Издательство “Мастацкая літаратура” выпустило дневник жены космонавта Олега Новицкого, уроженца белорусского города Червеня. Она вела его во время полета мужа
Чего не хватало Юлии Новицкой в отсутствие мужа, почему ей не спалось ночами, о чем рассказывал ей Олег, находясь на Международной космической станции, от чего испытывал детский восторг и о чем мечтал вдали от Земли? Об этом и многом другом жена командира корабля “Союз ТМА-06М”, стартовавшего 23 октября 2012 года на МКС, рассказывала на протяжении всего полета супруга в блоге на сайте телерадиостудии Роскосмоса. В конце прошлого года электронная версия обрела книжный формат. Слегка расширенный и дополненный “Дневник жены космонавта. Голос сердца” вышел в издательстве “Мастацкая літаратура”. Юля еще сама не держала эту книгу в руках — собирается приехать с мужем на ее презентацию, включенную в программу Минской международной книжной выставки, которая пройдет
с 5 по 9 февраля. Накануне корреспондент “НГ” пообщалась с автором.
— Юля, как возникла идея издать книгу?
— В России многие спрашивали, не собираюсь ли я издать свой дневник. Пожимала плечами — все может быть. А решилась в один из приездов в Беларусь во время встречи со скульптором Иваном Акимовичем Миско. Он не просто предложил, а сказал: “Юля, ты просто обязана издать книгу!” Вскоре поступило предложение от издательства “Мастацкая літаратура”, и я сразу согласилась.
— Следили ли вы за процессом подготовки книги, советовались ли с вами в издательстве насчет ее оформления?
— Мы приезжали с Олегом на итоговую вычитку. В основном смотрели, какие отобраны иллюстрации, поскольку до этого отправляли в издательство много фотографий. В итоге получилось три или четыре фотовкладки с примерно ста тридцатью снимками. Некоторые из них муж делал в космосе, часть посвящена проводам с Байконура, есть фото со стыковки, с приземления, с открытия выставки Ивана Миско.
— Как возникла идея вести дневник? Сложно ли было это делать? Ведь одно дело писать как журналист и совсем другое — как жена космонавта.
— Для меня это было не то чтобы просто, а даже естественно. Обычно за работу садилась вечером, когда было много свободного времени. Все равно не спала — ждала звонков Олега. А из-за разницы во времени мы разговаривали очень поздно. По Москве муж звонил в двенадцать, в час, в два ночи. Ребенок спит, как раз удачное время писать — тишина, никто не отвлекает. И потом — есть чем себя занять. Наверное, любой женщине известно это чувство: если дома нет ребенка или мужа, кажется, что чего-то не хватает, хочется чем-то заполнить возникшую пустоту.
— Дневниковые записи вы отсылали мужу на станцию. Как он на них реагировал? Просил ли что-то откорректировать, исправить?
— Однажды ему не понравилось одно мое выражение. Я написала, что в космосе становится очень нежной кожа лица. Олег возмутился: “Как это, мужчина — и с нежной кожей? Убери это слово. Напиши лучше — с мягкой”. Была такая мелочь. А так иногда консультировалась с ним, когда писала про их полет, уточняла некоторые технические моменты. Я гуманитарий по образованию и хоть много пишу на тему космонавтики, все равно не специалист в этом.
Но обычно отправляла записи уже постфактум. А первым слушателем всех страниц дневника была моя мама. Перед тем как отсылать их журналисту Наташе Бурцевой, которая редактировала мой дневник, и Олегу, все, что написала, читала маме по телефону. Она живет в Борисоглебске, но мы с ней созваниваемся по нескольку раз в день. Мама — авиационный инженер, в свое время работала на заводе, где изготавливали ступени к ракетам-носителям, затем преподавала в военном летном училище. А еще она пишет стихи и сценарии для студенческих КВНов. Поэтому ее советы и замечания были совсем не лишними.
— Если перелистать дневник, какие странички, на ваш взгляд, наполнены наибольшей радостью, а какие — тревожными мыслями?
— Вы знаете, давно не перечитывала. Как-то, уже после приземления Олега, ехала на работу в электричке, вошла в интернет, начала читать и, признаться, даже удивилась — неужели я это написала? Стала забывать кое-что из того, что было опубликовано три-четыре месяца назад.
А наиболее волнительные для меня странички связаны с Байконуром, стыковкой и посадкой.
— Тяжело было отпускать мужа в космос?
— Семьи космонавтов живут в особой атмосфере, которая, возможно, не совсем понятна людям, далеким от этого. Когда наши мужья прошли строжайший отбор в отряд космонавтов, мы попали в городок, где жили люди, которые еще помнят Гагарина, которые с ним летали, стояли у истоков становления российской и мировой пилотируемой космонавтики. И здесь вся их жизнь и жизнь семей подчинена одной цели — полету в космос. Даже не возникает вопроса, отпустить или не отпустить мужа. Стопроцентно он должен полететь. Очень переживают семьи, где эта цель не осуществляется.
Мне кажется, у любого мужчины должны быть цель и мечта. Женщина может реализоваться в семье. Если у нее есть ребенок, она уже реализовалась. А у мужчин должна быть какая-то реализация в карьере, любимом деле. И если Олег полетит второй раз, третий, будет очень здорово. Этого хотелось бы всем нам.
— Чего вам больше всего не хватало в отсутствие мужа?
— Мне кажется, того, чего не хватает всем женщинам в отсутствие мужей. По большому счету, все мы похожи, особенно в своих чувствах. Не хватало мужских рук. Когда Олег улетел, об этом я писала и в дневнике, в доме начало все ломаться. Просто “эпидемия” какая-то! Но это отмечают все жены, мужья которых уезжают в длительные командировки. Перегорают лампочки, ломается мебель, выходит из строя техника, возникают проблемы с сантехникой. Не хватало обычного общения, когда находишься рядом. Общение по телефону и во время видеоконференций это не заменит. Просто хотелось сесть вечером, вместе пить чай.
— Появились ли новые нотки в характере Олега, его эмоциях, отношении к семье и жизни после возвращения с космической станции?
— Большинство космонавтов (мне кажется, и к Олегу это относится) говорят, что после полета меняется отношение, может, не к семье, а в принципе к миру в целом, к нашей планете. Потому что они смотрят на происходящее на Земле как бы со стороны и понимают, насколько все это хрупко, красиво, быстротечно. Все это легко разрушить, поэтому надо беречь. Возможно, у них меняется философия, мировосприятие. Хотя муж и утверждает, что он ничуть не изменился, на мой взгляд, это не так.
— Что лично вас больше всего удивило в рассказах мужа о полете?
— По большому счету я была готова к тому, что он будет рассказывать, поскольку до его полета брала много интервью у космонавтов. Как-то даже пошутила, что вместо любого космонавта могу ответить на вопросы.
Но вот что поразило: у Олега был просто детский восторг, который, мне кажется, до конца полета сохранился. Восторг от того, насколько красива наша Земля из иллюминатора. Причем и спустя месяц, и спустя пять месяцев он не переставал повторять, что это просто невероятная красота. Если бы на станции можно было не работать, а просто сидеть и смотреть, он часами любовался бы Землей из космоса. И это меня очень удивило, так как Олег — весьма деятельный человек, он не может сидеть без дела, лежать на диване и смотреть телевизор.
— А если бы вам предложили полететь в космос, согласились бы?
— Нет. Я задавала аналогичный вопрос космонавтам. Очень понравилось, как ответил Алексей Леонов, первый человек, вышедший в открытый космос: “Я, конечно, понимаю, что вы хотите услышать, что я снова полетел бы.
И это был бы красивый ответ, который я смог бы обосновать. Однако я человек разумный и реально смотрю на вещи. Знаю, что отправиться в полет уже не позволит здоровье, мне неизвестна современная техника, есть и много других причин”.
Про себя знаю, что со своим здоровьем я не гожусь в космонавты. Когда танцую вальс, кружится голова. А там нужно иметь очень сильный вестибулярный аппарат. Знаю, может быть, больше, чем другие жены. Потому что пишу о космонавтах, о том, чем они там занимаются и как им тяжело приходится. Как-то сказала мужу: “Я тебя лучше здесь буду встречать. А после твоего второго полета напишу вторую часть дневника. Вот этим я внесу свою лепту в твой полет”. А лететь... Не стоит государству столько денег тратить на меня. Я не смогу выполнить ту миссию, которую на меня возложат.
— Зато можно ждать продолжения дневника?
— Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что муж снова полетит. Но я очень этого хочу. И он хочет. Поэтому надеемся, что это случится, и я напишу вторую часть дневника. Хотелось бы посвятить некоторые страницы событиям между полетами, например, тому, как Олег в прошлом году нес олимпийский факел. Поэтому кое-какие наброски уже делаю. В моем компьютере даже есть папочка “Дневник жены космонавта. На будущее”.
