Ее достижение потрясло не только культурный мир 2000 года, оно заставило поверить в успех всех белорусских спортсменов, приехавших на Олимпиаду в Сидней. Ведь начало уже сулило триумф: на открытии Игр была выставлена картина нашей художницы «Огонь Олимпа». И это была первая победа: столь почетное право получила студентка 4–го курса Академии искусств Дарья Мороз, выиграв его у многочисленных конкурентов на международном конкурсе. И Игры действительно оказались удачными — 17 завоеванных медалей!
Дарья же получила внушительный приз: 30 тысяч долларов. Распорядиться им была масса вариантов. Что же выбрала 21–летняя девушка, талантливая красавица, у ног которой, казалось, лежал весь мир?..
Билет в один конец
За столь впечатляющий гонорар можно было купить квартиру: витебчанке Дарье собственное жилье в Минске никак не помешало бы. Или прочувствовать вкус жизни — объездить полмира, чтобы в итоге где–нибудь на круизном лайнере встретить свою судьбу и удачно выйти замуж. Но Дарья поступила иначе. Она наняла репетитора по французскому и на год погрузилась в незнакомый язык. А сдав последнюю сессию в академии, купила билет в один конец — французский город Сент–Этьенн: «Я мечтала только об одном — учиться современному искусству во Франции».
Птица Феникс
— Когда мои студенты пришли на персональную выставку, не могла сдержать слез, — Дарья и сейчас пытается справиться с эмоциями. Ее обнаженное восприятие обостряет разговор, беззащитность трогает, и я поражаюсь парадоксальной многогранности: как отважилась эта робкая девушка уехать одна в чужую страну?
Свой первый экзамен в Сент–Этьенне — письменный французский — она провалила. Перед ней опять встал выбор: возвращаться домой или рискнуть и остаться? Кстати, отнесись она к своему первому провалу, как к фатуму, — «двойке» по живописи при поступлении в Академию искусств — художницы Дарьи Мороз никогда бы не было. Но вера в птицу Феникс в молодости особенно сильна. И она решилась.
— Я сняла квартиру в центре города (во Франции, как правило, снимают квартиру сразу несколько студентов, так получается дешевле: 200 евро на человека, причем у каждого отдельная комната) и записалась на языковые курсы.
Занятия были своеобразные. Слушателей, например, для оттачивания грамматики могли пригласить на ужин со знаменитым писателем. Или на известный бьеннале по дизайну.
На одном из них Дарья и познакомилась со своим будущим мужем Жаном–Ги Карратом. Он стал ее неизменной поддержкой. Дарья не замечала разницы в возрасте: 33 года — разве это время для искусства? Оно лежало в основе их отношений, было вечным, и материальное отступало на второй план, условности не имели никакого значения.
Танцующие боги
Через год Дарья, прослушав курсы, получила эквивалент нашему диплому и была зачислена на 4–й курс Высшей школы искусств в Сент–Этьенне.
— Мне повезло учиться у известного графика Филиппа Фовье. Ему нравились мои гравюры, причем больше не графический оттиск на бумаге, а форма на металле. Он даже специально фотографировал ее.
Ее корриды действительно поражают. На сжатом пространстве сплетаются воедино огонь, страсть, мифы, религии, танцующие боги и пожирающие их динозавры. Секунда — они дряхлеют и превращаются в скелет перед молохом времени.
— Вы знаете, почему на быке номер 122? Это не маркер перед корридой. Так назывался последний бордель в Париже — «122». Страсть и смерть столь близки.
— Лошадь здесь...
— Да, однажды увидела, как из белого снега выходит белая лошадь. Невероятное впечатление.
Подобные эмоции, очевидно, испытывали и французские почитатели таланта Дарьи Мороз. Во всяком случае, они готовы были платить по 300 евро за один оттиск с гравюры:
— Я была удивлена, как много людей их покупает. Для мастера без имени это неплохо. Вообще же, во Франции на каждого художника есть что–то вроде кодов, по которым оцениваются работы. Так, у одного нашего знакомого художника, довольно известного, один квадратный метр картины стоит 6 тысяч евро.
Видеть — значит думать
— И все же, занимаясь в художественной школе, я понимала, что с графическими работами вряд ли смогу защитить диплом. Ведь здесь не требуют умения красиво, классически рисовать. Нужно глубокое творческое самовыражение. Поэтому, когда преподаватели спросили, с чем я хочу работать, однозначно ответила: «С живописью, с цветом».
Кстати, другие студенты могли реализовать себя через фото, скульптуру или... выращивание, например, трав в бутылках, чем и занялся один из сокурсников. Впоследствии он успешно защитил диплом, стал садовником, сегодня счастлив и доволен жизнью.
А Дарья принялась за бисер. Приклеенный в разном направлении и преломляющий свет, он создает эффект движения. Гармоничное сочетание цветов навевает ассоциации. Ее бисерный «Триптих» удивительным образом напоминает иконы. «Вдохновлял Андрей Рублев», — подтверждает Дарья. Эта техника для нее, вне сомнения, — живопись: «Именно так предлагаю рассматривать. Ведь здесь тоже работа с цветом».
И задумывается:
— Смотреть на холст — значит подчеркнуть очевидное в нашем отношении к миру: видеть — значит также думать.
Позже были поиски поверхности: картины, залитые в резину, покрытые лаком для машин. Неправдоподобные эффекты давал густой акрил:
— На всей поверхности холста нет одинаковых мазков. Каждый имеет свои размеры, цвет, густоту слоя. Постепенно поверхность полотна превращается в побережье линий, которое увлекает взгляд за собой...
Эти работы можно было увидеть в Минске, в галерее Белорусской государственной академии искусств, на выставке, посвященной Времени.
Комната любви
Мы в уютной и удивительно изящной кухне Дарьи и Жана–Ги. «Французы любят красоту во всем — в отношениях, в быту, мелочах», — замечает Дарья.
Хозяин готовит кофе, мы обсуждаем современное искусство, тема прекрасного естественна и гармонична.
— Популярны ли во Франции выставки?
— Очень. О них широко оповещается, высылаются пригласительные. Идет колоссальная подготовка: программу экспозиции продумывают за 3 — 4 года до открытия, а сама выставка длится не месяц, а полгода.
— Может ли художник во Франции жить безбедно?
— Существуют два направления: современное искусство и искусство современников, которые пишут в салонном стиле. Портреты и пейзажи, в принципе, тоже продаются. Но крупные музеи нацелены на модерн, они заинтересованы в больших инсталляциях, в чем–то глубоко индивидуальном. Сегодня пейзажем никого не поразишь. А если искусство не удивляет, зачем оно?
И Дарья показывает работу студента:
— Это «Комната любви».
Деревянный ящик с небольшим окошком. Включаю подсветку, вглядываюсь и невольно отстраняюсь: по всему периметру ящика остриями вверх густо вколочены гвозди...
— Un art doit reffleter la realite, — вступает в разговор Жан–Ги, и Дарья переводит мнение супруга: — Искусство должно отображать реальность. И одновременно задавать вопрос.
Мода на свадьбы
— Дарья, действительно ли француженки утонченные, одухотворенные? Или это клише?
— Не буду говорить о молодежной среде — в этот период мода вне рамок, но молодые женщины действительно очень изящны. Сегодня они занимаются карьерой и лет до 30 замуж не спешат. Живут для себя, путешествуют. Хотя сейчас во Франции очень модно официально оформлять отношения и праздновать свадьбу. Одновременно с 30–летием девушка ждет предложения, а друзья — приглашения на торжество.
— А свадьбы там большие?
— Отмечают день или два. Сначала венчаются в костеле, расписываются в мэрии, а затем отправляются в кафе или домой. Мы с Жаном–Ги, женясь 6 лет назад, принимали поздравления сначала в ресторане, куда пригласили кучу студентов, а вечером — дома от друзей и близких.
— Детей тоже не спешат рожать?
— Да. Два ребенка в семье — это уже большая семья.
— Насколько Франция верующая страна?
— Людей в костелы ходит все меньше и меньше. Потому, наверное, они часто закрыты. Хотя раньше, по рассказам Жана–Ги, все было куда оптимистичнее.
— Празднуется ли день влюбленных?
— Только среди молодежи. Вообще, американские веяния недолговечны. Если недавно праздник Хэллоуин был чрезвычайно популярен, то сейчас уже никому не интересен. Не исключено, что и день влюбленных постигнет такая же участь. Сегодня французы всеми силами стараются сохранить собственные традиции. Ведь у каждого региона есть своя история, культура, диалект. Недаром мой муж, уроженец Ниццы, всегда говорит: «Я не француз, я — нисуа».
Франция в Слуцке
И все же местом своего постоянного жительства чета Мороз — Каррат выбрала Беларусь, а именно Слуцк — родной город Дарьи. (Это в школьные годы она с родителями переехала в Витебск.)
...Когда–то бесконечно давно (хотя прошло всего 10 лет) Дарья с огромными по тем временам деньгами стояла перед выбором: как распорядиться даже не ими, а своей жизнью. Не было ни квартиры, ни семьи, была только огромная, всепоглощающая мечта. Она последовала за ней. И путь оказался правильным: потому что все стало на свои места и все приложилось.
Дарья поняла свою суть в творчестве, нашла себя и движется вперед. Обучая студентов на факультете дизайна Белорусской академии искусств, угадывает в них новые горизонты.
У нее надежный муж, образованный, умный, с которым не важно, где находиться — в Беларуси или Франции.
Прекрасный трехэтажный дом с мастерской под крышей, богатейшей библиотекой, французским камином, русской печкой, удивительными коллекциями — окаменелостей, японских масок и даже советских елочных игрушек.
Их дом настолько просторен и пронизан духом Франции, что я нисколько не удивляюсь, что Жан–Ги по родине не очень–то и скучает. Его родина, его Дарья здесь. Его книги и мысли отражаются в душе напротив. Они создали свою собственную страну любви и гармонии, и география здесь ни при чем...
Фото автора и из личного архива семьи Мороз — Каррат.
