Кто следующий на выход?

Драма с независимостью Каталонии вступила в свой следующий акт: Мадрид наступает, Каталония вздыхает, ее лидер (уже бывший) подался в бега. В прошлом году я была в Барселоне: каталонских флагов, свешивающихся с балконов жилых домов, настолько много, что действительно возникает ощущение, что Каталония — не Испания. Или таков ее посыл остальному миру. На заборах Канарских островов читаю: “Мы не испанцы, мы — канарцы!” А если еще вспомнить недоброй памяти баскских террористов, тревога за целостность Испании одолевает всерьез. Хотя террористы от вооруженных методов борьбы отказались, на их совести 829 жизней. Но с ними Мадрид сумел договориться.

А с Барселоной не стал. То ли из-за национального характера (в отличие от басков каталонцы прагматики и торговцы, а не воины), то ли чтобы другим неповадно было.

В Испании 17 регионов, у Каталонии автономия, самая широкая: собственный парламент, правительство, полиция и даже телерадиокомпания. Компетенция Мадрида — международные отношения, вооруженные силы, налоги и бюджет. Но Каталония все равно хочет независимости и уже объявляла ее в 1875, 1931 и 1934 годах. Каждый раз с одним и тем же результатом, самым жестоким был ответ диктатора Франко.

Нынешний кризис эксперты называют крупнейшим в Европе после 2014 года (совсем немного времени прошло, да?), когда Шотландия провела свой референдум о независимости. Его, на мой взгляд, внимательно следовало бы изучить испанскому правительству в Мадриде: ведь сторонники Объединенного Королевства победили. Весьма и весьма вероятно, что и в случае проведения в Каталонии санкционированного Мадридом референдума победили бы сторонники единой Испании. Тогда у премьер-министра Марио Рахоя был бы неопровержимый аргумент: народ хочет единую Испанию. И не пришлось бы заварившему всю эту кашу лидеру Каталонии Карлесу Пучдемону скрываться в Брюсселе (что добавляет головную боль и бельгийским, и общеевропейским властям).

Но в отличие от Великобритании у Испании есть Конституция (в Британии ее нет, и ничего, справляются). И эта Конституция однозначно говорит, что в случае разногласий между региональными и центральными властями приоритет всегда за центральными. Более того, она отказывает регионам, составляющим Испанию, проводить референдумы о независимости. Само покушение на проведение таких референдумов расценивается как мятеж или, в более легком случае, бунт.

До 30 или 25 лет лишения свободы. Именно потому, что Карлес Пучдемон не слишком чтил уголовный кодекс, он сегодня и скрывается в Брюсселе. И именно потому, что о настроениях (исторически сепаратистских) в регионах Мадриду хорошо известно, реакция была такой жесткой (излишне жесткой, как считают в Брюсселе, и не только там). Ибо если получится у Каталонии, вся Испания рассыплется на Страну басков, Галисию, Валенсию, Канарские острова, Арагон и Андалузию. В европейской политике для такой перспективы даже термин специальный есть: “балканизация”, по примеру бывшей Югославии. Но то, что считается допустимым (а, может быть, даже и желанным, если вспомнить, с каким рвением внешние силы участвовали в раздирании Югославии на части) для Центральной и Южной Европы, для Европы Западной — ни в коем случае. Испания должна оставаться единой. У Каталонии нет шансов. И вряд ли Пучдемон этого не знал.

Сепаратистские настроения есть не только в Испании и Великобритании. В Бельгии о независимости мечтает Фландрия. Процветающий север Италии — области Ломбардия и Венето — мечтают “перестать кормить бедный юг” и голосуют за более широкую автономию (речь о выходе пока не идет). Другой итальянский регион, Южный Тироль, в котором говорят на немецком, хочет “больше свободы от Рима”. А про Республику Баварию (это ее официальное название) все и так знают: там живут не немцы, а баварцы. Автономия у этого региона такая широкая, что об отделении никто всерьез не думает. Так что рецепты если не счастливого, то как минимум мирного существования есть. Нужно только иметь желание их применить.

sbchina@mail.ru