На новостных ресурсах в топах — обвал мировых цен на нефть. Падение более чем на 40% произошло на фоне того, что страны ОПЕК+ на переговорах в Вене не смогли договориться о дополнительном сокращении добычи нефти в условиях падения спроса на нее из-за коронавируса. В результате — ослабление российского рубля, что не могло не сказаться и на стоимости белорусской национальной валюты.
Аналитик Белорусского института стратегических исследований Алексей Авдонин объясняет, что суть таких форм довольно проста: если покупатель хочет подстраховать себя, он приобретает вот такую, условно, страховку (опцион или фьючерс), которая гарантирует ему возможность покупки нефти через один-два-три месяца по цене текущего дня (день заключения договора на покупку опциона/фьючерса) либо по иной, заранее оговоренной цене. А гарантом исполнения страховых обязательств, как правило, выступает товарная биржа. В настоящее время в мире насчитывается около 60 международных товарно-сырьевых бирж, торгующих нефтью. К наиболее крупным, на которые приходится более 50% нефтяных сделок, относятся Нью-Йоркская товарная и Лондонская межконтинентальная. Влияние других бирж на мировые котировки нефти заметно меньше. Китай, к примеру, проводит торги на Шанхайской фьючерсной бирже.
На современных товарных биржах основной объем сделок не сопровождает продажу и перемещение реальных объемов нефти: там идет приобретение или продажа прав и обязательств (опционов или фьючерсов) на будущие поставки (так называемый спотовый рынок). По словам Алексея Авдонина, многие сделки с такими деривативами носят исключительно спекулятивный характер и никак не связаны с реальной потребностью покупателей в закупке нефти для своих нужд: контракты на будущие поставки предназначены для дальнейшей перепродажи. С середины 70-х годов XX века спотовый нефтяной рынок стал активно набирать обороты.
Традиционно цены на нефть измеряются в долларах, а за объем берется баррель, или бочка — 42 галлона (158,988 литра). Из-за большого количества сортов нефти колебания цен принято оценивать исходя из трех маркерных сортов: Brent (добывается в Северном море), WTI (Техас, США) и Dubai Crude (Аравийский полуостров). С помощью специально рассчитанных коэффициентов формируются цены на другие марки нефти и их смеси на основе цен эталонных сортов. Однако есть и исключение. Например, управление энергетической информации министерства энергетики США для определения «рыночной цены» использует средневзвешенную стоимость нефти, закупаемой нефтеперерабатывающими предприятиями США.
После Второй мировой войны вплоть до 1970-х годов цена на нефть не превышала 2,5—3 доллара, несколько увеличиваясь во время Корейской войны (1950—1953) и Шестидневной войны (1967). Такие низкие цены на долгие годы определили дизайн и конструкцию, например, многих огромных и прожорливых американских автомобилей (вспомним «Кадиллак» и «Бьюик» из голливудских фильмов 1950—1960-х годов).
С развитием спотового рынка наблюдались то резкий спекулятивный рост, то падение котировок нефтяных цен, которые в итоге привели к созданию 14 сентября 1960 года ОПЕК — организации нефтепроизводителей, призванной регулировать мировые цены и не допускать необоснованного демпинга и перепроизводства. Вместе с тем решения ОПЕК зачастую использовались для манипулирования ценовой динамикой. Одним из показательных примеров стал резкий обвал цен в 80-х годах прошлого века. Он стал одной из экономических причин развала СССР, не выдержавшего длительного периода крайне низких цен на нефть, которая являлась одним из ключевых экспортных товаров Советского Союза.
Практика информационного воздействия на мировые нефтяные рынки начала активно осваиваться в 2000-е, в частности, после трагических событий 11 сентября 2001 года в США. Как отмечает эксперт, с появлением социальных медиа и их широкого применения политическими деятелями реагирование нефтяного рынка стало слабо прогнозируемым и «гиперчувствительным» к любым комментариям (например, к twitter-сообщениям Дональда Трампа) и различным событиям.
Не стал исключением и 2020 год, когда на волне быстрого распространения информации о коронавирусе цены на нефть начали активно падать (с 68 до 44—45 долларов за баррель). А 9 марта стало черным понедельником для мирового нефтяного рынка, когда, по сообщениям о разногласиях ОПЕК+ и России, цена на нефть обвалилась более чем на 35%, снизившись с 45 до 30—31 доллара за баррель. Это наиболее быстрое однодневное падение с 1991 года. Сразу появилось множество экспертов с различными объяснениями такого крутого пике и прогнозов его «дна». Однако важно понимать, что нефтяной рынок, как живой организм, быстро реагирует на спрос и предложения, подчеркивает Алексей Авдонин. Решение Саудовской Аравии об увеличении добычи нефти с одновременным предоставлением дисконта в цене своим партнерам после отказа России «подчиниться» требованию сократить объемы выработки нефти неизбежно привело к падению цен. Вместе с тем рынок склонен быстро корректироваться: к концу черного понедельника цены на нефть показали рост.
По мнению эксперта, на мировом нефтяном рынке сейчас можно наблюдать изменения системы управления и появление новых правил и условий работы — это неизбежно приводит к колебаниям, которые мы сейчас видим. Снижение цен на нефть влечет за собой обесценивание валют стран, занимающихся ее переработкой, и падению акций нефтедобывающих компаний. Проблемы и разногласия между основными игроками рынка накапливались давно, но не следует считать, что нынешняя ситуация — катастрофа или неуправляемый процесс. В целом она носит рыночный характер. А рынок, как саморегулирующийся институт, выйдет на ту ступень равновесия, которая приведет к объективной цене на нефть и национальные валюты. Какое-то время стоимость нефти и дальше будет снижаться, уверен аналитик. Но, по его мнению, это продлится недолго: постепенно установится взвешенная цена. Она будет больше нынешних 30 долларов за баррель и выйдет на уровень 45 долларов, что приведет к стабилизации российской валюты.
С учетом того, что российский рубль входит в валютную корзину Беларуси, цена белорусского рубля также будет изменяться, но без резких колебаний, как на российском валютном рынке. По этой причине Алексей Авдонин считает правильным воздержаться от покупки иностранной валюты на растущем тренде, если в этом нет острой необходимости. В противном случае это неизбежно приведет к некоторой потере сбережений в белорусских рублях. Тем более, Нацбанк заявил, что не будет удерживать курс белорусского рубля. А это означает, что через пару недель тренд может измениться, и курс будет падать: те, кто купил валюту на повышающем тренде, могут потерять на разнице.
Ослабление национальной валюты ведет и к положительным моментам: экспорт становится дешевле. Это позволяет получать дополнительные ценовые преимущества на иностранных рынках. В такой ситуации нашим производителям и экспортерам надо активизироваться и быстро среагировать, поменяв ценовые предложения на зарубежных рынках: поймав тренд, мы сможем заработать на колебаниях. Это касается и снижения мировых цен на нефть: мы находимся в более выгодных условиях по возможностям закупки нефти у разных поставщиков, в том числе и у России. Но есть и обратная сторона, отмечает Алексей Авдонин: нефтепродукты, которые экспортирует Беларусь, тоже будут дешеветь. Пока стабильная договоренность с Россией отсутствует, можно быть более гибкими в ценообразовании и использовать пространство для маневра с новыми поставщиками для покупки нефти по актуальным ценам. Главное — суметь потом продать нефтепродукты на экспорт и заработать на разнице.
Ряд аналитических изданий связывают падение стоимости нефти со стремлением представителей традиционной нефтяной промышленности через обвал мировых цен сдержать развитие американских сланцевых компаний и их продвижение на европейский рынок. Вследствие сложных технологий и высоких издержек данное направление нефтедобычи в США весьма закредитовано, и любое падение цен ниже 30 долларов делает такой бизнес крайне убыточным.shamko@sb.by
