Иван Охлобыстин переехал в Минск? Большой разговор с артистом и его женой о Беларуси, кино и поколении Z
30.10.2019 07:03:00
Юлиана ЛЕОНОВИЧ
Последние несколько месяцев Иван Охлобыстин живет в Беларуси. В загородный коттедж недалеко от Минска один из самых эксцентричных артистов российского кино перебрался вместе с женой Оксаной (помните ее бунтарку Валерию из культовой ленты начала 1990-х «Авария — дочь мента»?). О ПМЖ, впрочем, речи пока не идет. До декабря Иван снимается здесь в ироническом детективе «Вспышка», успевая при этом срывать аплодисменты во всех концах Минска, где фамилия «Охлобыстин» написана жирным шрифтом. От книжного магазина, где на днях прошла презентация его автобиографии, до зала кинотеатра «Москва», в котором артист представил «Дикую лигу» — новую картину со своим участием. За событиями двухчасовой спортивной драмы корреспонденты «СБ» наблюдали из зала вместе с четой Охлобыстиных.
Актеры Андрей Пынзару и Иван Охлобыстин с продюсером фильма «Дикая лига» Игорем Добровольским (в центре).
— Скажите честно: как вам кино?
— Достаточно приличное. По строению сюжета — выше среднего, но можно было бы кое-что подтянуть. Поскольку фильм основан на реальных событиях и рассказывает о том, как футбол в России стал народной игрой, не хватает собственно московских пейзажей. А по динамике и актерской игре все прекрасно. Мне не стыдно.
— Вы очень корректно назвали кино «приличным». А какой должна быть картина, чтобы вы сказали: это шедевр?
— Во-первых, содержательной. Во-вторых, с педагогическим элементом. Потому что в основном эти фильмы снимаются на народные деньги, а значит, они должны приносить хоть какую-то пользу. Да, пипл хавает все. Но вместо бредятины ему можно показывать Дзеффирелли — и пипл тоже схавает.
— Есть фильмы, в которых вы сыграли и за которые вам стыдно?
— (Долго думает.) Знаете, у меня частично профессиональное отношение к кино. Например, когда спрашивают, какой фильм любимый, я сразу теряюсь. Потому что для меня любимый фильм — это не сама картина, а период, прожитый на съемочной площадке. Да, случалось так, что кино не получалось. По разным причинам: сценарным, прокатным, монтажным. А впечатление от работы было прекрасное. Потому что все пахали ради того высокого, из-за чего стоит идти в искусство. А не ради зарабатывания денег или собственной популярности.
— А если предложат хороший гонорар за откровенную ерунду, согласитесь?
— Мне, кстати, предлагали большие деньги за откровенную чушь. Американцы хотели, чтобы я сыграл злого русского в какой-то пошлятине. Но меня, как русского человека, оскорбило то, как в фильме представили русскую мафию. Я против «клюквы», а там был вообще клюквенный лес. Они прекрасно знают, что русские не такие, тем не менее имеют совесть клепать такие картины.
Вообще, кино — это еще и мощный идеологический инструмент. Это можно понять на примере китайского кинематографа. Я как-то спросил друга-китайца: а есть, мол, обязательные элементы, которые должны быть в каждой картине? (в Китае фильмы на 99% финансируются государством). Он говорит: «Да, есть». Оказывается, какой бы ни была лента по жанру, в ней должны присутствовать две константы. Первая — элемент культурного влияния. Вторая — один из главных героев должен либо звонить семье, либо как-то еще с ней контактировать. То есть культура и семья — то обязательное, что всегда есть в каждом сценарии, даже если он коммерческий.
— Если представить, что такое правило вводят в российском кинематографе, какие три элемента вы предложили бы?
— Наверное, те же. Добавил бы еще веру в высокие идеалы.
— Перед премьерой меня удивило, как в кинозале вы активно высказывались в защиту молодого поколения — тех, кто сейчас от 15 и старше. Хотя обычно современную молодежь принято ругать: книг не читают, один YouTube на уме…
— Просто у меня есть пример перед глазами — мои собственные дети. Они как сенсоры.
А вообще, нынешней молодежью — поколением Z, как его называют, — я очень доволен. Ее уже не увлечешь иностранными жвачками и кроссовками, они понимают важность других вещей — семьи, внутреннего состояния, свободы. При этом в них есть интеллект, энергия, рациональность. С другой стороны, поколение рожденных после 1995-го еще не утратило сказочно-романтических представлений о будущем. Нас, например, в свое время сильно подпортил распад Советского Союза. До этого все хотели лететь в космос, а после 1991-го все мальчики вдруг захотели стать бандитами, а девочки проститутками. Нынешнее поколение другое, оно снова смотрит в космос. И, слава богу, понимает, что деньги решат далеко не все.
— К слову, о деньгах. На прошлой неделе в эфир вышла первая серия реалити-шоу «Охлобыстины» — о вас и вашей большой семье. Согласились из-за гонораров?
— Да нет же. Реалити о нашей семье — это вообще не денежная тема, скорее, просто веселый эксперимент. Последний раз я соглашался на такое в 2009 году, когда позвонил режиссер Максим Пежемский с вопросом: «Иван, а ты не хочешь сняться в ситкоме?» «Макс, ну ты ж понимаешь, что не хочу?» — отвечаю. «Слушай, ну это не совсем ситком, там не хлопают и вообще история про докторов». Так появились «Интерны».
Так вот, об экспериментах. «Охлобыстины» — это скрипт-реалити, где есть сюжет и некое событие, в границах которого развивается действие. Все это выходит сериями: 6 событий — 6 разных эпизодов.
Иван Охлобыстин и Оксана Арбузова в начале карьеры.
— Оксана, ну а вы как отнеслись к предложению сделать реалити о вашей семье?
Оксана Охлобыстина: Ужасно. Я была категорически против, и дети тоже. Мы очень тяжело привыкали к съемочной группе: не понимали, что они от нас хотят, а они, в свою очередь, не понимали, почему нам не нравится сценарий…
Иван Охлобыстин: Я пытался с самого начала объяснить ребятам, что так, как они предлагают, мы не живем. А они хотели от нас совершенно идиотских историй: например, покупка холодильника всей семьей. Но это же бред сумасшедшего, детский сад! В конце концов они это поняли, и дальше все пошло как по маслу.
— Еще вопрос Оксане. Вы не снимались в кино 25 лет. При этом Иван всегда на виду, выпускает по несколько картин за год. Нет профессиональной зависти, обиды?
Оксана Охлобыстина: Ой, я давно от этого отвыкла, так что на моем актерском тщеславии его загруженность в кино вообще не сказывается. Мне нравится быть в семье, заниматься детьми. В магазинах, на улицах не узнают — и слава богу. Сейчас, например, пока Иван снимался, садилась в машину и ездила по Беларуси: Полоцк, Жировичский монастырь… И никому до меня нет дела. Но уже, чувствую, спокойной жизни приходит конец. Сейчас по всей Москве развешаны афиши «Охлобыстиных», и на днях, когда я летела из Москвы в Минск, одна женщина меня узнала. И я в ужасе подумала: «Ну вот, началось…»
Иван Охлобыстин: Я бы, кстати, с удовольствием присоединился к этим поездкам по Беларуси, но времени нет. Еще мечтаю сходить в Купаловский театр на «Ревизора». Все, кто был, говорят, что хохот он вызывает просто гомерический. Я вообще очень люблю Беларусь, особенно дурею от этой природы и еды. В Москву, мне кажется, вернусь треугольником — жирным и счастливым.
leonovich@sb.by
Актеры Андрей Пынзару и Иван Охлобыстин с продюсером фильма «Дикая лига» Игорем Добровольским (в центре).
— Скажите честно: как вам кино?
— Достаточно приличное. По строению сюжета — выше среднего, но можно было бы кое-что подтянуть. Поскольку фильм основан на реальных событиях и рассказывает о том, как футбол в России стал народной игрой, не хватает собственно московских пейзажей. А по динамике и актерской игре все прекрасно. Мне не стыдно.
— Вы очень корректно назвали кино «приличным». А какой должна быть картина, чтобы вы сказали: это шедевр?
— Во-первых, содержательной. Во-вторых, с педагогическим элементом. Потому что в основном эти фильмы снимаются на народные деньги, а значит, они должны приносить хоть какую-то пользу. Да, пипл хавает все. Но вместо бредятины ему можно показывать Дзеффирелли — и пипл тоже схавает.
— Есть фильмы, в которых вы сыграли и за которые вам стыдно?
— (Долго думает.) Знаете, у меня частично профессиональное отношение к кино. Например, когда спрашивают, какой фильм любимый, я сразу теряюсь. Потому что для меня любимый фильм — это не сама картина, а период, прожитый на съемочной площадке. Да, случалось так, что кино не получалось. По разным причинам: сценарным, прокатным, монтажным. А впечатление от работы было прекрасное. Потому что все пахали ради того высокого, из-за чего стоит идти в искусство. А не ради зарабатывания денег или собственной популярности.
— А если предложат хороший гонорар за откровенную ерунду, согласитесь?
— Мне, кстати, предлагали большие деньги за откровенную чушь. Американцы хотели, чтобы я сыграл злого русского в какой-то пошлятине. Но меня, как русского человека, оскорбило то, как в фильме представили русскую мафию. Я против «клюквы», а там был вообще клюквенный лес. Они прекрасно знают, что русские не такие, тем не менее имеют совесть клепать такие картины.
Вообще, кино — это еще и мощный идеологический инструмент. Это можно понять на примере китайского кинематографа. Я как-то спросил друга-китайца: а есть, мол, обязательные элементы, которые должны быть в каждой картине? (в Китае фильмы на 99% финансируются государством). Он говорит: «Да, есть». Оказывается, какой бы ни была лента по жанру, в ней должны присутствовать две константы. Первая — элемент культурного влияния. Вторая — один из главных героев должен либо звонить семье, либо как-то еще с ней контактировать. То есть культура и семья — то обязательное, что всегда есть в каждом сценарии, даже если он коммерческий.
— Если представить, что такое правило вводят в российском кинематографе, какие три элемента вы предложили бы?
— Наверное, те же. Добавил бы еще веру в высокие идеалы.
В «Дикой лиге» актер сыграл с Дмитрием Назаровым... |
...а в «Интернах» — с экс-кавээнщицей Светланой Пермяковой. |
— Просто у меня есть пример перед глазами — мои собственные дети. Они как сенсоры.
А вообще, нынешней молодежью — поколением Z, как его называют, — я очень доволен. Ее уже не увлечешь иностранными жвачками и кроссовками, они понимают важность других вещей — семьи, внутреннего состояния, свободы. При этом в них есть интеллект, энергия, рациональность. С другой стороны, поколение рожденных после 1995-го еще не утратило сказочно-романтических представлений о будущем. Нас, например, в свое время сильно подпортил распад Советского Союза. До этого все хотели лететь в космос, а после 1991-го все мальчики вдруг захотели стать бандитами, а девочки проститутками. Нынешнее поколение другое, оно снова смотрит в космос. И, слава богу, понимает, что деньги решат далеко не все.
«Для меня Беларусь — это страна эльфов, если сравнивать с народами из «Властелина колец». Такие же ответственные, трудолюбивые. Опять же, лесов здесь много — ну точно эльфы!»
— К слову, о деньгах. На прошлой неделе в эфир вышла первая серия реалити-шоу «Охлобыстины» — о вас и вашей большой семье. Согласились из-за гонораров?
— Да нет же. Реалити о нашей семье — это вообще не денежная тема, скорее, просто веселый эксперимент. Последний раз я соглашался на такое в 2009 году, когда позвонил режиссер Максим Пежемский с вопросом: «Иван, а ты не хочешь сняться в ситкоме?» «Макс, ну ты ж понимаешь, что не хочу?» — отвечаю. «Слушай, ну это не совсем ситком, там не хлопают и вообще история про докторов». Так появились «Интерны».
Так вот, об экспериментах. «Охлобыстины» — это скрипт-реалити, где есть сюжет и некое событие, в границах которого развивается действие. Все это выходит сериями: 6 событий — 6 разных эпизодов.
— Оксана, ну а вы как отнеслись к предложению сделать реалити о вашей семье?
Оксана Охлобыстина: Ужасно. Я была категорически против, и дети тоже. Мы очень тяжело привыкали к съемочной группе: не понимали, что они от нас хотят, а они, в свою очередь, не понимали, почему нам не нравится сценарий…
Иван Охлобыстин: Я пытался с самого начала объяснить ребятам, что так, как они предлагают, мы не живем. А они хотели от нас совершенно идиотских историй: например, покупка холодильника всей семьей. Но это же бред сумасшедшего, детский сад! В конце концов они это поняли, и дальше все пошло как по маслу.
— Еще вопрос Оксане. Вы не снимались в кино 25 лет. При этом Иван всегда на виду, выпускает по несколько картин за год. Нет профессиональной зависти, обиды?
Оксана Охлобыстина: Ой, я давно от этого отвыкла, так что на моем актерском тщеславии его загруженность в кино вообще не сказывается. Мне нравится быть в семье, заниматься детьми. В магазинах, на улицах не узнают — и слава богу. Сейчас, например, пока Иван снимался, садилась в машину и ездила по Беларуси: Полоцк, Жировичский монастырь… И никому до меня нет дела. Но уже, чувствую, спокойной жизни приходит конец. Сейчас по всей Москве развешаны афиши «Охлобыстиных», и на днях, когда я летела из Москвы в Минск, одна женщина меня узнала. И я в ужасе подумала: «Ну вот, началось…»
Иван Охлобыстин: Я бы, кстати, с удовольствием присоединился к этим поездкам по Беларуси, но времени нет. Еще мечтаю сходить в Купаловский театр на «Ревизора». Все, кто был, говорят, что хохот он вызывает просто гомерический. Я вообще очень люблю Беларусь, особенно дурею от этой природы и еды. В Москву, мне кажется, вернусь треугольником — жирным и счастливым.
leonovich@sb.by