На Олимпиаде Василий Кириенко планирует выстрелить дуплетом
8 августа в Пекине будет зажжен огонь Игр, которые уже сегодня называют самыми масштабными в истории. Впрочем, то будет пусть и торжественная, но все же формальность. Игры уже начались. С каждым днем ажиотаж вокруг героев ожидающейся грандиозной постановки и всего, что с ней так или иначе будет связано, растет.
В эти дни завершает свое кругосветное путешествие олимпийский факел. Из Вьетнама он отправится обратно в Китай, чтобы 8 августа зажечь огонь XXIX Олимпиады. Через Беларусь маршрут эстафеты олимпийского огня, как известно, не проходил, но в Минске факел все же увидят. Вчера посол КНР У Хунбинь в торжественной обстановке вручил точную копию «Облака надежды» (такое название, как известно, носит факел пекинской Олимпиады) работникам Музея олимпийской славы. А еще здесь открылась выставка китайской спортивной фотографии.
В данный момент белорусские спортсмены завоевали 160 олимпийских лицензий в 18 видах спорта. Сегодня мы предлагаем вам поближе познакомиться с Василием Кириенко, которого по праву считают одной из наших олимпийских надежд в велоспорте.
Очень скоро Василий Кириенко войдет в каждую белорусскую квартиру. Да–да, не удивляйтесь. Пока мы гуляем по набережной, свежеиспеченный чемпион мира по велотреку увлеченно рассказывает о кампании по популяризации велоспорта, в которую не так давно «ввязалась» наша федерация, о телевизионных роликах, о бигбордах на проспектах, с которых на минчан и гостей столицы будут смотреть улыбчивые лица героев трека и шоссе. «А там и Олимпиада скоро», — мечтательно щурится на весеннем солнце Василий...
Впрочем, про щурится — это я загнул. В Италии, куда с минуты на минуту должен был отправиться Кириенко, погода сейчас не в пример нашей северной весне. «Тепло, конечно, — охотно соглашается Вася. — А в остальном... Если честно, то я всегда с огромным удовольствием домой возвращаюсь. Особенно если повод есть!»
Повод есть. В Манчестере на чемпионате мира по треку гонщик из Речицы настолько уверенно укатал маститых конкурентов, что вопросы о его олимпийских перспективах отпали сами собой.
— Ничего особенного не произошло, просто в этот раз ехал не только ногами, но и голову подключил, — скромно улыбается Кириенко. — Опыт! Хотя гарантировать победу на чемпионате мира не может ни один спортсмен.
— От тебя как раз чего–то подобного ждали, ты не первый год по чемпионатам да этапам Кубка мира пылишь. А вот от Лисовского...
— Он, конечно, парень крепкий, но когда ему не удалось сесть на хвост пелетону, я решил, что на этом его геройства закончились. То, что у него нашлись силы на второй рывок, говорит о том, что потенциал у парня огромный и победа отнюдь не случайна, как многие успели заявить.
— Откуда же у нас столько трековых чемпионов берется, «овал» ведь только строят?
— База в любом случае закладывается на шоссе. На треке лишь отрабатываются какие–то нюансы. Впрочем, Цилинскую, например, на многодневку никаким калачом не заманишь. Слишком уж специфический вид спринт, наглухо к треку привязан. А мне, по большому счету, все равно, где гоняться, — была бы выносливость.
— У твоих нынешних боссов из шоссейной велогруппы «Тинькофф — Кредитные системы», судя по всему, иной взгляд на универсальность: до последнего дня не хотели пускать на трековый чемпионат...
— Главная проблема была в том, что спортивный директор команды очень уж мандражировал. Если бы он точно знал, что я стану чемпионом мира, конечно, отпустил бы. Но гарантий никто дать не мог. А на носу — многодневка «Джиро д’Италия», куда команда пробивалась долго и упорно. А ведь, кроме перестроения с трека на шоссе, были еще перелеты и переезды. Вот и сейчас с вами договорю — и 2 с половиной тысячи километров до Италии руль крутить. Тоже ведь из рабочего ритма выбивает.
— А сложно, кстати, было влиться в ритм, которым живет шоссейный «профи–тур»?
— У меня это вливание как–то плавно прошло. Сначала попал к дилетантам — так в Италии называют любительскую категорию, где спортсмены выступают лет до 25, а потом пытаются выбиться в профессионалы. С командой «Отичи Дурс Лауретана» мне, правда, не повезло и, не найдя общего языка с ее руководством, я написал заявление «по собственному желанию». А буквально через 5 дней нашел новую команду — небольшую латышскую «Ритуму банка». А чуть позже и российский миллионер Олег Тиньков меня заметил: он как раз свою команду создавал. Подошел во время тренировки — кстати, на треке — к главному тренеру сборной, поговорил, потом мы связались, и через неделю я оказался на просмотре в Италии.
— А не боялся, что не оправдаешь доверия?
— Немного волновался, когда на первом же сборе меня поселили в одном номере с американцем Тайлером Хэмилтоном — олимпийским чемпионом Афин, приглашенным в команду в качестве лидера. Но потом оказалось, что Тайлер — прекрасный парень с отличным чувством юмора, и мы быстро нашли общий язык. Жаль, не удалось у него многому научиться: перед появлением в нашей команде Хэмилтон как раз отбыл двухлетнюю дисквалификацию за использование допинга, а организаторы гонок сейчас очень неохотно допускают на старт велогруппы, в составе которых есть гонщики с подобного рода темным прошлым. Тайлеру пришлось уйти. Но даже из этого короткого общения с ним многое запомнилось. Например, на первой же нашей совместной многодневке я шел вторым в общем зачете, и Хэмилтон, который имел гораздо больший авторитет в профессиональном спорте, тянул меня по группе: разгонял, опекал, подвозил баночки с водой... Приятно было! Впрочем, он мне сразу сказал: «Я вижу, как ты ездишь, — из тебя будет толк!»
— Сейчас, кстати, только и разговоров, что об усилении допинг–контроля. И велоспорт в «черном списке» ВАДА идет одним из первых. Успел прочувствовать на себе повышенное внимание?
— Да уж! Ввели биологический паспорт, анализ крови нужно сдавать 12 раз за год — для ВАДА и 4 — для Международного союза велосипедистов. О своем местонахождении я должен информировать инспекторов антидопингового агентства на 3 месяца вперед... Хорошо, что хоть разрешили с любого компьютера вносить изменения в график будущих перемещений. Но все равно давление очень сильное — вплоть до покушения на личную жизнь.
— Это как? Пошел спать, а в постели — инспектор ВАДА?
— Типа того... (Смеется.) Но, кроме шуток, могут в 7 утра приехать домой, поднять с постели и заставить сдавать кровь. Есть и вовсе вопиющие случаи. К одному бельгийскому гонщику инспектора приехали в тот момент, когда он хоронил своего ребенка. И никакие аргументы их не интересовали: или ты прямо сейчас сдаешь кровь, или будешь дисквалифицирован! Нет, все мы, конечно, готовы бороться с допингом, но есть же, в конце концов, человеческие ценности и элементарный такт!
— Впереди Олимпиада, на которой ты имеешь право стартовать и на шоссе, и на треке...
— Намерен обеими возможностями воспользоваться. Не обещаю, что привезу две медали, но настраиваюсь на то, чтобы бороться за пьедестал.
— Но между шоссейной и трековой гонками на Олимпиаде у тебя будет дня 3 — не больше. Твой спортивный директор из «Тинькоффа» от такого графика, наверное, вообще дара речи лишился бы...
— Здесь немного другая ситуация. Во–первых, перестраиваться с шоссе на трек легче, чем наоборот, а во–вторых, 46 километров олимпийской индивидуальной гонки — это далеко не многодневка. Должен успеть восстановиться.
— Семья с тобой в Италии живет?
— Нет. Да и я сам там только снимаю квартиру. Живем в Беларуси, и семья меня ждет здесь. Почему не переехали? Во–первых, хочу, чтобы жена работала. У нее хорошая профессия — стоматолог, а в Италии ей многому пришлось бы учиться заново.
— В домохозяйки она, как я понимаю, не рвется?
— Я ей такой вариант и не предлагаю. Человеку нужно общение, нужна возможность реализоваться. Иначе он начинает деградировать. Да, меня по 3 — 4 месяца не бывает дома, и это при том, что серьезная карьера, по большому счету, началась лишь пару лет назад, а велоспорт — это не футбол, где за год игры в приличном клубе можно обеспечить себе безбедное существование до конца дней.
— А сколько нужно кататься, чтобы обеспечить достойную пенсию?
— Зависит от потребностей конкретного человека. Аппетиты–то растут. Глядишь, через год мне захочется с «Аутлендера» на «Порше–Кайен» пересесть. Да и сейчас есть к чему стремиться. А вообще, нужно кататься, пока катается. К тому же перспективы в команде Олега Тинькова отличные и я никуда уходить не собираюсь.
— Ты, к слову, далеко не первый, кто говорит о большом будущем велопроекта российского бизнесмена...
— А он на самом деле такой человек, который всего может добиться. Готов сделать все для достижения результата, но и спрашивает с нас потом по полной программе. Если халтуришь — готовься к разносу. Юлить бесполезно: он сам занимался велоспортом, знает все нюансы, да и команду создавал, что называется, с душой. Для него это не бизнес–проект в принятом смысле слова, а скорее хобби.
— Часто он к вам наведывается?
— Регулярно. На все крупные гонки прилетает на собственном самолете, да и на тренировках, бывает, с нами вместе катается...
— Что, вот прямо так садится на велосипед...
— И в форме команды «Тинькофф» крутит наравне со всеми педали по 6 часов. И, кстати, очень неплохо для своих 40 лет.
— Это, наверное, потому, что все боятся босса обгонять...
— Он, наоборот, всячески стимулирует наше рвение. Может прямо по ходу какой–нибудь особо трудной, горной тренировки пообещать тысячу евро тому, кто первым на финише будет. Хотя дело–то, конечно, не в деньгах: главное — отношение к делу...
