События в Турции вновь заставляют вспомнить навязшее за последнее десятилетие на зубах словосочетание «цветная революция». Однако это не совсем так. В данном случае есть важное отличие. Классические «цветные революции» всегда имеют внешний источник и осуществляются в интересах стран Запада, которые под предлогом защиты свободы и демократии устраняют таким образом неугодные им «режимы» и приводят к власти «своих» людей. Конечно, ни одна «цветная революция» не была бы возможна без наличия серьезных внутренних противоречий, однако внешний фактор играет в них очень важную роль.
Однако в турецком случае говорить о внешнем факторе как раз не приходится. Ни один из западных игроков сегодня не заинтересован в дестабилизации Турции. Турция — член НАТО, надежный и верный союзник США в регионе. Кроме того, именно Турции отводится одна из ключевых ролей в разыгрываемой кампании против сирийского президента Б.Асада. Именно поэтому Турции всегда прощали большие и малые прегрешения прошлого и настоящего. Прощают, скажем так, несовершенство демократических процедур и определенные проблемы со свободой слова. Закрывают глаза на многолетнюю дискриминацию курдского населения. Практически не «прессуют» по поводу признания геноцида армян в 1915 году.
Поэтому происходящее в Турции имеет сугубо внутренние причины и, очевидно, стало неожиданностью даже для сильных мира. Турецкое общество расколото. Впрочем, это ситуация, обычная для стран Востока, испытывающих мощное воздействие вестернизации. Раскол проходит между более зажиточным, вестернизированным и космополитичным населением крупных городов и бедной, консервативной, традиционалистски исламской провинцией.
В свое время Кемаль Ататюрк железной рукой перевел страну на «европейские» рельсы, насаждая светские ценности и образ жизни и борясь с исламским влиянием. Верной опорой этого курса всегда была армия, что вылилось в целый ряд военных диктатур, правивших Турцией в ХХ веке. Однако, несмотря на это, традиционалисты также сохранили сильные позиции, которые в последние годы только усиливались. Результатом этого стал приход к власти исламистской Партии справедливости и развития, возглавляемой Реджепом Тайипом Эрдоганом.
Именно политика «ползучей исламизации», развернутая Эрдоганом, в сочетании с кумовством и коррупцией — бичом многих восточных обществ (впрочем, не только восточных), — как полагают, спровоцировала бунт «рассерженных горожан». Действительно, основными революционными очагами стали крупные города, где политика исламизации, даже в мягком эрдогановском варианте, никогда не находила поддержки.
В связи с турецкими событиями всплыло еще одно модное в последнее время понятие — «креативный класс». Некоторые СМИ уже вовсю трезвонят об очередной революции «креативного класса», который рисуется этаким оплотом ценностей свободы и демократии.
В связи с этим нелишним будет разобраться, что ж это за класс такой. Креативный, говоря по–русски, значит творческий. То есть класс творческих людей. Откуда он берется? Творческий класс — это продукт развитых зажиточных обществ. Обществ, где у достаточно большого количества людей нет необходимости постоянно думать о хлебе насущном, в связи с чем высвобождается много свободного времени, которое можно посвятить творчеству. Творчество — деятельность, напрямую не связанная с вопросами сиюминутного выживания. Люди задумываются о философских проблемах мироздания, создают шедевры искусства. Заниматься такими вещами на голодный желудок, очевидно, не будешь. В свою очередь, общественный спрос на творческий продукт появляется только тогда, когда базовые материальные потребности удовлетворены. Италия эпохи Возрождения была богатейшим регионом Европы. Взлет византийского искусства совпал с материальным расцветом империи. И так далее, примеры можно множить.
Нередко «креативный класс» становится причиной глубоких социальных катаклизмов, так как именно в творческой среде рождаются глобальные проекты общественного переустройства, призванные осчастливить человечество. Именно «креативный класс» Франции вверг в свое время страну в пучину Великой революции. Революция стоила большой крови, но в конечном счете дала миру очень многое, ведь основной костяк т.н. «атлантических ценностей» основан именно на завоеваниях Великой французской революции.
Что представляет собой нынешний «креативный класс»? В основном это городская прослойка, выросшая в годы экономического бума начала 2000–х и занятая в сфере обслуживания, — всевозможные менеджеры какого–то там звена, «офисный планктон» и т.п. Ничего особо ценного этот класс не создает, в творческих взлетах замечен не был. С «креативным классом» прошлого его роднят разве что протестные настроения в отношении власти и существующих порядков.
Но что предлагает этот новый «креативный класс»? Ну вот, например, одним из символов «креативных» в России стала Ксюша Собчак, еще недавно бывшая олицетворением «гламурной» пустоты и пошлости. И вот эта барышня вдруг с серьезным лицом выходит на трибуну и рассуждает об общественном благе. Pussy Riot и дамочки из FEMEN — это тоже «креативный класс». Голосами «креативного класса» в украинский парламент прошла полуфашистская партия «Свобода». Да и доморощенные «змагары» — тоже сплошь «креативные».
Так уж получается в наше время, что за понятиями творчества, свободы самовыражения все чаще скрывается внутренняя пустота. Даже словечко это вычурное — «креативность», — очевидно, придумано, чтобы скрыть стоящую за ним бессодержательность. С настоящим политическим творчеством такая «креативность» имеет мало общего.
Советская Белоруссия №105 (24242). Вторник, 11 июня 2013 года.
