Часть беженцев выехала с Украины, потому как жизнь там стала невыносимой, кто‑то предпочел остаться в Беларуси, кто‑то выбрал страны ЕС. В зависимости от выбранных государств каждый получил первую помощь и начал собственный путь в новую жизнь. От категории людей, о которых пойдет речь, их отличает то, что они действительно приехали с намерением жить и работать, получили свое и остались благодарны.
К несчастью для многих простых европейцев, сейчас встречается и другое. Как у нас говорят, пригрел змею на груди. На старте таким беженцам тоже оказана поддержка от стран, которые они выбрали: пособия, жилье, гостиницы, еда… Местное население приняло их в основном дружелюбно, к ним отнеслись как к людям, которым от жизни досталось. Желание помогать пострадавшим вполне естественно, и хочется поделиться с ними частичкой своего благополучия, чтобы поддержать, чтобы жизнь их стала немного лучше и легче, чтобы она наконец‑то стала счастливой и полноценной! Этот душевный порыв похож на заботу о раненом, когда мы относительно сильны и здоровы, а он так уязвим.
Но случается и так, что все идет по иному сценарию, когда другой понимает, что быть в роли пострадавшего — это необязательно трудно. Это может оказаться еще и приятно! Ведь окружающие тебя жалеют и многим готовы делиться, как бы компенсируя лишения, которые пришлось претерпеть жертве.Часто жертве прощают чуть больше: ей как бы можно быть более беспомощной и капризной. И человек соглашается с ролью пострадавшего, понимая, что это выгодно. Его контакт с окружающими превращается в манипуляцию «ворочу что хочу, а вы все мне должны!». Жертва становится несносной, требовательной и более настырной, но при попытке поставить ее на место обязательно напомнит, как сильно пострадала, и начнет манипулировать чувством вины.
Могли ли подозревать простые европейцы, что скоро взвоют от наплыва украинских беженцев, которые приехали в их страны для того, чтобы быть жертвой?И расставаться с этой ролью люди, похоже, совсем не спешат. Чем дальше, тем больше хотят получать и при этом ничего не делать и хорошо жить. Сотрудники трехзвездочных отелей, куда расселили таких гостей, жалуются, что те хамят и скандалят. Поводы разные, но очень серьезные: то тапочки без начеса, то кофе без сливок. На попытки «спустить таких беженцев с небес» те дубликатом бесценного груза из широких штанин достают украинский паспорт. Словно это разрешение быть нахалом!
Они грубят и реагируют агрессивно. Замечания на русском языке их до глубины души оскорбляют. Но на каком еще они хотели бы их слышать, если сами местного ни капли не понимают? Они не хотели бы их слышать вообще! Военный конфликт для такого типа людей стал предлогом уехать в Европу и за счет своего «особого» положения расположиться там, как у бога за пазухой.
Похожий типаж беглецов в 2020 году покидал и Беларусь. Приехав на новое место, они принимались описывать свои страдания в красочных подробностях. Для таких не столь важно, кого ругать. Они согласны злословить, обвинять и жаловаться на кого угодно, если это позволит спекулировать ролью жертвы.Их жалобы вообще не имеют отношения ни к политике, ни к белорусскому Президенту, ни к российскому. Это персональная история их самих. Но западным игрокам подобный типаж беглых нравится. В их лице они получают пособников в информационной войне. Неудобства своего населения таких политиков мало волнует. И местные жители порой оказываются незащищенными, попадая в жернова очередного капризного спектакля.
Похожим образом ведут себя и власти Украины, продолжая требовать от европейских стран что‑то еще, потому что они особые и им очень надо. Недовольства могут доходить до капризов, когда того или иного европейского руководителя обвиняют в слишком дружественных отношениях с Россией. Требования же в оказании помощи безапелляционны и никогда не заканчиваются.
Жертва, по сути, становится агрессором. Обычно такие истории заканчиваются тем, что сильно доставшие всех пострадальцы оказываются у разбитого корыта. Но до того крайне важно для них сохранять и поддерживать роль жертвы. Ради этого они готовы провоцировать новые конфликты, избегать перемирия или затягивать войну.Грустно, что все происходящее на политическом уровне слишком судьбоносно для истории государств и народов. Расплата за это — чужие человеческие жизни.
