Когда я рассказал главному экономисту Минского мясокомбината Ольге АРТАМОНОВОЙ, о том, что среди руководителей хозяйств весьма популярно мнение: мясокомбинаты чуть ли не жируют, а они, поставщики крупного рогатого скота и свиней, зарабатывают копейки — она немало удивилась. И в свою очередь спросила: о каких барышах может идти речь, если рентабельность реализованной продукции за девять месяцев — 2,7 процента, а по итогам прошлого года — 1 процент? По ее словам, это не просто мало, это ничтожно мало, статистическая погрешность, да и только. Предприятие еле выживает, о расширенном воспроизводстве не может быть и речи, а зарплаты работников не поднимались с конца 2014 года.
ПО ДАННЫМ Минфина, за первое полугодие Минский мясокомбинат, как и еще несколько таких предприятий, сработали с убытками. Одна из причин в ряду остальных на столичном комбинате — большие кредитная нагрузка и кредитный портфель, примерно 827 миллиардов неденоминированных рублей. Плюс проценты по кредитам. Мясокомбинат погасил 12 миллиардов рублей ранее накопленной кредиторской задолженности за сырье. Правда, проценты по кредитам в стоимость продукции не закладывали. Иначе она станет еще дороже, а значит, не найдется покупателей. Потеснят и конкуренты.
Всю задолженность приходится погашать за счет прибыли, поясняет Ольга Викторовна. Чтобы оставаться на плаву, пошли по пути минимизации прибыли при максимальном количестве продаж. Приходится постоянно изучать покупательский спрос, платежеспособность населения, выполнять заказы крупных торговых сетей, на которые приходится от 50 до 60 процентов всех поставок. Все подчинено требованиям потребителя, он сегодня диктует условия, которые нужно выполнять.
За смену мясокомбинат перерабатывает около 50 тонн свинины и говядины. В месяц выпускает 850—860 тонн колбасных изделий при мощности цеха 40 тонн в смену, на складе они не залеживаются. Соотношение поступающего крупного рогатого скота и свиней примерно одинаково — 50:50. Из-за дефицита сырья о двухсменке ни сейчас, ни в ближайшее время речи быть не может. Складских запасов свинины и говядины примерно на два-три дня, летом и в начале осени приходилось работать даже четыре дня в неделю.
При таких запасах планировать работу практически невозможно, сетовала заместитель гендиректора по производству Татьяна Грудинская. Иметь бы их дней на десять или хотя бы неделю. Но о таком количестве сырья остается только мечтать.
С СЕЛЬХОЗПРЕДПРИЯТИЯМИ за поставляемый крупный рогатый скот и свиней мясокомбинат работает по предоплате. Доставляет сырье своим автотранспортом. В соответствии с технологией разделанные туши в течение суток необходимо охладить, чтобы мясо созрело, потом его обвалить. Около суток уходит на то, чтобы изготовить вареную колбасу. На следующий день она в магазинах.
— То есть от момента поступления скота до выхода продукции уходит четыре-пять суток, — знакомит с некоторыми технологическими особенностями Татьяна Михайловна. — Правда, с торговлей приходится работать на условиях отсрочки платежа от 30 до 60 суток.
Конечно, мясокомбинату хотелось бы получить деньги быстрее. Но кто знает, когда при огромном выборе за вареную колбасу «Белорусскую», «Мортаделлу новую», «Советскую», «Докторскую новую» или, скажем, «Эстонскую особую» от этого производителя покупатель проголосует рублем? Как бы там ни было, но это замедляет оборот денег. Раньше, когда сельхозпредприятия давали отсрочку до тридцати дней, у переработчика было больше возможностей для маневра. С поставщиками скота, например, можно было рассчитаться деньгами, вырученными от реализации колбасных и мясных изделий. По такой схеме с хозяйствами работали до начала этого года. Теперь — только предоплата. Раньше мясокомбинату было проще, не скрывала Татьяна Михайловна.
Да, предприятию было проще. А тем, кто выращивает и поставляет ему свиней и крупный рогатый скот, который ежедневно нужно кормить два-три раза? Крестьянам ведь тоже необходимо своевременно выплачивать заплату, рассчитываться за энергоносители, покупать горючее. Поэтому некоторые держат быков в качестве этаких палочек-выручалочек, даже несмотря на то, что производство КРС у них убыточно. Сдал животное и получил деньги. За килограмм живого веса крупного рогатого скота высшей упитанности мясокомбинат платит в среднем 2,9 рубля, коровы идут по 2,1 и свиньи — больше 3 рублей. Эти цены во многом определяют стоимость колбасных и мясных изделий.
Своей сырьевой зоны у мясокомбината нет. Закупочные цены не регулируются. Если в августе средняя цена за килограмм свиней, например, была 2,45 рубля, то сейчас — 3,1—3,2. Пропорционально поднять ее на готовые изделия рискованно. Не будет сбыта. С учетом спроса приходится корректировать и ассортимент. Начали выпускать то, что не залеживается на прилавках. Добавили вареных колбас, паштетов. За счет увеличения стоимости сырья, на которую приходится 65—70 процентов цены, подорожали и готовые изделия.
О необходимости поставлять на экспорт продукцию с высокой добавленной стоимостью, а не полутушами, говорено много. Как и о том, что нельзя зацикливаться только на российском рынке. Все правильно, если не учитывать одно «но».
Добавленная стоимость готовых изделий — это деньги завтрашнего дня, а реализация мяса — это быстрые деньги. Они приходят на мясокомбинат уже на третий-четвертый день после сделанной хозяйствам предоплаты. И дают возможность выживать, пополнять оборотные средства, покупать сырье. Да, если бы позволяла экономика, ставку делали бы на дорогостоящую продукцию. Это выгодно. Но чтобы получить, например, сырокопченые колбасы, требуется не менее 20 дней. Плюс время на реализацию. Как и за что жить это время? Поэтому без реализации полутуш в ближайшее время не обойтись, полагают на предприятии. На них приходится примерно 15—17 процентов поставок.
ДОВОЛЬНО часто в адрес мясокомбинатов можно услышать упреки от аграриев: мол, выращиваем быков для получения мраморного мяса, а у переработчиков не отработана технология его приготовления, таких животных или не хотят принимать, или берут на общих основаниях.
— Давай посчитаем, — предлагает Татьяна Михайловна. — Из быка мраморной породы получается один филей — длиннопоясничная мышца спины. Это примерно три процента мяса на кости. Если на переработку поступил бычок весом примерно 450—500 килограммов, то на тушу приходится 52 процента, или 260 килограммов мяса. Три процента этого количества равнозначно примерно 8 килограммам мраморного мяса. Правда, здесь есть одна особенность. Не у всех бычков присутствует мраморное мясо. Все зависит от того, как их кормили и содержали. Нам запускать конвейер при небольших объемах сырья нет резона. К тому же на мраморную говядину нет спроса. А нет спроса, значит, нет и предложения.
На работе мясокомбината сказался и временный запрет на поставки продукции в Россию. Пришлось работать на внутренний рынок, пробиваться в Казахстан, Азербайджан, Грузию, сейчас вот есть далекоидущие планы в отношении Китая. Здесь готовы наращивать производство, вводят в строй новое оборудование. Сдерживает их реализацию дефицит сырья. Но погоду предприятию делает все-таки экономика. А ее сегодня при всем желании ясной и безоблачной не назовешь.
zybulko@sb.by
