К юбилею Сергея Малишевского коллекционеры подарили выставку

Реально ли сохранить в тайне подготовку к выставке в крупнейшей частной галерее, в организации которой участвует не один десяток человек, и у всех аккаунты в соцсетях? Тем не менее о сюрпризе от семьи и друзей к своему 60–летию Сергей Малишевский узнал всего за день до вернисажа. Обсуждая в интернете, обозначит ли он вообще эту дату или «по своему обыкновению смоется куда–нибудь на пленэр», те, кто знал Малишевского достаточно давно и хорошо, сходились в одном: торжественных речей и гордого профиля юбиляра точно не будет. Как в воду глядели: он и правда собрался на свою дачу у озера, намереваясь провести юбилей наедине с холстом под поздравления дождя за окном. Дочке пришлось сообщить обо всем заранее. «Зачем?» — спросил у нее тот, кого называют одним из самых изысканных белорусских художников...

Выставка Сергея Малишевского в «Доме картин» — событие без преувеличения исключительное. Возможности увидеть, как менялась его живопись в пространстве последних 40 лет, до сих пор не открывалось. В принципе, сложно было даже представить, что она вообще появится, когда даже в семье художника хранится всего две его работы. Одна — подарок к 30–летию дочери, вторая — к юбилею жены. В его мастерской пусто, ведь у холста Малишевский не коллекционирует впечатления, а проживает жизнь. Потому так легко расстается со своими живописными историями, отдает их почти за бесценок, хотя коллекционеры выстроились в очередь за его картинами еще много лет назад. Новых откровений от Сергея Малишевского ждут в Литве и Польше, Америке и Германии, Швеции и Италии. Причем редкий коллекционер ограничивается покупкой одной работы, все хотят продолжения. Сюжеты и краски вычурных сказок от Малишевского меняются порой так же радикально, как жизнь любого из нас (и в первую очередь его собственная), но картины с любой датой создания совпадают между собой, как главы одной причудливой книги, которую можно читать бесконечно. Вот только поди раздобудь для выставки эти «главы», увезенные за тридевять земель. Белорусские же коллекционеры живописи, по расхожему мнению, люди замкнутые, тайну о своих богатствах оберегают не хуже небезызвестного гражданина Корейко, и вообще их по пальцам пересчитать можно.


«Ну да, белорусы — интроверты, такой уж менталитет», — соглашаются наши коллекционеры, которые на деле и не думают «шифроваться», был бы достойный повод для выставки. Как выяснилось, в Беларуси холстов Сергея Малишевского осталось немало — больше 70, почти все пространство «Дома картин» оказалось занято ими. Хотя поначалу планировалось выставить только пару десятков работ из знаменитого собрания Андрея Плесанова, первая из которых, написанная на левкасе, датируется еще студенческим 1976 годом. Но к вернисажу набралось еще 12 коллекций и далеко не пара полотен с краской, высохшей только вчера.


По словам самих коллекционеров, ни один из них не покупает живопись Малишевского с целью вложения денег. Исключительно для себя, а берегут на стенах. Ведь мягкий отсвет его картин такой несуетный, такой уютный, будто от свечей, сохранившихся с того времени, когда еще не знали электричества. И люди, чьи дома согреты работами Сергея Малишевского, единодушны: эти сюрреалистичные фантазии не кажутся им зловещими, напротив, полны светлой энергии и веры в то, о чем в соцсетях обычно не говорят.


— Малишевский — из того поколения художников, которое успело глотнуть и зрелого социализма, и капитализма, — рассуждает коллекционер Всеволод Поляков. — Но к капиталистическим отношениям они так и не приспособились. Остались романтиками? Неуместное слово. На холстах Сергея есть все: период ущербного развития социума, трагедия потери старого и еще не приобретенного нового... Но на его эпохальной работе «Последний звонок» увидите автора — маленького мальчика с сабелькой на велосипеде среди громадных фигур обыденности, а рядом — его муза и волшебный кот.


Нет, он не борец и не обличитель, хотя попал в число первых белорусских художников, чьи выставки запрещали еще до открытия. Не последователь Босха и Дали, хотя когда–то и сам не скрывал своей увлеченности их образами. Малишевский уже давно сам по себе. В своем собственном мире, освещенном не экраном монитора, а огнем, живым и теплым, который высветит тайное, но не позволит замерзнуть.