Книжный навигатор

Карнавалы здешних и приютских

Янка Купала. Тутэйшыя. Минск, Мастацкая лiтаратура, 2004.

Самая культовая пьеса белорусской литературы в стильном издании... Долгое время считавшаяся запретной, о которой спорят еще и сегодня. Беларусь начала 20–х... Одна за другой меняются власти. Сын белорусских крестьян Микита Зносак пытается выжить, приспосабливаясь ко всем, превращаясь то в Никития Зносилова, то в Никитиуша Зносиловского... А Западный и Восточный ученые все обсуждают то Русский Северо–Западный Край, то «Польские Крэсы Всходние», изучая «свядомага» белоруса в подзорную трубу как экзотический вид. Парад масок, карнавал и трагедия народа, обыватель, живущий в состоянии «тутэйшасцi», то есть не определив себя как представителя народа, не научившись дорожить своей «самостью»... В конце 80–х прошлого столетия молодежное литературное объединение «Тутэйшыя» взяло название от купаловского шедевра. Философы спорят насчет определения «тутэйшы». Якобы оно не несет в себе отрицательной окраски, но означает верность белоруса «роднаму куту». Во всяком случае, пьеса «Тутэйшыя» может объяснить белорусам кое–что о них самих и заставить задуматься. Тем более в предлагаемом издании отдельного внимания заслуживает предисловие–эссе литературоведа Петра Васюченки и то, что книга проиллюстрирована фотографиями знаменитой постановки «Тутэйшых» на сцене Купаловского театра.

Джон Ирвинг. Правила виноделов. Санкт–Петербург, Амфора. 2005.

Разумеется, под этой обложкой с кадром из фильма «Правила виноделов» ищешь то же, что и в фильме, — сентиментальную историю о сироте Гомере Уэллсе. Основные сюжетные ходы в общем–то узнаваемы. Добрый приютский доктор, называющий детей «принцами» и из милосердия делающий нелегальные аборты, научил Гомера акушерству и видит в нем своего преемника. Но юноша жаждет посмотреть мир. Молодая пара, приехавшая по поводу аборта, берет Гомера с собой на винодельческую ферму. Хозяина забирают на войну, у Гомера — роман с его женой, добрый доктор призывает «блудного сына» вернуться, а тот собирает яблоки... И только когда хозяина привозят с войны в инвалидной коляске, а доктор с горя перенюхал эфира и умер, Гомер, обогащенный жизненным опытом, возвращается воспитывать сирот... И делать аборты. Роман превращал в сценарий сам автор, получивший за это «Оскара», но поклонник фильма, пожалуй, почувствует себя обманутым. К героям, полюбившимся в экранной версии, словно поднесено увеличительное стекло, в которое видны их шрамы, морщины, неприглядные болячки и т.д. А тут еще, оказывается, Ирвинг вложил в свое произведение модный сегодня глобальный подтекст. Яблоки, которые собирает Гомер, это аллюзия на те, библейские... Правила виноделов, вызывающие у наемных рабочих смех, не что иное, как библейские заповеди... Действие, в отличие от фильма, происходит на протяжении двух десятков лет. Герои успевают состариться и подарить миру свою долю лжи. Основная идея Ирвинга — правила, написанные теми, «кто здесь не жил», нужно пересматривать, хотя и осторожно. Аборты, однополая любовь, инцест, семья втроем... Нельзя никого осуждать только потому, что он нарушает общепринятое. Все не таково, каким кажется на первый взгляд. Ирвинг жесток к сантиментам. Даже героя нарекли Гомером не потому что в его младенческих глазах «светился незаурядный ум», а потому что так звали собачку медсестры. Главное — соблюдать одно нерушимое правило: «быть полезным» и пытаться уменьшить людские страдания. В общем, вместо истории в диккенсовском духе — современная психологическая проза, которую не прочитаешь мимоходом в метро или во время рекламной паузы телесериала, но для которой истинный ценитель хорошей литературы найдет время и не пожалеет о нем.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Светоч»: Минск, пр–т Машерова, 11.