Четыре года назад со мной перестал общаться приятель, с которым знакомы были больше двадцати лет. Никакого выяснения отношений, никаких ссор. Просто Игорь перестал звонить, заходить в гости, приглашать на кофе и прогулки по городу, спрашивать, что бы новенького почитать. Нас много чего связывало: совместная работа, общие проекты, смотрели одни и те же фильмы, обменивались книгами, музыкой. Одно поколение, биографии похожие: школа, институт, армия, работа, семья...
А тогда произошло вот что. Мы с Игорем встретились случайно. Удивились. Сели в открытом кафе. Он чай заказал, я кофе. Сидим, разговариваем, по сторонам смотрим. Тепло, настроение хорошее. Возможно, с хорошим настроением мы бы и разошлись по домам. Да дернул меня черт за язык поинтересоваться, как поживает его сын — Станислав Игоревич. Дежурный вопрос, а мой приятель расцвел, заулыбался, словно только его и ожидал: глаза заблестели, и он даже хотел заказать мне еще чашечку кофе. Взгляд мечтательный, словно не зеленый чай, а французский коньяк пьет...
Игорь начал говорить, что наше поколение в современной жизни ничего не понимает. Что мы отработанный материал и жить не умеем, а вот молодежь! Вот за молодежью будущее! С этим не поспоришь. Действительно, как ни крути, а большая часть жизни, самая продуктивная, прожита. Впереди пенсия, болезни и редкие мелкие радости. Естественно — внуки. Я согласился, что будущее за молодежью, но заметил, что и мы не такие уже и дураки, ведь что–то делали и делаем. Даже иногда получается.
Но, как выяснилось, Игорь имел в виду другое. Он говорил не о возвышенном, а о самом будничном, о зарабатывании на хлеб насущный. Он сказал, что его сын за неделю зарабатывает не меньше, чем он, профессиональный кинооператор, за месяц пахоты от рассвета до заката на съемках телесериала. Начал перечислять, что его Станислав Игоревич, а ему только двадцать, уже купил: дорогущий айфон, ноутбук, рассчитался со всеми долгами, оделся и даже собирается зимой рвануть в круиз с девушкой. Квартиру снимает в соседнем доме. Об учебе в университете Игорь не говорил, но догадаться было несложно, что и там у парня полный порядок.
Естественно, не без удивления и зависти я поинтересовался, а не в кино ли он сына устроил, на главную роль в сериале? Приятель захохотал и сказал, что я круто отстал от сегодняшней жизни. Его сын в кино работать не собирается, хотя и талант, и внешность позволяют. Его сын торгует курительными смесями...
Я своим кофе поперхнулся. Правда, он назвал смеси не спайсами, а спэйсами, но это простительно — сам Игорь никогда не курил. Оказалось, что его сын торгует уже третий месяц, что у него появилась клиентура и все такое прочее.
Я мрачно заметил, что все эти спэйсы, как он их назвал, — наркотики. И только потому, что это наркотики, его сыну так много платят. И телефон, и ноутбук, и такси, и куртки с кроссовками заработаны на торговле наркотой... Вот здесь он начал возмущаться. Говорить, что я ни черта не понимаю, что я отстал от жизни. Что эта торговля легальная, что его сын никого покупать курительные смеси не заставляет, что клиенты сами звонят. Игорь насупился, принялся покусывать нижнюю губу. Он вообще, когда не верит, когда думает, что обманывают, кусает губу.
А я набрал знакомого офицера, включил на мобильнике громкую связь и спросил про курительные смеси. Милиционер сказал, что эти новые смеси, эта новая зараза — головная боль для его отдела... Что спайсы — наркотики.
По виду Игоря я догадался: он считает, что я ему завидую. Он глядел на меня презрительно. Дальнейший разговор ему был неприятен. Подозвал официанта, рассчитался и ушел...
Прошло четыре года. Игорь позвонил неожиданно... Мы сидим у него дома. Он совсем седой. Пьем грузинское вино, закусываем хачапури. Игорь вчера вернулся со съемок. Поинтересовался, помню ли я наш последний разговор о спайсах? Я сказал, что помню.
«Тяжело все это было, лучше не вспоминать... Но мы выкарабкались...» — чтобы слова прозвучали убедительнее, Игорь подошел к ноутбуку и начал показывать фотографии. Горы, башни, Сванетия... Люди маленькие, а горы величественные, космические. На многих снимках Игорь стоит за камерой. Есть фотографии, на которых он ее несет, а рядом сын Стасик тащит на плече штатив.
Советская Белоруссия №63 (24446). Пятница, 4 апреля 2014 года.
