Из года в год на «Славянском базаре в Витебске» подтверждается одна важная истина: чем выше статус артиста, тем проще он держится на публике. Вот Патрисия Каас — никаких проблем, запросто позволяет себе показать новые туфли журналистам. Простая французская миллионерша ведет себя искренне и открыто. С Патрисией, оказалось, можно обсудить все что угодно, начиная от ситуации с джазом и заканчивая мужскими слабостями. Г–жа Каас, например, придерживается мнения, что сильной женщине с приличным уровнем достатка сегодня довольно проблематично найти себе подходящего партнера. Во всяком случае, Патрисия не может долго поддерживать отношения с мужчиной, если он зарабатывает меньше, чем она, и главное, если человек напрочь лишен чувства юмора. А еще Каас не расстается со своей собачкой — белоснежным мальтисом по кличке Текила (подарок Клода Лелюша).Без «короны» и лишней помпы гостил в Витебске и Валерий Леонтьев. Мы встретились с ним за кулисами сразу после сольного концерта. Мокрый от напряженной работы и счастливый от теплого приема зрителей, Валерий Яковлевич, казалось, никогда не остановится возле журналистки с диктофоном. Эх, все–таки лучше надо думать о знаменитых людях: мало того, что Леонтьев — настоящий трудяга, каких на сцене можно сосчитать по пальцам, так он и собеседник открытый, вдумчивый...
— Валерий Яковлевич, сколько можно вот так, на износ, работать?
— Я бы с удовольствием ушел на пенсию. Фактически я уже лет пять как пенсионер. Но моя ежемесячная пенсия составляет 2.500 рублей (что–то около 100 долларов), разумеется, к таким более чем скромным доходам я пока не готов. На самом деле я очень люблю отдыхать: летом — на Сахалине, зимой — на островах...
— Где за вами охотятся папарацци и публикуют ваши фотографии в стиле ню... Кстати, как вы к таким откровенным фото относитесь?
— Спокойно. Когда это красиво — мне нравится. А когда с помощью «Фотошопа» мне пририсовывают рога или, например, раздувают щеки — не приемлю.
— В былые годы вы приходили к журналистам «Славянского базара» на пресс–конференцию. Почему отменили общие встречи?
— Ни о чем новом не спрашивают. После перестройки появились три основных вопроса: «С кем спишь?», «Что ешь?» и «Сколько зарабатываешь?»...
— После перестройки... А вы тоже вовлечены в политику?
— Нет, я включаю телевизор только во время государственных переворотов. Последний был при Ельцине, и мы ездили в тур «Голосуй, а то проиграешь!»
— Уход из жизни этого политика отозвался как–то в вашей душе?
— Мне было жаль... Ельцин — яркий, интересный и значительный человек.
— Будете ругать современных композиторов? Дескать, песен новых не пишут, на эстраде царит эпоха римейков, все эти старые песни о главном...
— Не нужно ругать композиторов. Насколько я понимаю, песенное мелодическое пространство исчерпаемо, конечно. Мы использовали его потенциал еще в прошлом веке — отсюда и мода на римейки.
— Здесь все обсуждают вашу превосходную сценическую форму, в оценках преобладает: «О, он такой космический!»
— Кстати, мало кто знает, что кинорежиссер Юрий Кара пробовал меня на роль космонавта в фильме «Тавро Кассандры». Съемки должны были проходить на орбитальной станции «Мир». Кроме меня, в кастинге участвовали артисты Владимир Стеклов и Дмитрий Певцов. На каком–то из туров я срезался. Проснулись мои давние травмы коленных суставов, и доктора не допустили меня к прыжкам с парашютом. Жаль, я так хотел получить эту роль, тем более на женскую роль в картине утвердили Ольгу Кабо — она мне глубоко симпатична как актриса... А, да что вспоминать — дело–то прошлое и фильм, в конце концов, так и не состоялся.
— Почему?
— Американец–миллионер, который давал 20 миллионов на съемки, в итоге сам захотел лететь на станцию «Мир». И деньги свои использовал на себя любимого — стал одним из первых космических туристов. Космос, по–моему, это наше будущее, человек неизбежно уйдет туда. Ученые говорят, на планете № 51 в созвездии Плеяд обнаружен климат, схожий с земным.
— К сожалению, я не сильна в астрономии, давайте лучше спустимся с небес. Как вам, кстати, обновленный амфитеатр после реконструкции?
— Новая закулисная часть прекрасна. Раньше артисты буквально воевали за комфортную гримерку с креслом: было слишком много звезд на одно место. И крыша появилась над зрительным залом, значит, погодные капризы не страшны. В Витебске стало гораздо уютнее. Я помню свой первый «сольник» в Летнем амфитеатре под проливным дождем: я не слышал ни одного удара ладонью о ладонь — все держали зонтики. Так что крыша — это прекрасно. Вообще, с Беларусью у меня самые добрые ассоциации, какие–то милые и детские. Кто может разгадать капризы нашей психики?
— Не знаю. Точно так же, наверное, сложно ответить на вопрос: «Что такое счастье?»
— Счастье — это то, чего нет.
— А чего у вас нет?
— Новых хороших песен. Но я терпеливый, страшно терпеливый человек — это один из главных моих «недостатков». Вот вы меня сейчас «допрашиваете» и я вроде бы понимаю: хватит мне болтать, пора идти отдыхать, готовиться к очередному концерту, а я все не ухожу и не ухожу...
— Ступайте, конечно. И берегите себя. Спасибо за интервью.
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
