Не прошло и месяца со времени выборов президента Польши, как раскол в обществе, который обещал преодолеть избранный глава государства Бронислав Коморовский, углубился еще более. Причиной этому стал деревянный крест перед президентским дворцом, установленный вечером 10 апреля в память о жертвах авиакатастрофы под Смоленском, в которой вместе с бывшим тогда президентом Лехом Качиньским и его супругой Марией погибли еще 94 человека.
С тех пор прошло уже более четырех месяцев. Новым главой государства стал представитель либерально-демократической партии «Гражданская платформа». Праворадикальная «Право и справедливость», ее вечный конкурент, осталась не у дел. Лидер проигравших, брат-близнец погибшего Ярослав, был вынужден довольствоваться ролью вождя оппозиции, хотя большинство политологов и до выборов ставили на его политической карьере крест. Однако Ярослав проявил завидную долю упрямства и пока никуда уходить не собирается. Более того, роль главного оппозиционера страны он взялся исполнять настолько усердно, что политические страсти в Польше бурлят даже летом – в традиционный для жителей страны сезон отпусков.
Ярослав Качиньский активизировал свою деятельность практически сразу после того, как стало известно о его поражении на выборах. Он вернулся к своей прежней риторике, обвиняя во всех бедах Польши местных либералов и Россию. В середине июля он со страниц прессы рассказал о том, что в гибели его брата виновато польское правительство (читай: премьер и лидер ГП Дональд Туск), затем приложил немалые усилия для того, чтобы как можно дольше продлить в стране атмосферу траура. Так депутаты ПиС до сих пор отказываются убирать с кресел погибших депутатов фотографии и цветы. Перед президентским дворцом в Варшаве продолжается траурная выставка, стоят кресты и горят свечи в память о Лехе Качиньском. Однако все эти действия – не просто дань памяти погибшим. Они постоянно фокусируют внимание СМИ на Ярославе, который не оставляет надежды вернуться во власть.
Одним из элементов кампании Качиньского стал скандал вокруг креста. Этот импровизированный памятник все эти месяцы являлся местом, куда приходили родственники погибших и сторонники братьев. Они ставили свечи, читали молитвы и убирать крест с территории президентской резиденции не собирались. Более того, сторонники ПиС настаивали на создании в столице монумента погибшему президенту.
В бытность свою и.о. главы государства Коморовский старался этого не замечать. Однако незадолго до официального вступления в должность он распорядился перенести крест в находящийся неподалеку от дворца костел святой Анны. Предполагалось, что церемония пройдет с почестями и в сопровождении торжественной процессии. Но когда в назначенный день к кресту пришли ксендзы, чтобы выполнить возложенную на них миссию, их встретили несколько сот агрессивно настроенных сторонников Качиньского. Они заявили о намерении до конца защищать значимый для них символ и перекрыли к памятнику допуск. В итоге в дело вмешалась полиция, которая для разгона собравшихся применила дубинки и слезоточивый газ. Протестующие были вынуждены ретироваться. Тем не менее президент проявил свойственную ему мягкость. Перенос памятника решено было отложить на неопределенный срок. Как заявили власти, крест останется на прежнем месте до тех пор, пока «уровень агрессии» в польском обществе не снизится.
Однако с этим не согласились тысячи противников креста, стоящего в центре города. По их мнению, Польша – светское государство, что, собственно, и записано в 25-й статье конституции страны. Поэтому религиозным символам место в церкви, а подобный мемориал в центре города, по их мнению, свидетельствует о клерикализации польского общества. В итоге несогласные решили объединиться под девизом «Нет кресту перед президентским дворцом» и создали в одной из социальных сетей особую группу. За несколько дней к ней присоединились десятки тысяч человек.
Впрочем, как говорят наблюдатели, спор вокруг креста и конфликт либералов с консерваторами стали дополнительной иллюстрацией к идейному расколу в польском обществе, который наметился давно.
Здесь будет уместно вернуться к президентским выборам, которые прошли в Польше в два тура. Брониславу Коморовскому, считавшемуся явным фаворитом гонки, победить Качиньского удалось с весьма небольшим перевесом. Раскол электората прошел по линии «восток – запад». Более развитые в промышленном отношении западные воеводства отдавали предпочтение либералу Коморовскому, который своим избирателям ничего сверхъестественного не обещал. Аграрный восток страны голосовал за консерватора Качиньского, выступавшего во время президентской гонки в роли типичного правого политика-популиста.
Примечательно, что в таком же амплуа он предстал и после событий у президентского дворца. Политик обвинил Коморовского в том, что тот встает на сторону «посткоммунистов и социалистов», которые всегда боролись за раскол между польским государством и католической церковью. Впрочем, президент предпочел на эту критику не реагировать. Ныне он занят решением куда более важных государственных задач. Тем не менее многие польские политики уже поспешили заявить, что произошедшее продемонстрировало слабость президента, который не смог справиться с нарушителями общественного порядка и, по сути, пошел у них на поводу.
Тем не менее объединяющего у жителей Польши все же гораздо больше, чем разделяющего. Сейчас это не только верность языку и национальной идентичности, но и стремление стать полноправным членом единой Европы, которая, естественно, диктует свои правила. При этом в европейском пути развития заинтересован не только запад страны (по идеологическим соображениям), но и восток. Ему крайне необходимы дотации Европы и ее рынки для сбыта своей продукции. Качиньский же в этом плане со своими евроскептическими заявлениями идет против интересов большинства граждан страны.
