Подробности истории с гибелью белорусского дальнобойщика в России

После посещения Могилева летом этого года Президент отметил, что наш город наименее благоустроенный среди областных центров. Оперативно горисполком объявил конкурс на благоустройство главных улиц. Почему–то в число важнейших магистралей вошли Загородное шоссе, Минское шоссе, улица Якубовского. Это тот район, по которому въезжаешь в Могилев со стороны Минска. А что остальные микрорайоны, особенно те, где расположены так называемые хрущевки? Выглядят они нелучшим образом. Начали вроде капитальный ремонт домов в микрорайоне Мир, но с такими темпами там и за 10 лет не справятся. В недавний свой приезд в Могилев Александр Лукашенко снова отметил, что город отстал, его надо доводить до ума. Поставлена задача: к 2020 году Могилев должен быть красавцем.

За все, что уже сделано, от горожан спасибо! Но у нас, жителей отдаленных от центра микрорайонов, вопрос: почему нужно благоустраивать в первую очередь загородные шоссе, а не старые дома с раздолбанными подъездными дорогами, текущими крышами, прогнившими канализационными трубами? Когда дойдет очередь до ремонта домов на Юбилейном, а это очень большой район хрущевок — даль далекая.

Подсказываю горисполкому и другие проблемные адреса. Например, в доме по улице Народного Ополчения, 20 на первом этаже расположены магазины, аптека. Край козырька, установленного над ними, давно сгнил, желобов для дождевой воды нет, она льется потоком. Или, еще хуже, скапливается в ограждении из металлических листов под окнами квартир второго этажа. Неоднократные обращения в домоуправление ничего не дали. Водосточные трубы с торцов дома оборваны, стены дома сырые. Скажете, в масштабах города — мелочь? Но ведь общее впечатление как раз и складывается из таких мелочей. И еще: вот уже два месяца не может завершиться ремонт дороги возле названного дома. В отличие от конкурса на благоустройство, проведенного горисполкомом весьма оперативно...

Считаю, местным руководителям нужно больше думать о создании более комфортных условий людям, проживающим в микрорайонах, а не только о загородных шоссе.

Напряженные поиски пропавшего в России белорусского водителя–дальнобойщика Игоря Кнороза привели к неутешительному результату. Игорь был найден около города Мичуринска Тамбовской области. Мертвым. Со следами насильственной смерти. У него остались жена и трое детей.

Раз уж ситуация с пропажей рядового дальнобойщика попала в интернет, считаю своим долгом донести до людей подробности. «Зачем?» — спросите. Отвечу: чтобы понятно было, что зачастую твои проблемы — это только твои проблемы. И чтобы другие мужья, отцы были осторожнее на дорогах, помня и понимая, что домой можно приехать не с заработанными для семьи деньгами, а в гробу.

Игоря нашли случайно. На обочине. В стогу сена. Обнаружил какой–то водитель.

Сильно избит, живого места не было, связан, задушен. Пролежал с момента пропажи — ориентировочно 21 октября. Выбросили, как сбитого пса... Ему было всего 33.

Представьте, каково молодой супруге, матери его детей, видеть своего родного человека мертвым, истерзанным, опознавать?

Каково ей будет растить детей одной, что рассказать младшему полугодовалому малышу, как объяснить, почему какие–то нелюди не пощадили его отца? Почему просто не забрали большегруз?

Не могу не сказать и про телеканалы.

С момента исчезновения Игоря мы — знакомые, друзья, волонтеры поисково–спасательного отряда «Ангел» — как могли били тревогу. Размещали о нем информацию в соцсетях, отсылали ее в газеты, звонили на «горячие линии» телеканалов. И что? Оказалось, что жизнь простого дальнобойщика ничто по сравнению с их топовыми новостями: неправильной парковкой, потекшей крышей, новогодней елкой... А ведь до Нового года было больше двух месяцев. А Игорю требовалась помощь прямо сейчас!

«Редакция вам перезвонит, если новость нас заинтересует». К сожалению, заинтересовало, когда стало известно, что Игоря нашли мертвым. Сенсация на крови.

Чего я хочу? Чего добиваюсь? Огласки. Чтобы водители понимали, что на дорогах полно отморозков, чтобы люди помогали друг другу, когда это действительно нужно. Я хочу, чтобы этот случай не скомкался, не забылся, как и многие другие похожие, хочу, чтобы нашли тех моральных уродов, которые совершили это зверское преступление!

Прочла в «СБ» мнение Ольги Цыбулько об установке крестов вдоль дорог в местах, где погибли люди (заметка «Скорбь при дороге» в номере газеты за 2 ноября). Выражаю благодарность автору за поднятую тему. Вы написали то, о чем многие думают и говорят на кухнях, но по разным причинам не затрагивают эту тему в обществе и не говорят о ней во всеуслышание. Я одна из таких. У нас в Брестской области тоже очень много цветов, знаков, крестов и даже вроде памятников при дорогах. Иногда это лишает душевного равновесия меня, пассажира, а каково водителям? Есть специализированные участки для захоронения (кладбища), зачем копировать их атрибутику? И священники против таких вещей, и не все люди поддерживают это. Не все, к счастью, проходят через такие трагедии, и можно понять человека, перенесшего боль потери близкого в аварии, посочувствовать горю. Но давайте, действительно, не устраивать из дорог скорбные места. Иначе скоро станет страшно по ним ездить.

Уважаемые авторы статьи «Тест нуждается в доказательствах» («СБ» за 10 ноября) В.Корзюк, Н.Юрчук, О.Мельников ратуют за внедрение доказательств в процесс обучения. И тут же сами приводят бездоказательное утверждение о том, что «80% специалистов–математиков, научных работников и преподавателей вузов к ЦТ относятся отрицательно». Откуда взята такая цифра, из каких опросов и по каким методикам проводились опросы? Доказательства отсутствуют. Скажу только про себя: я не отношусь к этим «80 процентам», и вот почему.

Главный ключ решения проблемы авторы видят в возвращении к прежней форме вступительных экзаменов в вузы. При этом они успокаивают общественность «введением камер наблюдения на устных экзаменах и независимой проверкой письменных работ». Не надо лукавить: в этом деле тот снимает «куш», кто составляет варианты и задания для экзаменов, а не статисты, проверяющие работы и принимающие экзамены.

Утечка информации при составлении заданий для вузовских экзаменов неизбежна в силу пресловутого человеческого фактора. Где гарантия, что составители заданий (а это будут внутривузовские работники) не злоупотребят доступом к информации? Таких гарантий нет. Напротив, практика недалекого прошлого (до внедрения ЦТ) показывает, утечка неминуема, причем в больших масштабах. В те времена целые кафедры под видом лжерепетиторства натаскивали своих частных учеников на конкретные, заранее известные задания и варианты. При этом, чтобы отсечь конкурентов со стороны, в варианты включались убойные задания (олимпиадные задачи международного и республиканского уровней), которые были недоступны практически всем неинформированным абитуриентам. Таким образом, процветала латентная коррупция, когда внешне придраться было не к чему, а в реальности совершалось циничное морально–нравственное преступление, развращающее все слои общества (об этой схеме знали родители поступавших, их дети, вузовские работники и их руководители).

Что же касается совершенствования ЦТ — тут я на все 100% согласен с авторами. Предложенные ими меры по его совершенствованию (исключение задач, в которых ответ выбирается из нескольких вариантов; увеличение числа задач по программе 10 — 11–х классов, отмена легких, но громоздких заданий, где, чтобы только разобраться в условиях, тратится слишком много времени; введение части С, проверка не только ответов, но и самих решений) актуальны и неотложны.

Советская Белоруссия № 222 (25104). Пятница, 18 ноября 2016