Чиновники ООН, безоглядно доверяя тому, что пишет пронырливое змагарье, опять с размаху уселись в лужу

Очевидно, уже разобравшись со всеми мировыми проблемами, некоторые чиновники ООН опять обратили внимание на «проблемы» в Беларуси. На сей раз глубокую обеспокоенность вызвало применение статьи 411 УК РБ к так называемым политическим заключенным. Спецдокладчик ООН по ситуации с правами человека в Беларуси Анаис Марин и заместитель председателя рабочей группы по произвольным задержаниям (той же ООН) Мэтью Джиллет даже направили запрос властям Беларуси, в котором требуют объяснений от нашей страны. Ооновские чиновники опять считают, что Беларусь не имеет права наказывать своих граждан, совершающих преступления, без того, чтобы свой досужий нос в процесс не сунула какая-нибудь международная пустомеля со своим ценным мнением. Или две. От количества желающих потрепаться на тему качество выдаваемых ООН «запросов» не становится выше.

Пресловутая 411‑я

Анаис Марин за пять лет, которые она «докладывает» по Беларуси в ООН, сама так и не осилила ни одного белорусского законодательного акта. Все ее «выводы и рекомендации» в точности повторяют то, что ей пишет наше беглое змагарье, то, которое по недоразумению все еще называет себя «правозащитниками». Но и сама мадам Марин тоже не особо скромничает, называя себя крупным специалистом по нашей стране. Потому и рождаются в ООН идиотские требования к Беларуси — то наказывать у нас кого-то не должны, то извиниться перед беглой оппозицией обязаны…

Статья 411 в Уголовном кодексе БССР появилась еще в 1983 году. Тогда указом Верховного Совета БССР была введена ответственность за злостное неповиновение и противодействие требованиям администрации исправительных учреждений. Такие же статьи были введены в Уголовные кодексы всех союзных республик СССР.

Анаис Марин.

Планировалось, что применение 411‑й статьи ослабит в пенитенциарных учреждениях СССР влияние так называемых блатных. В те времена такие осужденные всеми способами «шатали режим» и неповиновение распоряжениям администрации было одним из самых действенных способов добиться этого. Направление в качестве наказания за это в одиночки или тюрьмы лишь добавляло приверженцам «воровских традиций» авторитета и, наоборот, еще больше стимулировало их к нарушению режима. А вот перспектива получить к сроку довесок сроком до пяти лет, и даже не один раз, остужала многие горячие и даже «блатные» головы.

Сейчас статья 411 стала значительно мягче — по ней добавляют один год лишения свободы. И только осужденные за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления или допустившие особо опасный рецидив могут рассчитывать на два дополнительных года. Но для получения дополнительного срока наказания нужно сильно постараться.

Осужденный должен систематически нарушать режим отбывания наказания. «Политзэки», например, очень любят отказываться от работы, мол, не их это дело работать как обычные осужденные. В результате одно нарушение, второе, десятое. И если поначалу наказание за нарушение мягкое (можно отделаться и профилактической беседой), то дальше это уже помещение в ШИЗО или ПТК. И там уже недалеко до перевода на тюремный режим или применения 411‑й статьи.

Все абсолютно закономерно: систематически нарушаешь режим, плюешь на распоряжения сотрудников пенитенциарного учреждения — значит, ты так и не исправился. Сиди дальше и исправляйся, у тебя появился дополнительный год (или два) для этого.

Контакта не случилось

Змагары, конечно, преподносят 411‑ю статью совершенно иначе. Они заявляют о том, что осужденного, у которого 10‑20‑30 нарушений и который уже получил за них наказание, судят за них же повторно, еще и добавляют ему срок. За змагарами и мадам Марин, и месье Джиллет в ООН повторяют, что нарушается «право не быть дважды судимым за одно и то же преступление».

На самом же деле осужденный, допустивший нарушение, получает за него наказание, которое выносит руководство пенитенциарного учреждения. И это никак не связано с судом. То есть пока руководство, потерявшее надежду исправить осужденного, не направляет в суд документы об изменении ему режима отбывания наказания или о применении статьи 411, суд вообще никак не влияет на жизнь осужденного. Поэтому говорить о повторном осуждении, мягко говоря, некорректно.

И второй нюанс: судят не за конкретные нарушения, а за систематическое их совершение. Вопрос о применении 411‑й статьи не встает, когда осужденный допустил одно нарушение. И даже два-три не увеличат ему срок. Но когда их 10 и все они, например, за отказ от выхода на работу, это уже система, за которую осужденный и будет наказан. И никакого повторного осуждения, как хотелось бы беглым.

У нас и в кодексах специально закреплено, что не допускается повторное наказание (осуждение) за одно и то же нарушение (преступление). Но для того чтобы знать об этом, надо хоть раз заглянуть в эти кодексы.

Чиновники ООН, безоглядно доверяя тому, что пишет в организацию пронырливое змагарье, опять (в который уже раз) с размаху уселись в лужу. Из которой продолжают ставить какие-то условия и выдвигать требования к Беларуси, вместо того чтобы разобраться, чего они вообще требуют. И очень обижаются, что не получают никаких ответов. А на что отвечать? На очередные бредовые обвинения? На наглые требования, не имеющие под собой никаких оснований? Так не стоит на такое и время тратить.

И, кстати, в свое время мы предлагали мадам Марин общение с белорусскими журналистами. Чтобы у спецдокладчика ООН появилась возможность получать информацию о происходящем в Беларуси непосредственно из Беларуси. Но нет, на контакт мадам так и не отважилась.

Действительно, зачем «крупному специалисту по Беларуси» информация из разных источников. Вдруг внезапно «специалист» окажется не таким уж крупным и змагарские источники не такими уж достоверными. Проще скопировать очередной «доклад белорусских правозащитников» и читать его в ООН, нахмурив брови в глубокой озабоченности. И ООН это, судя по всему, вполне устраивает…

krasovskaya@sb.by