Она такая одна во всем мире. «Железная леди» в центре Гомеля. Словно на мгновение приостановилась на оживленном проспекте, платочек на голове поправила, глянула на себя в зеркальце. И улыбнулась. Королева двора, сменившая на своем посту не одно поколение «королей». Женщина–дворник. Женщина–сила. Женщина–красота.

За многие века в профессии «блюстителя чистоты» изменилось почти все: название, круг обязанностей, форма подчинения, статус и престиж... Не тронутыми ни временем, ни прогрессом, ни обстоятельствами остались только орудия труда дворников: ведро, лопата да длиннорукая метла. И еще тонко подмеченное скульпторами и отлитое в металле правило на века: красота начинается с себя.

Был мужик. Да весь вышел

До 1917 года в дворниках ходили мужчины, состояли на службе в... полиции. Они не только мели улицы. В их обязанности входило уведомлять власти о новых жильцах на вверенном им участке, содействовать в поимке и разоблачении преступников, контролировать благообразное поведение жильцов дома и их гостей... Раньше дворы имели ворота, которые закрывались на ночь. Припозднившиеся жильцы щедро вознаграждали дворника чаевыми, лишь бы впустил. Так что более уважаемую и значимую фигуру, чем дворник на своем участке, еще поискать надо было!

Ходили дворники неизменно в черном картузе с донышком из кожи (для защиты от дождя), лакированным козырьком и медной пластинкой с надписью «дворник» на околыше. Под черный или темно–синий двубортный глухой жилет с отложным воротником, застегивавшийся на множество маленьких пуговиц, надевалась навыпуск рубашка из сатина или ситца, а поверх жилета — холщовый фартук с нагрудником. Этот образ богатырского вида мужика с ладонями размером не меньше суповой тарелки, с суровым взглядом из–под лохматых бровей увековечили в своих изваяниях скульпторы. Это их, могучих, как дерево, с торжественной важностью на лице описывали в произведениях классики русской литературы. Как символ хозяйственности, чистоты и порядка.

Нынче в этой профессии мужика встретить — большая редкость. Лично мне не довелось. Был мужик. Да весь вышел.

Чисто сработано

Солнце побежало по крышам многоэтажек, запуталось в ветвях стареющих тополей и каштанов, золотым пятном разлилось в лужах, оставшихся досыхать после вчерашнего дождя. В полседьмого утра город лениво просыпается под звонкое щебетание птиц и размеренное шарканье метелок по асфальту. Через полтора–два часа он преобразится до неузнаваемости. Улицы заполнят визжащие машины. Тротуары захлестнет поток пешеходов, устремившихся в свои офисы и учреждения. И пока город не забурлил, нужно успеть навести ему марафет.

У моих напарниц — один из самых ответственных участков в городе. Центр. Сердце Минска. Территория от ГУМа до гостиницы «Юбилейная» — включая улицы Интернациональная, Революционная, Комсомольская, Романовская Слобода, Городской Вал, Мельникайте, Раковская, часть Немиги и проспекта Победителей — разбита на 4 ровных участка (по количеству бригад). В моей бригаде 5 человек, я — шестая. Еще двое в отпуске, один — на больничном. А это значит, что во дворах домов, закрепленных за ними, тоже придется убрать. Но это потом.

— Сначала наведем порядок во дворе. Через него от площади Свободы рукой подать до Генпрокуратуры, КГБ, ЖРЭО Центрального района... Так что к 9 утра тут будет двустороннее движение. А мы же не хотим никому мешать? И лицом в грязь ударить не хотим? Тогда за дело. После перерыва примемся за подъезды. Нужно работать в темпе, потому что сегодня еще с крупногабаритным мусором надо разобраться, — Нина Мяделец, с которой я работаю в паре, давала разнарядку на ходу, не останавливаясь. — Подметать нужно не только дорожки, но и зеленую зону. Сгребай мусор в небольшие кучки, собирать будем потом.

Поставив ведро с веником (пригодятся позже, когда перейдем в подъезды) у входа в подвал, в котором жильцы дома любезно выделили Нине Михайловне место для инвентаря, я огляделась. Казалось, для двоих здесь работы — кот наплакал. Небольшой внутренний дворик (не то что в «спальных» районах), с одной стороны подпираемый стенами гимназии-колледжа при Белорусской государственной академии музыки, с другой — обрамленный шестью подъездами старой пятиэтажки, и без того выглядел достаточно опрятным. Зеленая зона таковой называлась весьма условно: кое–где из серой утрамбованной земли торчали пучки травы. Сколько ни пытались здесь сеять траву, не растет. Недостаток зелени компенсировали высоченные деревья. Они же, к слову, по весне — один из главных источников мусора. Когда облетает цвет, земля плотно, словно снегом, покрывается белыми лепестками.

...Сначала мести было непривычно: длинное древко метлы в буквальном смысле все время путалось под руками. Зато потом, приноровившись, — даже весело. Чем быстрее росли вдоль бордюров горки из лепестков, песка, сигаретных «бычков», конфетных оберток и семечковой лузги, тем сильнее брал здоровый азарт. Через час под просторной оранжевой жилеткой стало душно, неприятным жаром загорели натертые руки. Время будто застыло. Признаюсь, хотелось сесть и перевести дух. Но уже захлопали двери подъездов, выпуская жильцов, по вычищенным дорожкам торопливо затопали, из распахнутого окна колледжа полились фортепьянные импровизации...

— Доброе утро, Михайловна, — краем глаза заметила, как возле моей напарницы остановилась дама, выгуливавшая собаку. — Это кто, дочь? У тебя ж вроде сын... А–а, помощница. Ну молодцы, девочки! Как всегда, чисто сработано.

Отступать было некуда...

Обязанности и... обязанности

К 10 утра двор выметен, мусор аккуратно собран в ведра и перенесен в контейнеры. До законного перерыва мы сэкономили полчаса, а значит, можно поговорить «за жизнь».

— Обязанности, спрашиваешь? Тогда считай, — Нина Мяделец стала поочередно загибать пальцы: — Дворы и зеленые зоны. Причем подъездные дорожки и тротуары мести следует так, чтобы даже песка не было. Там, где положена плитка, нужно следить за тем, чтобы трава не пробивалась — иначе придется вырывать. Доски объявлений, сливные трубы — тоже наша компетенция. Подъезды. Раз в неделю — мытье. Каждый день — влажное подметание. Дважды в год мыть окна в подъезде — тоже наша обязанность. Чердаки, подвалы — тут по мере необходимости. Ну про урны и мусорные контейнеры ты и сама знаешь. Зимой — снег. Тротуары предписано вычищать до плитки, песком посыпать. И вычищаем, и посыпаем. С 6.30 до 15.40 так наработаешься, ведер натаскаешься, по этажам побегаешь, что все тело болит. Наутро словно побитый. А выходной один в неделю. Так что болит не болит, встаешь — и снова за работу. На чистоту мало кто внимание обратит и спасибо скажет, потому что привычно. Зато когда день не убрано, все заметят и возмутятся.

Ой, представляю, как заропщут сейчас некоторые читатели, открыв для себя в словах Нины Михайловны много нового. Мол, вон они сколько всего делать обязаны! А у нас и окна не мыты не пойми с какого года, и паутина в подъезде — обычное дело, и возле мусоропровода всегда тако–о–о–е! И ни разу–то мы не видели, чтобы дворники тротуары «пололи». И ведь возроптавшие правы будут. Потому что таких работников по комплексной уборке и содержанию домовладений (читай: тех же дворников), как Нина Мяделец, поискать надо. Но и моя задача — написать о том, что эта профессия представляет собой по сути...

Увы, как ни называй теперь дворника — хоть работником по комплексной уборке и содержанию домовладений, хоть клинером на западный манер, — а суть все равно не изменится. Теми, кто еще в начале прошлого века были хозяевами двора, сегодня пугают школьников–лоботрясов: не будешь учиться — пойдешь дворы подметать. «Вот и отношение к нам такое: неучи, неудачники, чуть ли не последние люди в обществе, — с плохо скрываемым возмущением говорит Нина Мяделец. — Но ведь многие из нас в дворники пришли сознательно, у каждой была своя веская причина. Я более 20 лет проработала на тонкосуконном комбинате. А жилья не было. Зато дворникам давали служебную квартиру. Для меня это веский аргумент. Человеку свойственно за что–то держаться. И мне не стыдно признаться, что в дворниках меня держит квартира. Уже почти 10 лет».

У ее товарки Нины Редько стаж еще больше — 14 лет. Любовь Давидович, не раз признанная лучшей не только в бригаде, но и среди работников ЖЭСа № 1, вообще несколько лет на пенсии. Но ее тоже что–то держит. Поэтому каждое утро она приходит на работу... И эта — у каждой своя — причина не только перевешивает все очевидные минусы профессии, но и не позволяет халтурить.

— Когда–то работать было легче, веселее, что ли, — вспоминает Нина Мяделец, пока мы наскоро доедаем в бытовке припасенные из дому «ссобойки», прихлебывая горячий чай из фарфоровых чашек. — Работа работой, но было место и отдыху. Смотры самодеятельности устраивали, конкурсы. Зарплаты давали и 13–ю, и 14–ю. Жилье служебное опять же, которое через 10 лет непрерывного стажа разрешали приватизировать. Была какая–то отдушина...

Жаль, что, кроме работы, практически ничего не осталось. Потому и мужиков в профессии днем с огнем не сыщешь. И вакансии, которых всегда в избытке, заполняются «обязанными лицами», от которых отдачи минимум, зато напарницам — двойной объем работы: за себя и за того парня...

Сорить нельзя убирать

Перерыв закончился раньше обычного. Подхватив ведра, мчимся обратно на рабочее место — в подъезды. Сегодня у нас с Ниной Михайловной по 3 подъезда на каждую. По 5 этажей. Без лифта. Воду набираем в подвале, там же, где напарница хранит кое–какой инвентарь. Другим товаркам везет меньше. Им воду набрать негде. Ведра приходится тащить из бытовки — за 200 — 300 метров до дома! После отдыха сил заметно прибавилось, и мы почти играючи справляемся с уборкой в подъездах. Осталось только почистить импровизированные пепельницы из жестяных банок и выбить коврики в тамбурах (не путать с теми, которые перед входом в квартиры!). Эти коврики дворники выкладывают сами в надежде, что жильцы будут вытирать ноги. Летом так меньше носится песок в подъезд, в межсезонье — грязь.

— Ну что, умаялась? — подмигивает Нина Михайловна, когда мы встречаемся у последнего подъезда.

— Да, — честно признаюсь. — И хорошо, что я завтра вернусь на свою работу. Зато вас, Нина Михайловна, жильцы должны на руках носить.

— Ну, они у меня действительно не самые плохие. Хотя тоже всякое бывает. Вот, помню, конфликт у меня случился. Одна из дам пожаловалась в ЖЭС, что на площадке — песок. Санстанцию вызвали, проверка из ЖРЭО была. Оказывается, женщина имела привычку в подъезде... босиком гулять. Говорила: ногам полезно... Долго пришлось объяснять, что, если она идеальной чистоты в подъезде хочет, всем жильцам в комнатные тапочки переобуваться нужно сразу в тамбуре. Проверки, кстати, халатности в моей работе не обнаружили...

— А у меня в подъезде жилица есть, вроде милая бабулька, — Валентине Белоницкой тоже есть на что пожаловаться, пока вся бригада собирается у контейнерной площадки, куда должна подойти машина за крупногабаритным хламом. — А услышит стук ведер в подъезде — тут же выходит на площадку коврики вытряхивать. Не поверите, я на цыпочках хожу! А она все равно умудряется напакостить сразу после того, как я площадку помою... Такая обида берет. Я уже несколько раз старалась с ней по–хорошему поговорить. Ноль реакции. А ругаться не хочется.

Любовь Давидович чуть было не уволилась после того, как одна из жительниц дома, в котором она убирает, предложила вычистить серые бетонные ступеньки в подъезде... до белизны. Принесла порошок и щетку, вызвалась даже показать, как чистить.

— Все знают, как надо убирать, и считают своим долгом нас научить! — восклицает в сердцах Любовь Сергеевна. — Но почему–то никто не считает своим долгом не сорить. При мне мама школьника, бросившего на землю конфетный фантик, безразлично махнула рукой: «Дворник уберет».

Возле дома, где мы все утро убирали с Ниной Мяделец, нет урн для мусора. То есть они есть, но перевернуты вверх дном, в них посажены декоративные цветы. Нина Михайловна сделала это сознательно после того, как жильцы дружно стали оставлять в урнах огромные черные мешки с бытовыми отходами (в доме нет мусоропровода, а до контейнерной площадки нужно идти метров 50 — 70)...

Все на вынос!

Трактор медленно продирается к контейнерной площадке между налепленными у тротуаров автомобилями. Это из–за него сегодня 2 часа законного перерыва пришлось урезать до 30 минут. Когда утром Нина Мяделец предупредила, что придется разбираться с крупногабаритным мусором, я и предположить не могла, что «разборки» будут нешуточными. Возле контейнеров беспорядочной грудой свалено то, что по определению (или размерам) не может поместиться в железные ящики: мешки строительного мусора, «жертвы пластикового настоящего» — громоздкие деревянные двери, дверные коробки, покореженные оконные рамы, огромные картонные коробки, начиненные отходами жизнедеятельности человека–потребителя. Разобранный на составляющие мягкий уголок с выцветшей обивкой наверняка когда–то был украшением чьей–то квартиры. На мусорной площадке у музыкального колледжа неподъемной тяжестью придавил молодую зелень списанный рояль. Разлапистые порыжевшие кусты декоративных растений — привет коммунальникам от работников «Зеленстроя»... И ничего такого, что весило бы меньше 10 килограммов (таково ограничение в подъеме тяжестей для женщин–дворников).

Как ни старался Вадим Добрицкий подъехать к контейнерам поближе (а уж такого отменного водителя поискать, наш фотограф подтвердит), ничего не вышло. Так что бегать с чьими–то дверями и диванами пришлось за полсотню метров. Кросс на выносливость, я вам скажу.

— Вообще–то организации должны сами заказывать грузовик, чтобы вывезти негабаритный мусор. То же касается и жильцов, которые делают ремонт в квартирах, а тяжелые отходы стаскивают к контейнерным бакам, — замечает между делом Нина Мяделец. — В противном случае полагается штраф — до 350 тысяч. Но куда как проще вынести все на мусорную площадку под вечер, когда дворников нет. За всеми ведь не уследишь...

Впрочем, за всем и днем не уследишь. К территориям, которые нам предстояло вычистить сообща, мы бригадой шли через двор, который утром так старательно вычистили с Ниной Михайловной. Я с сожалением обнаружила припорошенные лепестками тротуары, пару–тройку опустошенных пакетиков из–под чипсов и любовно прислоненную кем–то к лавочке пивную бутылку... Работавшие неподалеку озеленители натужно тянули к контейнерам очередные порыжевшие кусты...

Чисто там, где нас нет

Я долго ломала голову над тем, что хотела бы сказать читателям напоследок, какой вывод сделать из дня, проведенного с метлой в руках. Оказалось, что ничего нового выдумывать не надо. Вот ведь знает же тот прохожий, что дворник равняется чистота, какую бы грязную работу он ни делал. Да–да, тот самый прохожий, который, обогнав меня, бросил смятую пустую пачку из–под сигарет прямо на асфальт. Подспудно знает, что мусор, который придется кому–то убирать, это теперь и его рук дело. И значит, он сделал грязную работу. Или ему об этом никто никогда не говорил?

— Молодой человек! Послушайте...

В зеркале профессии

Рабочая по комплексной уборке и содержанию домовладений

Работающие: 99,9 процента — женщины.

Зарплата: 650 тысяч — потолок.

Плюсы:

— вакансии есть всегда;

— образование, возраст, наличие водительского удостоверения, владение компьютерными программами и иностранными языками значения не имеют. По большому счету, требование к кандидату всего одно: исполнительность;

— незаменимость. Идут века, а механизированный аналог дворника так и не придумали.

Минусы:

— работа неблагодарная: утром убрал — через несколько часов уже не видно;

— труд физически тяжелый;

— работе — грош цена. В том смысле, что за работу платят гроши;

— социальная непопулярность профессии.

Из жизни знаменитостей

В отличие от современных юных «звезд», чья дорога к медийному Олимпу по большей части проложена широкими плечами ушлых продюсеров и устлана деньгами, в 1960 — 1990–х годах артисты дорогу себе прокладывали сами. И начинали восхождение часто с самых низов, не гнушаясь никакой, даже самой грязной, работой.

«Принц Серебряный» Сергей Пенкин несколько лет трудился дворником. Подметать московские улицы он был вынужден, так как в первое время ему в Москве не хватало денег даже на еду. «Чтобы получить прописку и жилплощадь, я устроился работать дворником, — объяснял Пенкин. — В том же дворе, где я мел, мне дали квартирку. Правда, она находилась в подвале. В этот подвал с удовольствием приезжали многие мои знакомые, в том числе Надя Бабкина и Никита Михалков со своим братом Андреем».

Во время учебы Никас Сафронов работал в Ростовском ТЮЗе художником–бутафором, подрабатывал сторожем, дворником, разгружал вагоны. Художественное училище не окончил. Кто знает, как сложилась бы судьба художника (выставляться ему запрещали во многом потому, что большинство работ Сафронова было написано в эротическом жанре), если бы не перестройка и не случайное знакомство с Михаилом Горбачевым.

Красавчик Брэд Питт приехал покорять Лос–Анджелес с 300 долларами в кошельке. Чтобы продержаться на плаву, он работал зазывалой в ресторане в костюме гигантского цыпленка.

Дастин Хоффман в молодости подрабатывал мойщиком посуды в ресторане. Особого дохода работа не приносила, но зато не нужно было тратить деньги на еду. Кстати, выгнали из ресторана будущего актера именно за неумеренный аппетит.

Жерар Депардье родился в небольшом французском городке Шатору. Семья его была крайне бедна — отец работал кровельщиком, часто пил, а мать едва успевала следить за шестерыми детьми. В 16 лет Депардье поступил на платные драматические курсы Шарля Дюлена. Чтобы оплатить учебу, он работал уборщиком в закусочных, дворником, установщиком декораций в театрах, иногда выходя на сцену в массовках.

Свои «университеты» в качестве дворника прошел и мэр Москвы Юрий Лужков. В студенческие годы он подрабатывал тем, что регулярно мел улицы в родном Замоскворечье.