Всегда ли полезны приватизация и ставка на иностранные инвестиции?
Валерий БАЙНЕВ, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой инновационного менеджмента БГУ
В этом году в стране намечено приватизировать ряд объектов госсобственности и привлечь инвестиции в размере 4,5 миллиарда долларов. Но даже в этом случае, уверен, к нам все равно будут претензии из-за якобы малой скорости рыночных реформ. Заметьте, будь то предоставление нашей стране кредитов или же введение против нее санкций — эти и другие подобные вопросы в конечном счете увязываются с рыночными реформами белорусской экономики. При этом проблемы якобы нарушения прав человека в Беларуси, громко декларируемые в таких случаях западными странами, которые сами могут запросто бомбить женщин и детей или жечь их напалмом на другом конце земного шара, — это всего лишь прикрытие истинных, сугубо экономических целей.
Дело в том, что под рыночными реформами понимается прежде всего масштабная приватизация. Под лозунгом перехода к “чудотворной” рыночной экономике приватизация рекомендуется, поощряется, навязывается нам извне и изнутри столь настойчиво, что у неискушенного читателя могут сложиться некоторые иллюзии. Например того, что наши внешние конкуренты по-отечески тепло мечтают о росте конкурентоспособности наших приватизируемых пред-приятий вплоть до вытеснения ими западных корпораций с мирового рынка. Разумеется, это не так, и цели у наших конкурентов прямо противоположные, сугубо “прихватизационные”!
Казалось бы, позиция главы государства недвусмысленна: “Те, кто надеется погреть руки на белорусской приватизации, зря тратят время!” Тем не менее эта проблема с завидным постоянством поднимается и, поверьте, будет и впредь навязчиво подниматься и активно муссироваться. Такая настойчивость понятна, если вспомнить известные слова Карла Маркса из его бессмертного “Капитала”: “Обеспечьте капиталу 10 процентов прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы”.
Известно, что торговля табаком, алкоголем, оружием дает 50—100 процентов прибыли, продажа героина — до пяти тысяч процентов в год. Однако эти виды бизнеса — детская игра по сравнению с бизнесом приватизационным. О его доходности можно судить по такому, кстати, обычному для постсоветских стран примеру. Один небезызвестный российский предприниматель, будучи в советские времена научным сотрудником одного из институтов со скромной зарплатой, за пару лет умудрился “прихватизировать” народного добра на два миллиарда долларов. Отсюда несложно подсчитать и рентабельность приватизационного бизнеса, исчисляемую десятками, сотнями тысяч процентов! Становится объяснимой и та сверхнастойчивость потенциальных олигархов, с которой они продавливают приватизацию в Беларуси.
К сожалению, несмотря на более чем двадцатилетний опыт рыночных реформ, отбросивших страны бывшего СССР далеко на задворки научно-технического прогресса, приватизация и свободный рынок, увы, все еще воспринимаются как бесспорное благо. Некоторые из нас до сих пор наивно верят, что именно приватизация с участием иностранных инвесторов позволит нам сделать технологический прорыв. Однако немногие знают, да это и не афишируется, что все технологически развитые державы в 1996 году заключили так называемые Вассенарские соглашения, строго запрещающие передачу современных технологий третьим странам. Так что иностранные инвестиции сулят нам, увы, не развитие, а гарантированную отсталость и неконкурентоспособность, что, собственно, и нужно иностранным инвесторам-конкурентам. Они полезны лишь тогда, когда привносят в страну современные, относящиеся к высшим укладам, технологии. Увы, такие подарки делаются только для близких стран или же из сугубо политических соображений (например, Южной Корее в пику Северной). Нам же не следует уповать на наивность западных конкурентов. Отсюда и наши приоритеты — Таможенный союз и Единое экономическое пространство.
К тому же мы забываем, а порою откровенно недопонимаем, что приватизация — это не просто продажа экономических активов ограниченному числу частных лиц. Это еще и передача им юридически не фиксируемого, но исключительно важного “сопутствующего права” на свое усмотрение (через инвестиции) определять будущее всей страны и нации в целом. Если учесть, что нация заинтересована в долгосрочном общественном развитии, а бизнес — лишь в максимизации скорой личной прибыли, включая ее “выкачивание” из госбюджета и наших карманов, то передача указанного “сопутствующего права” частнику, особенно иностранному, вполне объясняет указанные неудачи рыночных реформ в постсоветских странах.
В связи с этим вспоминается и 2011 год, объявленный, кстати, у нас Годом предприимчивости, когда наши предприниматели, получив от государства затребованную ими либерализацию экономики, принялись без зазрения совести вздувать цены в своих магазинах.
Все это вполне объясняет последовательную, принципиальную позицию белорусского руководства, вызывающую острое недовольство мировой олигархии: рыночные реформы и приватизация — это не крутой бизнес для избранных, а жестко контролируемые государством инструменты развития экономики.
