Последние кадры киноленты «Фронтовые подруги» промелькнули перед глазами. Как только на экране побежали титры, девчата возбужденно прошептали: «Вот бы и у нас так случилось». Кровь нервно заиграла в венах: хотелось бросаться под пули, выхаживать раненых, ловко управляться с оружием. А через несколько дней началась война. Только уже настоящая.
На войну Валентина Ивановна ушла добровольцем, приписав себе год.
Когда Валентина Мазанова вспоминает тот вечер с подругами, горько усмехается: «Совсем дети были». Это в фильмах — романтика, геройство, любовь. В реальности — смерть, страх, паника. Хотя ее жизнь поразительно похожа на киноленту. Здесь тебе и страсть, и горечь.
Тонкие сухие пальцы перебирают пожелтевшие фотографии. Останавливается на одной. Со снимка смотрит красавица девушка: озорной взгляд, белозубая улыбка, завитая челка. Валентина действительно напоминала киноактрису. Хотя оставаться женщиной в военные годы было тяжело. Пальцы заскользили по фотографии. «У меня зеркало было. Осколок. Достану из кармана, мельком гляну, чтобы никто не видел, и снова спрячу… Волосы коротко подстригали, чтобы ухаживать было легко. Наберешь снега в котелок, на печурке растопишь, и за минуту-другую надо успеть умыться».
На войну Валентина Ивановна отправилась добровольцем. Чтобы попасть на фронт, приписала себе год. Окончила курсы медсестер и получила направление в медсанбат. Так Мазанова попала на передовую.
«Шел январь 1943-го, мы были под Харьковом. У солдат закончились патроны, — у Валентины Ивановны и сейчас по спине пробегает холодок. — Автоматная очередь ударила по нашим рядам. Молодой офицер выскочил: «За мной, за Родину!» Все поднялись с криками. Бежит солдат, а потом падает. Еще один. Еще. Только кровавые струйки растекаются по снегу».
Валентина судорожно бросалась от одного бойца к другому, оказывала первую помощь. Вдруг почувствовала, будто ком стылой земли с силой ударил в лицо. Она пошатнулась, а потом снова побежала дальше. Солдат крикнул: «Сестричка, ты вся в крови!» Из-за ранения девушка не могла закрыть рот, пуля прошла через челюсть. Но помогать не перестала: «Руки и ноги были целы».
Валентина Ивановна бережно берет медаль «За отвагу». Это ее первая фронтовая награда. И ничего, что после ранения было несколько операций, ничего, что восстановительный период тянулся нестерпимо долго.
Тем временем невидимый режиссер придумывал новые повороты в ее истории, сюжет раскручивался дальше. После выздоровления Валентину Мазанову определили в батальон, стоявший под Речицей. Девушка пошла докладывать командиру о прибытии. «Подхожу, а из землянки выскакивает офицер, — Валентина Ивановна в ворохе фотографий находит карточку симпатичного молодого человека, будущего мужа. — Наши взгляды встретились. Глаза у него были карие-карие. На какое-то мгновение мы оба забыли про то, куда шли, и про то, что рядом война. «Проходите, проходите», — наконец смущенно пробормотал он и посторонился».
И кто теперь поспорит, что ее жизнь не была похожа на фильм? Это была любовь с первого взгляда. Правда, в той любви не было ни разговоров под окном, ни пылких объятий, ни поцелуев украдкой. Они просто наблюдали друг за другом. После каждого боя Николай искал ее взглядом — жива ли? А у нее замирало сердце, если он задерживался с задания.
— Пока дошли до Берлина, сколько мы братских могил оставили, — глаза Валентины Ивановны снова наполняются болью. — Погибали шустрые, боевые, которые шли напролом. Того, кто осторожничал, пуля часто не трогала.
Она похоронила многих друзей. Вспоминает, как батальон участвовал в наведении моста через реку Друть: «Три ночи подряд мы его строили, а днем прикрывали ветками. Но немцы заметили, открыли шквальный огонь. Сколько было раненых и убитых — не счесть. Стоит рядом человек, отвернешься на секунду, а его уже нет».
Мазанова оказывала первую помощь прямо под огнем. Она не из тех, кто осторожничал. «Быстрая была», — уголки губ у Валентины Ивановны слегка приподнимаются. Не зря она дошла до Берлина, оставила автограф на Рейхстаге: «Валя из Сибири». «Стеклянный купол Рейхстага был весь разбит, — Мазанова словно вновь прогуливается по разрушенному городу. — Мертвые лежали повсюду, стонали раненые. Наши бойцы заготовили 9 знамен, которые нужно было водрузить над Рейхстагом. Но получилось закрепить только одно».
Закончилась война, подошел день демобилизации. Они стали прощаться с Николаем. И вдруг он сказал: «А я тебя никуда не отпущу. Будь моей женой».
Расписались прямо в Берлине в советском консульстве. Фаты не было, зато нашлись платье и туфли. Свой свадебный вальс они танцевали под гармошку.
Николая уже давно нет в живых, но на его фотографии Валентина Ивановна не может спокойно смотреть. Вспоминает, как воевали, как обменивались взглядами, как впервые взяли друг друга за руки…
Валентина Мазанова до сих пор носит в своей сумочке стерильный бинт. Она и сейчас готова броситься на помощь любому.
azanovich@sb.by
