Короли и капуста

Что испытывают горожане, которые не приспособлены для работы в деревне?

"Доброе" пожелание

"Никогда больше в колхоз не поеду, даже если буду умирать с голоду", - так закончила письмо в редакцию Наталья Георгиевна Смольская из Жодино, работница паркетного завода, мать двоих детей.

- Ну и пусть... - нервно произнес первый зам. председателя Смолевичского райисполкома, начальник управления сельского хозяйства Игорь Радюк, когда я познакомил его с содержанием жалобы. Думал, у чиновника случайно сорвалась с языка эта фраза, вот-вот извинится.

Нет, не извинился. Присутствующие при этом разговоре его заместители Михаил Толкач и Николай Карась лишь переглянулись, опустили глаза.

- Что же вы такое о людях говорите, Игорь Олегович? Извините, но я вынужден буду об этом написать в газете...

В ответ - молчание.

"Это какой-то кошмар"

С Михаилом Толкачем едем в тот самый колхоз "Дружба", которому в один из своих выходных дней решила помочь в уборке картофеля Наталья Смольская и для себя что-то заработать.

"В 8.30 мы приступили к работе, - пишет Наталья Георгиевна. - Бригадир периодически подгоняла нас, чтобы мы работали быстрее, не поднимая головы... Наконец-то нам разрешили немного передохнуть, но неожиданно приехали и председатель колхоза, и агроном. Бригадир сказала, чтобы мы опять приступали к работе, в противном случае нас могут выгнать с поля, такие случаи уже были. День выдался сухой, мы задыхались от пыли, но никто не привез нам хотя бы немного воды... Обеденный перерыв длился всего 30 минут. К 18 часам начал накрапывать дождик, мы засобирались домой, но бригадир сказала, что нужно загрузить еще одну машину. Люди, смертельно уставшие, еле передвигались...

Но и на этом кошмар не закончился. Пока в темноте и на дожде раздавали нам заработанную картошку, пришлось выслушать от работников колхоза немало нецензурных слов, криков, оскорблений. В 20.00 мы отправились на вокзал. Дождь усиливался. Стало совсем темно. Нашу картошку повезли на машине. Кто-то уехал с ней, а кто-то пешком добирался до электрички..."

Пока я думал, стоит ли выезжать по этому письму в командировку, в редакцию пришла жалоба аналогичного содержания из Борисова от пенсионера, участника Великой Отечественной войны Александра Николаевича Некрасова. Он, как и Наталья Смольская, тоже имел "удовольствие" поработать (и не единожды) в этом же колхозе "Дружба" примерно в тех же условиях. Свое мнение выразил еще резче: "Скотское, оскорбительное там отношение к людям".

"Им в поле делать нечего"

- Письма читать не буду, - отмахнулся от жалоб председатель колхоза Владимир Крапивка. - Я знаю, кто их пишет.

- К сожалению, не каждая работа в городе высоко оплачивается. Возьмем учителей, врачей, культработников...

- Вы имеете в виду интеллигенцию? Им в поле делать нечего. Хотите меня критиковать? За что? Я делаю благородное дело - даю людям шанс прокормить себя и свои семьи. И они работают "от" и "до". За день каждый может заработать 30 килограммов моркови или столько же капусты. Картофеля давали по 40 килограммов. Некоторые обеспечивали вдоволь себя и заработанным торговали на рынке. К нам приезжают на уборку не первый год целыми семьями, и наши порядки их устраивают. А кому у нас не нравится, тех никто силой в колхоз не тянет.

- Люди все-таки разные... Кто-то и "трехэтажный" мат мимо ушей пропустит, а кого-то и грубое слово обидит.

- Да ведь приходится кричать, заставлять работать лучше. Я хорошо им плачу. А за хорошую плату вправе и потребовать.

- Трудовым договором такие отношения предусмотрены?

- О чем вы говорите? - рассмеялся Владимир Крапивка. - У меня сегодня работает 100 человек из Борисова, Жодино, Минска. На уборке картофеля было занято 400. А вообще-то мне нужно не менее 500 человек. И вы хотите, чтобы я с каждым заключал какой-то договор? Для этого придется создавать еще одну бухгалтерию.

Мой разговор с агрономом-овощеводом Сергеем Мамаевым, на которого в письмах было особенно много нареканий, мало что добавил к уже сказанному. "Люблю порядок и дисциплину", - высказал он свое кредо, когда мы встретились на капустном поле.

К разговору присоединились Наталья Шаговик, Сергей Максимов, Николай Муравьев, Тамара Жигимон, Галина Нарчук. Все они приехали (кто из Жодино, кто из Борисова) в "Дружбу" добровольно, зная уже, что работа на холоде в поле в эту осеннюю слякоть - не малина. Не обижаются на окрики, ругань, оскорбления: говорят, это их не касается. А тот, кто, по их мнению, приехал сюда "развеяться", может обижаться на кого угодно и сколько угодно. А лучше всего пусть сидит дома.

Эта позиция нравится председателю колхоза, он ее и поддерживает. Урожай, дескать, нужно убрать любой ценой, пока мороз не ударил.

Но только разве при этом нужно забывать об уважении к людям, об их человеческом достоинстве? Разве нельзя понять горожан? Они ведь тоже желают заготовить (а не уворовать) себе на зиму картофель, овощи. Пусть не мешок за день, не 30 килограммов, а столько, сколько смогут. И уборка быстрее бы продвигалась. А то ведь в поле пока что находится половина моркови, столько же столовой свеклы, немало капусты.

Капуста и люди

в принципе

Объем работ еще велик. 500 человек мог бы принять колхоз сегодня, а приезжает-то не более 100. Не потому ли, что далеко не все хотят испытывать на себе, как пишет Смольская, "этот кошмар"?

...В конце дня передо мной предстала унылая картина. Колхозный тракторист Григорий Гиль к электричке тащил за трактором прицеп, а в нем на мешках с капустой сидели утомленные работой люди. Те, кому не досталось места, понурив головы, шли следом. Накрапывал дождь... Я увидел то, о чем писала в редакцию Наталья Смольская.