О том, что мир перестал быть читающим, у нас не говорил только ленивый. Особенные нарекания вызывает, как водится, «подрастающее поколение». Мол, совсем от книги отбились... Причем если ребенка еще можно заставить читать, то подростка во всей красе переходного возраста навряд ли... А между тем именно в этом возрасте формируется характер и вовремя прочитанная книга может повлиять на всю последующую жизнь.
Одна проблема, четыре мнения, четыре участника дискуссии, четыре основных вопроса... О литературе для подростков говорят писатели Алесь Бадак, Петро Васюченка, Валерий Гапеев и я, обозреватель «СБ» Людмила Рублевская.
1.Что же такое литература для подростков? Чем она отличается от литературы детской и взрослой?
А.Бадак: Я был на международной конференции по детской литературе, и докладчица из Германии рассказывала, что такое у них литература для подростков... Это же целая наука! Подсчитано даже, какой процент диалогов должен быть. Кто у нас об этом думал?
В.Гапеев: Литература для подростков — та, где герои — они сами, которая отражает их сегодняшнюю жизнь.
А.Бадак: Я уверен, что Короткевич не писал свое «Дзiкае паляванне караля Стаха» для школьников, но это одно из немногих произведений в школьной программе по литературе, которое с интересом читается старшеклассниками.
В.Гапеев: Не считайте всех подростков инфантильными. Когда я делал свой сайт, попал на форум, где «тусовались» 15 — 17–летние... И когда я открыл им свой настоящий возраст и ждал взрыва разочарования, мне ответили: «А в интернете возраста нет!» Есть форум, где сидят тинейджеры, которые серьезно занимаются интернет–проектами, зарабатывают по тысяче долларов в месяц и обращаются друг к другу только на «вы».
П.Васюченка: Я с осторожностью отношусь к терминам вроде «подростковая литература». Мне легче признать, что есть журналы для подростков, книжная серия, фильмы... Но что касается художественной литературы, правомернее было бы говорить о книгах, которые интересны подросткам.
Л.Рублевская: Во время российско–шведского «круглого стола» на такую же тему одна шведская писательница высказалась, что литература для подростков отличается от «взрослой» тоном повествования и тем, что один из героев должен быть ровесником читателя.
П.Васюченка: Мне в детстве не очень интересно было читать про своих ровесников.
В.Гапеев: А мне было интересно... Например, книгу Михаила Герчика «Солнечный круг». А сегодня для подростков нет ничего, ни одной телепрограммы, ни одного фильма, где были бы их проблемы, вроде «Вам и не снилось», «В моей смерти прошу винить Клаву К.» Старшеклассникам было с чем сравнить собственные трагедии.
А.Бадак: Не нужно перегружать подростков трагедиями.
В.Гапеев: Именно об их проблемах и следует писать.
П.Васюченка: У меня есть пьеса «Кацярынка i Кэт» с достаточно трагическим финалом. Внук моего старшего коллеги, прочитав ее, сказал: «Дедушка, а нельзя ли найти этого Петра Васюченка и надавать ему за то, как он обошелся с героиней». Решение нашего спора очень простое: вы, Валерий, пишите произведения для подростков с драматическим сюжетом, а я после этого случая буду писать произведения романтические.
2.Есть ли у нас литература для подростков?
А.Бадак: Мы в холдинге «Литература и искусство» не случайно придумали серию книг «Переходный возраст». По журналу «Маладосць» видели, что это нужно, что это вызывает резонанс. И не ошиблись. Первая же книга, в которую входят повести Боровиковой, Наварича и моя, разошлась за несколько месяцев. При тираже три тысячи.
В.Гапеев: Думаю, я нашел ответ на вопрос, почему у нас мало пишут произведений, в которых герои — подростки, особенно сегодняшние. Такое произведение возьмется судить каждый. Учитель, родитель, не говоря о литературных критиках. Потому что все они знают подростков лучше автора. Обязательно подросток у автора будет неправильным...
А.Бадак: Многие писатели воспринимают переходный возраст по трафарету, для них все подростки одинаковы. Как правило, считается, что такая литература — это или школьная проблематика, или что–то вроде «Полесских робинзонов». У нас не было ни детских детективов, ни фэнтези. Понятия не имели, что такое интеллектуальная литература для детей.
Л.Рублевская: О подростках взрослому трудно писать потому, что в переходном возрасте возникают такие проблемы, которые захочет озвучивать не каждый писатель вроде Сэлинджера в «Над пропастью во ржи» или Владимира Короткевича в «Лiсце каштанаў».
П.Васюченка: Я почему–то всегда сомневался, что рабочему тракторного завода будет интересно прийти после работы домой и смотреть по телевизору, как собирают тракторы. Подростки устают от своего возраста. Это очень тяжелый возраст. Конец детства. Материал для шекспировской драмы.
В.Гапеев: Поэтому и нужно, чтобы подросток мог прочитать, что не только у него такие проблемы!
П.Васюченка: Есть способ релаксации: превращение возраста в игру, как в «Щербатом талере» Андрея Федоренко или «Кортике» Анатолия Рыбакова, или фантастика, романтические истории, рыцарская тематика... На премьеру моего «Маленькага збраяносца» пришли юные зрители с жестянками пива... Но спектакль состоялся. И я убедился в несостоятельности мифа о подростковой грубости. Они жаждут романтики... А моя студентка на экзамене Саломею Русецкую–Пильштынову не одобрила... Зачем, говорит, она туда–сюда ездила? Столько раз замуж выходила? Женщина должна детей воспитывать, щи варить...
Л.Рублевская: Выходит, и подростки есть консервативные. То есть наше представление о том, что любому старшекласснику будут интересны боевик, приключения, эротика, ошибочно. А ведь что читать подросткам, а что нет — решают взрослые.
3.Допустимо ли в литературе для подростков описывать «взрослые» проблемы?
П.Васюченка: Что ж мы, страусы, чтобы прятать голову в песок? Конечно, должны говорить о проблемах. Но давайте оставим оазис и для фантазии, для сказки, приключений...
Л.Рублевская: У вас, Алесь (Бадак), есть повесть «Адзiнокi васьмiкласнiк жадае пазнаёмiцца», в которой из–за жестокой шутки ученика беременная учительница теряет ребенка... Сюжет, ранее для школьного чтения невозможный. А как сегодня?
А.Бадак: По этой повести охотно проводят уроки в восьмых классах...
В.Гапеев: В моей повести «Урокi бяспечнага сэксу» герои–подростки упоминают слово «презерватив». В чем тут криминал? Кругом плакаты висят, их рекламирующие. Но одна женщина прислала письмо о том, что моя повесть развращает подрастающее поколение. Но ведь назвать проблему — не значит рекламировать порок!
Л.Рублевская: Какая книга более воздействует — та, которая описывает мрак, или та, которая предлагает иной, романтический образ героя? В одной школе встретила клуб девочек, поклонниц Кастуся Сташинского, героя моей повести «Пярсцёнак апошняга iмператара». И ведь никакой там у меня эротики, очень чистые, романтические отношения.
П.Васюченка: Нужны книги, где на первом плане — не деньги... Где иная иерархия ценностей.
В.Гапеев: Мне кажется, что миссия писателя — не давать ответы читателю, а задавать вопросы.
А.Бадак: А мне кажется, что, если писатель поможет кому–то найти ответ, это и будет миссией литературы.
В.Гапеев: Писатель, по–моему, не может отвечать за то, что делается в обществе. Он описывает то, что как видит. Я не хотел бы быть в роли воспитателя.
Л.Рублевская: Но ведь наши книги, попадая к читателю, все равно воздействуют на него тем либо иным образом! Если нет — это не литература, а ремесленничество.
А.Бадак: Лет десять назад вышла моя сказочная повесть «Незвычайнае падарожжа ў краiну Ведзьмаў». Я не видел в названии ничего порочного. На моей родине речка Ведьма течет... Но читатели сразу же стали говорить: нельзя писать про ведьм! Почему–то к белорусской литературе особо предвзятое отношение. Какая–нибудь женщина в один и тот же вечер напишет возмущенное письмо по поводу того, что в «Маладосцi» напечатали повесть с элементами эротики, и посмотрит с удовольствием по телевизору американский боевик с насилием и сексом. Но мне нравится, когда о «скользких» вещах говорят изящно.
П.Васюченка: Помните, Людмила, как на белорусско–шведском семинаре по детской литературе, где мы с вами присутствовали, шведки отвечали на ваш вопрос, что можно и чего нельзя в литературе и для детей? И пришли к выводу, что можно все. Я, правда, подбросил свою реплику: «Можно–то все, но не все детям будет интересно». Хочу сослаться на Николая Бердяева. Он считал, что искусство — само себе мораль и его ничто не может загрязнить. А если грязь без искусства — то это уже порнография.
А.Бадак: Мы можем осудить бытовые коллизии личной жизни Романа Полански, но не можем судить героя «Лолиты» Набокова... «Лолита» не дает ответов, но заставляет задуматься.
4.Как привлечь подростков к чтению?
Л.Рублевская: Вы вспоминали о фильмах для тинейджеров... Но сегодня, кроме «Щербатого талера», из нашей литературы для детей и подростков что экранизировано? Как популяризуется? А ведь только высокая литература может дать образ национального героя, воспитать гордость за свою историю... Создать романтический национальный миф.
В.Гапеев: А кто у нас думает, что подросткам нужно читать, если сегодня книжка нашего автора стоит 25 тысяч?
Л.Рублевская: А рядом будут стоять ужастики Гертруды Стайн в мягкой обложке и на порядок дешевле... С другой стороны, на компьютерные диски нашим школьникам хватает.
А.Бадак: Если в магазине будут стоять рядом книжка о Гарри Поттере и Андрея Федоренко — кого первым купят? И дело не в том, кто более профессионально пишет, тем более перевод Роулинг просто ужасен. Купят раскрученного Поттера.
В.Гапеев: Сколько раз приходилось слышать мнение, что вот нашей литературе нужен Гарри Поттер... Как будто главное — вовремя создать копии.
Л.Рублевская: Надоели эти стереотипы и сравнения. «Белорусский Белинский», «белорусский Диккенс»... А где «русский Купала» или «английский Богданович»?
П.Васюченка: Модель можно использовать, на здоровье... Речь не о заимствовании персонажа, а о создании такого, который сам может отправиться в путешествие по литературному миру.
А.Бадак: Я уверен, что 50 лет назад Гарри Поттер не мог появиться, точнее, стать популярным.
Л.Рублевская: Он стал популярным на пике эскапизма переломной эпохи, когда все увлеклись побегом от реальности в виртуальный, мистический мир. «Матрица», «Дозоры» Лукьяненко, сага о вампирах и оборотнях Стефани Майерс... Мир сложен, навязывается погоня за деньгами и карьерой, и единственный выход для слабого человека — «найди в себе «иного».
В.Гапеев: Меня всегда удивляет, когда в новостях, скажем, объявляют, что Дэн Браун написал новый роман... А о наших книгах где можно услышать?
А.Бадак: Таких раскрученных книг, как о Гарри Поттере, в эпоху появляется немного... В то же время в каждой национальной литературе есть произведения не хуже, которые по разным причинам не вышли за рамки страны. Есть такие и у нас. Не может Гарри Поттер появляться каждый год... Но трагедии нет, если он не появляется.
