Коллаж Николая ГИРГЕЛЯСам ловлю себя на том, что уже не смогу избавиться от этой картинки… Фронтовики возвращаются эшелонами с войны. Идут поезда и мимо железнодорожной станции в моем родном Бобруйске. Некоторые из эшелонов останавливаются. Крестьянки из пригородных деревень угощают бойцов чем могут. В том числе и самогоном. Фронтовики, которые захватили с собой трофеи, в благодарность отдают женщинам серебряные столовые наборы, разную мелочь. Среди этих женщин и моя бабушка Авдотья. За годы войны она получила похоронки на троих из четверых своих сыновей. Но, может быть, она не верит этим похоронкам, потому так внимательно и жадно вглядывается в лица бойцов?
Вот один из фронтовиков, которого бабуля угостила салом, указывает ей на картину. Мол, забирай, хозяюшка.
Только по дороге домой Авдотья замечает, что картина пробита пулей.
В бабушкином доме полотно это задержалось недолго. Вернулся с войны мой будущий отец Иван, живший по соседству, и женился на самой младшей из семьи Авдотьи — Анне. Можно сказать и так: в приданое он забрал эту удивительную картину. Я расскажу о ней.
В комнате, где делаю уроки, на стене висит картина с изображением статуи. Отрываюсь время от времени от учебников и гляжу в окно. На улице никого. Перевожу взгляд на картину. Там изображены красивый ухоженный парк и часть фасада богатого дома. Недавно прошел дождь, и возле статуи обнаженной женщины стоит светлая лужа, и женщина отражается в ней. Живыми кажутся каждый умытый листик деревьев и изгибы мраморного тела. Вот только дырка на холсте почти под мышкой незнакомки… След от той самой пули.
Представил себе бой в доме, где жили ее немецкие хозяева. Нет, вряд ли. А может, перестрелка была в самой галерее? А вдруг это молодой советский солдатик, который за войну не обнял ни одну молодуху, от злости выстрелил в красавицу на постаменте? Кто-то же стрелял в статую. Кто?
Понятно, что сейчас уже ни один Шерлок Холмс, ни один самый талантливый следователь не установит того, кто выстрелил в статую. Да и зачем?
Хуже другое. Ведь я мог бы и сегодня любоваться этим шедевром. Но где он? Картина висела в комнате с моего рождения и до студенческих лет. Но вот однажды я приехал в Бобруйск на каникулы и увидел, что отчим, поселившийся у нас после смерти отца, переделал все в доме. Исчезла моя комната. Пропало, естественно, и полотно. Мать сказала, что его отнесли на чердак. Жалел потом, что сразу не проверил. Потом тщетно искал.
Таинственное исчезновение картины остается загадкой для меня и сейчас. Дело не в тех больших деньгах, за которые ее наверняка сегодня можно было бы продать. Ее следовало бы вернуть в какой-либо из музеев. В том, что это безусловный шедевр, не сомневаюсь. Никому даже и в голову не пришло (в том числе и мне) хоть как-то заделать дыру от пули. Даже с этой пробоиной, с этим своеобразным уникальным шрамом картина завораживала.
Помню, что была и подпись автора. То есть художника, ее написавшего. Но меня она тогда, может быть, в силу юных лет, не заинтересовала.
И еще один удивительный момент. Мне даже приходилось несколько раз описывать увиденное на той картине. Она и сейчас перед моими глазами. Так вот, всякий раз это разный текст. Почему? Не знаю. Догадываюсь, что это судьба всех истинных шедевров. Они остаются живыми, если их создает Мастер. Каждый взгляд воспринимает их по-своему…
Если эти заметки прочитает кто-либо из опытных искусствоведов и сможет предоставить некую информацию об описанном произведении не известного мне художника, буду чрезвычайно благодарен.
Есть и более глубинный, философский вопрос, который занимает меня в связи с этой темой. Почему простая крестьянка Авдотья, мать девятерых детей, на том Бобруйском вокзале отказалась от набора вилок и ложек из серебра, а выбрала картину? Понятно, что ее начальное образование никак не располагало к такому выбору. Но ведь выбрала, может, интуитивно, не то, что блестело… И что за код лежал в основе такой ситуации?
Ученые, которые занимаются генной инженерией, сегодня много говорят на эту тему. Однако внятного ответа для себя я так и не услышал. А ведь он, этот некий код красоты — назову его так условно — наверняка есть. Иначе вряд ли смогли бы мы оценить с позиций даже нынешнего безумного времени всю ценность шедевров, созданий Микеланджело, Пикассо…
Мне довелось бывать во многих известных галереях мира. В том числе и в Дрезденской. Именно там, что само собой разумеется, посетила мысль: а вдруг подлинник моей картины находится здесь, а в родительском доме всего лишь копия? Но нет. Ничего подобного я там не увидел.
И самое последнее соображение на этот счет. Описанную мной картину вполне могли украсть, продать. Но вряд ли смогли бы просто взять и сжечь. Значит, пусть даже далеко не самого презентабельного вида, может, на чьем-то чужом чердаке, но она живет. Картина с обнаженной женщиной в свежем после дождя парке. И с дыркой под мышкой…
