Синдром серова пока не грозит
У здания на Волхонке очередь выстраивается даже в будний день. До завершения работы выставки остается меньше месяца. Чем ближе к финалу – тем больше желающих взглянуть на шедевры.
«Главное, чтобы в последние недели нас не сразил «синдром Серова», – переговариваются между собой охранники музея. Впрочем, до нашумевшей выставки в Третьяковке Баксту далеко – в худшем случае очередь у входа может растянуться на час-полтора. Да и на улице нынче не зима с минусовой температурой.
Публика на выставку приходит разная: на скамеечке в одном из залов пожилая женщина рассказывает внуку-подростку о парижском фуроре Дягилева и его команды. Мимо проходит пара средних лет – сравнивают экспозицию Пушкинского музея с другими выставками Бакста.
После недавних экспозиций в Минске и Петербурге все замерли в ожидании: чем удивят москвичей? Поразить искушенную публику удалось. Русский музей собирал выставку «своими силами» – представил в основном то, что хранится в петербургских галереях. В ГМИИ свезли работы едва ли не со всего света – из Франции, Великобритании, США... Подняли на уши даже коллекционеров: произведения одолжили председатель Совета директоров «Альфа-Банка» Петр Авен, генеральный директор «Первого канала» Константин Эрнст... Костюмы, созданные по эскизам сценографа, предоставил Фонд историка моды Александра Васильева. Всего на выставке около 250 работ.
Для династии Ротшильдов живописец написал семь панно: позировала вся семья, включая четвероногого питомца Дороти. Фрагмент картины «Пробуждение» по мотивам сказки «Спящая красавица».
Дорогой во всех смыслах
Экспозиция условно поделена на две части. Целый зал отдан под работы на античную и восточную тематики. Искусством Древней Греции Бакст увлекался всю жизнь – изучал историю, вместе с Серовым путешествовал по Элладе, а впечатления от поездки зафиксировал в книге «Серов и я в Греции».
– Его эскизы и декорации – скорее фантазийные, – рассказывает искусствовед Залина Тетермазова. – Античные орнаменты художник в точности никогда не копировал. Да и технология была другой. В Древней Греции платья всегда шились из цельного куска ткани, а Бакст использовал обрезки.
За рубежом Бакст известен прежде всего как сценограф «Русских балетов». После первых парижских гастролей художник проснулся знаменитым. А вот Дягилеву сотрудничество с Бакстом влетело в копеечку – в какой-то момент у импресарио попросту закончились деньги на все его дорогостоящие задумки.
Эскизы костюмов к «Шехерезаде», «Клеопатре», «Послеполуденному отдыху Фавна» (в Древнем Риме так называли бога полей и лесов) и еще сотни набросков – рассматривать нужно не только наряды, но и лица тех, кто их «примеряет». Бакст создавал не эскизы, а полноценные образы, которые оставалось только перенести с бумаги на сцену.
Для «Русских балетов» Дягилева художник создал десятки нарядов в древнегреческом стиле. На фото – эскиз костюмов двух беотиек к балету «Нарцисс».
Тот еще хитрец
Вторая часть выставки демонстрирует портретные работы. Друг напротив друга расположены два автопортрета художника. На одном из них Баксту 27 лет: он только вошел в знаменитое объединение «Мир искусства», всемирная слава ему пока только снится. На втором холсте перед нами уже солидный мужчина средних лет, с еле заметной сквозь усы лукавой улыбкой. «Бакст – тот еще хитрец», – рассказывают экскурсоводы. Свою биографию художник окружал флером таинственности: всем говорил, что родился не в Гродно, а в Петербурге. Скрывал свой возраст, обычно занижая реальную цифру.
На других портретах – в основном друзья и коллеги по цеху: гениальные танцовщицы Анна Павлова и Айседора Дункан, Дягилев с няней, художник Александр Бенуа в уютном кожаном кресле и неподалеку – его жена, роковая декадентка с картины «Ужин».
Моду на восточную одежду в начале XX века ввел именно Бакст
Банкиры на полотнах
Но главное откровение выставки – работы, приехавшие из далекого зарубежья. На некоторых картинах художественный почерк Бакста почти не узнать. Из парижского Центра Помпиду прибыл эскиз декораций к трагедии «Елена Спартанская»: Матисс, Пикассо и даже Поллок, но совсем не Бакст!
Еще одно полотно, «Пробуждение», по мотивам сказки «Спящая красавица», выполнено художником в совсем несвойственной ему манере прерафаэлитов. Эту работу привезли на выставку из семейного фонда Ротшильдов. В 1913–1922 годах Бакст создал семь сказочных панно по заказу банкиров. Причем позировали ему сами Ротшильды – в образах королевской четы, их дочери-принцессы, принца и феи-людоедки. А маленькой собачонкой по прозвищу Пуфф стала любимица банкирской династии – добродушная собака Дороти.
Досье «СВ»
Лев Бакст (Лейб-Хаим Израилевич Розенберг) родился в 1866 году в Гродно. Вырос в семье ученого-талмудиста. Окончив гимназию, уехал в Петербург – был вольнослушателем Императорской академии художеств. В 1890-х годах вошел в объединение «Мир искусства», где познакомился с Сергеем Дягилевым и Александром Бенуа. Преподавал, одним из его учеников был Марк Шагал.
С 1910 года жил и работал в Париже – создавал декорации и костюмы к «Русским сезонам» Дягилева. После успеха постановок «Шехерезада» и «Клеопатра» стал законодателем стиля: ввел в моду восточные мотивы. Создал коллекцию вечерней и дневной одежды для известного французского ателье Жанны Пакен. Умер в 1924 году от отека легких. Похоронен на кладбище Батиньоль.
Ирина Мустафина
