Как в Беларуси будут развивать инклюзивное обучение

На самом деле нельзя сказать, что обучение детей с особенностями у нас задвинуто куда–то на задворки. Правда, речь в основном о так называемом специальном образовании, которым сегодня охвачены более 99% нуждающихся. А в 2012 году впервые в истории Беларуси появилась Госпрограмма развития специального образования, усилившая работу на двух уровнях — дошкольном и школьном, что касается примерно 8% ребят от общего числа детского населения в стране. Цифра, считают специалисты, не критическая, ведь более 60% этих малышей ограничиваются спецобразованием лишь на стадии детского сада, имея в медкарточке легкие речевые или другие невыраженные нарушения. А потом они идут в обычный школьный класс. Что имеем в итоге? 240 учреждений спецобразования, из них 46 садиков, 25 специальных школ–интернатов, 28 вспомогательных школ и 141 коррекционно–развивающий центр. Ежегодно в них обучают более 3.000 детей с тяжелыми или множественными нарушениями, еще свыше 4.000 получают коррекционную помощь. Важно, подчеркивает Антонина Змушко, начальник отдела специального образования Минобразования, что с 2000 года у нас на 40% уменьшилось число специнтернатов, в то время как коррекционных центров стало вдвое больше и сегодня в каждой второй школе есть пункты коррекционно–педагогической помощи.

Но, наверное, одно из самых важных достижений — в стране 5.318 интегрированных классов. Этот подход для нашей системы образования, можно сказать, новинка. Обозначился он впервые в середине 1990–х, когда специальное образование на основе обычных школ получали менее 1% нуждающихся. Сегодня — почти 70%! Но ставить знак равенства между интегрированным образованием и инклюзивным не стоит: немало различий в подходах и требованиях. Скажем, в интегрированных классах каждый из особых учеников в зависимости от нарушений учится по своей программе (кого–то освобождают от точных наук, кого–то — от английского), а обязательный элемент учебного процесса — занятия с дефектологом. Словом, вздыхают родители, малыш зачастую так до конца и не становится частью детского коллектива. При инклюзивном же подходе происходит более тесное включение в процесс, у педагога появляются специально обученные ассистенты, а каждый особенный ребенок обретает полноценное место в группе или классе. Проще говоря, если в первом случае приходится подстраиваться под школу, то во втором — школа сама должна проявить гибкость. Именно эту науку нашим специалистам и предстоит осваивать поэтапно, опираясь в том числе на опыт зарубежных коллег. Скажем, в Молдове над системой инклюзивного образования трудятся около 10 лет. Специалист в этом направлении Анжела Кара перечисляет 6 обязательных стартовых условий:

— Во–первых, нужна политическая воля государства. Во–вторых, нормативно–правовая база. Третий важный фактор — сотрудничество между разными секторами социальной жизни, чтобы хорошие идеи не остались лишь на бумаге. Кроме того, не обойтись без отлаженной системы подготовки и переподготовки кадров, грамотного финансирования и создания соответствующей образовательной среды.

Так что здесь есть над чем поработать. Как в свое время действовала Молдова? Например, в Кодексе об образовании черным по белому прописали, что дети с особенностями могут посещать обычные детские сады (понятие «инклюзивное образование», к слову, появится и в нашем обновленном кодексе). Следующий шаг — организовали помощь специалистов в каждом районе, чтобы такой ребенок легче вливался в образовательный процесс. Решили и вопрос с финансированием за счет сокращения интернатов и развития взамен социальных служб. А что касается квалифицированных сотрудников, то во всех педвузах появился модуль «Инклюзивное образование». Конечно, полностью избавиться от предрассудков и стереотипов не удалось, но уже сегодня 40% молдавских детей с особенностями посещают обычные детсады и этот процент постепенно растет...

Развитие инклюзивного образования у нас пока обозначено штрихами. К примеру, возьмем интегрированные группы в детских садах, которые почти вдвое меньше обычных. Здесь есть четкий лимит: из 12 малышей не более шести могут иметь легкие нарушения (а более серьезные — и того меньше), но если их все–таки наберется половина, то, скорее всего, пойдут по другому пути — откроют спецгруппу. А ведь в придачу не везде хватает учителей–дефектологов, не каждая школа способна создать необходимые условия... Но самая сложная проблема — похоже, родители обычных детей. Более 60% таких мам и пап, показал опрос ЮНИСЕФ, не в восторге от идеи, что с их чадом за одной партой окажется малыш с особенностями психофизического развития. Аргументы? Чаще всего чисто эмоциональные. Тем не менее по концепции о развитии инклюзивного образования этой системе предстоит пройти у нас три этапа. Сначала до 2017 года разработают документацию, проведут ряд исследований и экспериментов, а также подготовят кадры и специальные условия в школах. Затем до 2020 года отдельные учреждения образования перейдут от слов к делу и вплотную займутся новацией, расширив работу с кадрами и методической литературой. На третьем этапе, который стартует с 2020 года, сеть школ и садов, включенных в инклюзивное образование, будет все больше и больше расширяться.

Сработает ли это на практике? Специалисты настроены оптимистично. Ольга Клезович, декан факультета повышения квалификации специалистов образования Института повышения квалификации и переподготовки БГПУ им. М.Танка, уверена: в инклюзивном классе сможет работать тот педагог, для которого это не просто работа, а служение детям:

— Инклюзия — идеальный вариант, где есть место для каждого ребенка. Сейчас у нас существует определенный минимум часов при переподготовке кадров. Следующий шаг — будем разрабатывать профстандарт именно для педагога инклюзивного образования.

pasiyak@sb.by

Советская Белоруссия № 207 (24837). Вторник, 27 октября 2015