложные обстоятельства.
