Книжный навигатор

О красоте - без искусственности

Кингсли Эмис. Лесовик. Роман. Санкт-Петербург, Азбука-Классика, 2003.

Чем отличается литература "бульварная" от "высокой"? Уж сколько на эту тему велось и ведется дискуссий. Пока что ясно только одно: "высокая" литература не обязательно должна быть скучной, а "бульварная" - не всегда низкопробная однодневка, не подлежащая в будущем переоценке. И вообще - должно же быть что-то среднее между упомянутыми понятиями.

Роман английского писателя Кингсли Эмиса "Лесовик" когда-то должен был появиться в переводе на русский именно в серии "бульварной" литературы как "роман о привидениях". Однако переводчик, видимо, набивший оскомину работой с непритязательными "страшилками", с радостью обнаружил, что на этот раз попал на что-то большее. И работу проделал на совесть, и не отдал в объятия "бульвара". И вот, десять лет спустя, роман выходит в престижной интеллектуальной серии издательства "Азбука-Классика".

Кингсли Эмис принадлежал к поколению "рассерженных молодых людей" и в ранних произведениях изобличал пороки проклятого капитализма. Впоследствии стал вполне респектабельным гражданином, получил Букеровскую премию, был возведен в рыцарское звание... Роман "Лесовик" в 1990 году экранизировался на Би-би-си.

Что касается моих личных впечатлений от сего творения... "Лесовика" упорно сравнивают с произведениями Говарда Лавкрафта и Стивена Кинга. Кое-какое сходство, несомненно, есть (герой "Лесовика" - хозяин отеля с привидениями, и у Стивена Кинга в одном из романов герой становится смотрителем отеля с привидениями; у Эмиса бессмертный колдун и комната с тайником под полом и у Лавкрафта). Но упомянутые авторы куда более инфернальны, чем Эмис, попросту говоря - жути больше.

Кроме "ужастей", Эмис добавляет в свое литературное варево эротику и философию. И опять же срабатывает "правило салата": собственный вкус каждого ингредиента ослабляется. И эротику мы читывали эротичнее, и философия слишком уж явственно, для украшательства, "вставлена". Просто не верится, что герой, помятый жизнью бабник-ипохондрик и при этом хронический алкоголик, может так долго и умно рассуждать, а его собеседники не только при этом не засыпают, но и что-то в таком же духе отвечают. Пожалуй, наиболее в "Лесовике" меня заинтересовал портрет, так сказать, современной английской церкви: священники все поголовно атеисты, которых нужно убеждать в существовании вечной жизни и чуть не силой заставлять читать молебен для изгнания нечистой силы. Впрочем, автор и сам запутывается в религиозных вопросах: весьма неубедительное явление светлого, но несколько циничного юноши так и не получает внятного объяснения: то ли это Бог, то ли сатана? Согласитесь, что в таком вопросе уж полагалось бы определиться.

Леанiд Дранько-Майсюк. Вершы. Каханне. Проза. Выбранае. Мiнск, Харвест, 2003.

"У стомленасцi есць твае iмя. Стамляючыся, ноч тваю сустрэну... Ты кветкi снiш, якiя сню i я - лiлею каралеускую й вярбену..."

Магия строк... Разумеется, она существует. Ее ощущаешь так же явственно, как и ее отсутствие.

Как-то я услышала высказывание, впрочем, весьма спорное: есть литераторы с мышлением поэта и с мышлением прозаика. И одни, даже когда пишут стихи, остаются прозаиками, а у других и прозаические по форме строки звучат, как стихи.

В случае с поэтом Леонидом Дранько-Майсюком происходит именно так. В его последнюю книгу включены и стихи, и проза. И, как провозглашает название, "каханне". Точнее, романтический камертон, та самая магия, о которой мы говорили и которая заставляет читать все в одном ритме, на одном взволнованном дыхании.

В сборник, кроме стихов, вошли "эго-эссе" "Стомленасць Парыжам" и "Ратаванне Грэцыяй". Уж сколько автор наслушался от критиков и коллег насмешек! Он, видите ли, устал от Парижа... У него Греция - "святочная прарадзiма"..." "У вашым голасе квiтнеюць астры", "настуркавыя басаножкi", - скажите пожалуйста, какой эстет...

Наверное, так же в свое время раздражал коллег Игорь Северянин.

Действительно, нравится это кому-то или нет, поэт Дранько-Майсюк эстетизирует реальность. Он пишет красиво и о красоте. И это, видимо, все-таки нравится многим, ведь поэт - один из самых читаемых в Беларуси. Но сказать о красивости - значит заметить только одну грань. Ведь в возвышенном, романтическом мире поэзии Леонида соседствуют на равных Акрополь и Кальварийское кладбище в Минске, Париж и Давид-Городок, кастальский родник и Немига... И в этом нет искусственности. Это убеждение автора, которое передается читателю: наша земля, наша культура, наша история столь же значительны, интересны и романтичны, как и у других народов. Более того - у красоты, у поэзии, у любви одна история, и в "настуркавых басаножках" можно гулять как по Монмартру, так и по набережной Свислочи.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином "Светоч" (Минск, пр-т Машерова, 11).