Говорят, итальянский кофе — лучший в мире. Соглашаюсь: из всех видов предпочитаю итальянские, но вот культура потребления... Культура потребления итальянцами своего кофе мне не по душе: пришли (вбежали) в кафе — заказали чашечку (кто–то скажет: наперсток) неизменного эспрессо — выпили чуть не одним глотком (залпом, как крепкий алкоголь) — расплатились — побежали дальше. Можно, конечно, увидеть небольшие компании, которые, стоя вот так у барной стойки, тянут за разговорами свою чашечку минут 10 — 15. Редко больше: разве можно вместить душевные (да и любые другие, пожалуй) разговоры в этот короткий промежуток времени? А все почему? А все потому, что в Италии цена у чашечки кофе, выпитой у бара, раза в два–три ниже, чем у той же самой чашки, но выпитой за столиком. Экономят.
Именно поэтому в Список нематериального наследия человечества, который составляет ЮНЕСКО, вошел не итальянский кофе (пусть и лучший в мире), а венские кофейни: главное все–таки культура пития. «Вы можете заказать одну чашку кофе, выпить десять стаканов воды и просидеть в кофейне целый день, читая газеты, — вам слова никто не скажет и даже не намекнет, что вы занимаете столик, который в иных обстоятельствах мог бы принести больше денег», — объясняет Зигги. Зигги — экскурсовод, после экскурсии я пригласила его в кафе: угостить венца в его любимом заведении (это оказалось столетнее кафе «Беллария») — отличный способ поблагодарить и разговорить. Его зовут Зигфрид, но он предпочитает Зигги, один его дедушка во время Второй мировой погиб где–то между Витебском и Оршей, а второй много лет провел в плену в СССР («Понятно, они же были немецкими солдатами»). От него Зигги узнал несколько русских слов: «Руки вверх!», «Давай», «Спасибо» и еще одно, очень неприличное на букву «ё». Зигги благодарен мне за то, что я понимаю разницу между немцами и австрийцами (говорю, что мне часто приходится объяснять разницу между русскими и белорусами) и не упрекаю австрийцев за то, что они породили Гитлера (что часто делают немцы). Хотя к этим обвинениям Зигги привык и научился парировать. Говорит, что, когда Гитлер жил в Вене, был никому не нужным маргиналом: бедный художник, два раза безуспешно пытавшийся поступить в Венскую академию художеств («Я видел его картины, таланта у него действительно не было»), безработный и нищий. Но стоило ему переехать из Вены в Германию и сменить интеллектуальный фон венских кофеен на грохот кружек в немецких пивных, как все изменилось: и «безумный Адольф», и мир. Так что, заключает Зигги, венские кофейни прекрасны и для мировой политики вполне безопасны. Хотя...
Вот возьмите, например, одну из самых знаменитых — «Централ». В январе 1913 года сюда любили захаживать люди, скоро начавшие определять судьбу всей Европы: тот же Гитлер, Ленин и Троцкий (они были завсегдатаями), а еще Иосиф Броз Тито и Зигмунд Фрейд. Известна история, когда тогдашний министр иностранных дел Австро–Венгерской империи граф Берхтольд говорил австрийскому политику и основателю местной социал–демократической партии Виктору Адлеру на мысль о том, что война (впоследствии названная великой и Первой мировой) спровоцирует войну в России: «И кто возглавит эту революцию? Может быть, господин Бронштейн (более известный нам как Троцкий. — И.П.), который посиживает в кафе «Централ»?» Так и вышло. Хотя, кстати, любимым кафе Троцкого в Вене было не «Централ», а «Гриенштейдл» (оно тоже живо и по–прежнему полно народу).
И вот я тоже сижу в «Централе» (чтобы сесть за крохотный мраморный столик, пришлось выстоять очередь), не готовая к революциям, но жаждущая прикоснуться к истории. Из всех многочисленных, знаменитых и исторических венских кофеен, интерьер которых не менялся десятилетиями и стал неотъемлемой частью их очарования, Зигги советовал начать именно с «Централа»: атмосфера, говорит. Сижу, пью кофе меланж, проглатываю кусочки яблочного штруделя вместе с языком и наслаждаюсь — Веной и атмосферой.
...В 1950–х венские кофейни чуть было не умерли из–за популярности телевидения (которое на какое–то время заменило интеллектуалам газеты и споры) и появления эспрессо–баров (итальянская культура пития). Но сегодня многое вернулось: и чтение газет (пусть не в бумажном, а в электронном виде), вальяжное кофепитие и споры до хрипоты. Вернувшись из Вены, я почему–то не могу избавиться от мысли: а что, если среди всей этой туристической мишуры, наполняющей сегодня их залы (частью этой мишуры я и сама была еще вчера), растут новые Троцкие? Надо, надо вернуться в Вену — за кофе и разговорами. За чувством истории, наконец. Истории, которой нет конца и которая всегда повторяется.
sbchina@mail.ru
Советская Белоруссия № 226 (24856). Суббота, 21 ноября 2015
