Уже не один раз публикации в «СБ» становились добрым предвестником неожиданных встреч и интересных знакомств. Вот и в этот раз прозвучал в редакционном кабинете телефонный звонок, и я услышала: «Здравствуйте, это Леонид Еремин, автор письма о партизанах Старых Дорог и разгроме полицейского гарнизона в деревне Дражно. Я хотел бы прийти к вам с внучкой одного из погибших в том бою партизан. Она прочла материал и разыскала меня, чтобы больше узнать о судьбе своего двоюродного дедушки Петра Михайловича Шашка. Я писал о его казни дражновскими и стародорожскими полицаями...» «Конечно, приходите!» И вот мы встретились.
Минчанка Зоя Антонович заметно волнуется, но ее глаза светятся радостью. Похоже, она сама считает происходящее чем–то подобным чуду. Хотя, по–моему, чудо заключается не в обстоятельствах, а в таких людях, как Петр Шашок, как Леонид Еремин, как она сама...
— Садитесь, рассказывайте...
— Все началось с того, что однажды я решила для себя: если не найду, где дедушка Петр Михайлович похоронен, то, кроме меня, уже никто не будет его могилу искать. Время–то ведь уходит и уходит...
Выросла я в деревне Поречье Пуховичского района у своего родного дедушки Мины Михайловича, брата Петра Михайловича. Здесь мои корни. И хотя в 14 лет уехала в город учиться и осталась в нем навсегда, больше всего я люблю свой родной край.
В детстве, просыпаясь и открывая утром глаза, я видела на стене портреты четырех красивых людей: бабушки с дедушкой, их сына Владимира, погибшего во время войны в Германии, и молодого мужчины в буденновке — дедушкиного брата Петра. Прошли годы, не стало дедушки Мины Михайловича. Но крепло огромное желание — отыскать могилу Петра Шашка. Я и детям своим всегда говорила: у вас есть у кого учиться — у вашего прадедушки, у его брата Петра... Но у кого бы из старожилов села ни спрашивала, где и как погиб Петр, никто толком ничего не сказал. Помнили лишь: тогда партизаны ушли на Дражно.
До войны Петр, несмотря на молодость — 28 лет, работал в райкоме партии. Но не у нас, возможно, в Западной Белоруссии. Поэтому местные люди особо его и не знали. Потом оно и к лучшему оказалось. У него в Поречье много родни жило: три брата, сестра, у всех куча детей. Если бы бесчеловечные дражновские полицаи узнали, никого не оставили бы в живых. Мама говорила, позже их в партизанский семейный лагерь забрали, в лес.
Я не знала, где находится Дражно. А тут на карте автомобильных дорог нашли его. Тогда я послала запрос в наш Национальный архив — люди подсказали. Оттуда пришел краткий ответ: обстоятельства гибели неизвестны, похоронен там–то. И мы сразу отправились в Дражно. Было это 3 июля.
В Дражно стоит обелиск, фамилий нет, только на плите написано: погибли 20 красноармейцев и 7 партизан (в архиве последнюю цифру давали — 13). Все ухожено, место красивое. Но мы еще не подошли к памятнику, а я уже говорю маме: «Его здесь нет». Вот такое чувство появилось. И не ошиблась.
Что было дальше? Прихожу из отпуска, на работе у нас выписывают «Советскую Белоруссию». Там я и увидела напечатанное письмо Леонида Александровича. Перечитала несколько раз и говорю коллеге: «Так это же о моем дедушке...» Смотрю на подпись: может, псевдоним? Набираю 109 — и мне дают номер телефона Леонида Александровича! Это просто сказка...
— Где же могила Петра Михайловича?
— В Старых Дорогах, — вступает в разговор Леонид Александрович Еремин. — После казни дражновские сволочи полицаи привязали его к дереву и поставили засаду: ждали партизан в ловушку. Но мы об этом узнали. Через несколько дней Петра захоронили на еврейском кладбище в Старых Дорогах. После войны останки всех местных погибших героев собрали в одну братскую могилу в Старых Дорогах. Всех — и девушек, повешенных раньше, и его, и других партизан.
— Вы только не подумайте, что я с какой–то корыстной целью делаю все это... — вдруг забеспокоилась Зоя Михайловна. — Я в жизни многое повидала, профессия такая — много лет работаю на станции скорой помощи. Но вот надо было мне найти могилу Петра Михайловича. Я и маме говорила: приехали бы с тобой, встали на колени...
— Зоя Михайловна, а вашим детям интересны ваши поиски?
— Интересны. У меня два сына, уже взрослые люди.
В том письме из архива мне еще посоветовали обратиться за помощью в Музей истории Великой Отечественной войны, там ведь много разной информации собрано. Я так и сделала. Когда пришел конверт с документами из музея, меня не оказалось дома. Муж звонит на работу и говорит: тебе пришел пакет, я прочитал — теперь сижу и плачу... Чтобы мой муж заплакал!.. Из музея прислали копию рукописного партизанского журнала «Кутузовец» партизанского отряда имени Кутузова 2–й Минской бригады за 1944 год, где рассказывалось о подвиге и казни Петра 15 января 1943 года. Заметка называлась «Смерть патриота»...
Младший сын закончил Военную академию. Приезжает, а я ему навстречу со словами: «Я тебе рассказывала о наших дедушках. Сейчас дам что–то почитать!» Смотрю, раз пробежал глазами, второй, третий... Там еще сообщалось, что на специальном сайте опубликованы данные о погибших. Сразу предложил посмотреть. И старший внимательно перечитывал материалы. Потом они постоянно интересовались, есть ли какие–либо новости. Вместе мы ездили 3 июля в Дражно. Теперь собираемся в Старые Дороги.
Вообще, с детьми надо говорить, рассказывать им все, тогда они будут знать и понимать: где правда, а где ложь, где зло, а где добро. Само ведь ничто не придет.
Люди ведь все–таки очень разные: иногда слышишь в ответ — зачем тебе это надо, все случилось так давно. Некоторые даже рассуждают: мол, пересидел бы где–то, спрятался — остался бы жив. Но кому–то ж надо быть и впереди. Я и детей своих так учу. Мы трудностей никогда не боялись. И сыну говорю: у тебя есть силы, ты можешь много, значит, бери на себя больше.
Как–то года два назад в деревне зашел разговор о военных годах. Я вспомнила о Петре Михайловиче, рассказала, что ему фашисты даже звезду на теле вырезали. И тут же услышала: нет, это не ваш дедушка... Обидно. Человек ведь принял смерть для того, чтобы мы сейчас жили. У меня и по отцу дед, Иван Кондратьевич, погиб — у нас же, в партизанском отряде. Но об этом мы знали давно.
— Петра Шашка полицаи захватили раненым, — вступает в разговор Леонид Александрович. — Он пулеметчиком был. Мучили его изверги, издевались. Январь стоял, они его в одном белье вывели и повесили. Еще глаз выкололи. Причем, говорят, сделала это жена полицейского... Вот такое змеиное гнездо там в Дражно образовалось. Мы до сих пор перед Петром Шашком в большом долгу... Я ведь тоже находился в подполье до 1943 года. Потом пошел в партизаны. Но мы не встречались. Сражались в разных партизанских бригадах. Помню я это Дражно... Полицейские там — такие твари... Они даже форму носили немецкую. Гарнизон укрепили — не подступиться – убийствами жили, за немецкие пайки. А сейчас какие-то подонки прославляют дражновских полицаев. Кощунство перед Богом.
Мой отец, старший лейтенант, погиб в 1942 году подо Ржевом. Мама — подпольщица, партизанка. Ну и я... Не поверите, но уже в 13 лет воевал. После войны работал в проектных организациях, инженер–строитель. У меня есть медаль «За победу над Германией», орден Трудового Красного Знамени, медали «За трудовую доблесть», «За трудовое отличие»...
— Хотела бы попросить редакцию кое о чем, если можно, — Зоя Михайловна явно смущалась. — Есть у меня голубая мечта...
— Какая же?
— В нашем Поречье во время войны сельчане спасали еврейских детей. Все эти люди уже давно лежат на кладбище. И говорить об их подвиге стали не так уж давно. Сделать бы хороший забор на погосте. Он и нужен–то лишь с одной стороны — от улицы...
А памятники праведникам и погибшим воинам, партизанам установили на месте, где раньше возвышалась церковь. Я помню ее — голубая, красивая. Храм снесли уже после войны...
— Ваши родные тоже спасали еврейских детей?
— В доме моего дедушки Мины Михайловича — сам он воевал на фронте, дошел до Берлина — скрывались и взрослые евреи (скорее всего, из партизанского отряда), и дети. Так рассказывала бабушка. Но никаких документов нет. Детей прятали под печью. Как только идут полицейские по улице, детки туда — и свои, и чужие. Мой отец, будучи ребенком, тоже прятался вместе с еврейскими детьми, чтобы не угнали...
Вот такая простая, на первый взгляд, история. А на самом деле очень необычная. И Петр Шашок погиб геройски не зря. Если он откуда–то сверху все видит, то может гордиться своими наследниками. И своими соратниками, с которыми вышел тогда воевать за свободу Белоруссии от фашистов...
