Художник, вернувший тредиции Возрождения

Меня всегда интересовал этот вопрос: почему на выставки таких художников, как Глазунов, Шилов, а теперь еще и молодой Нестеренко, где бы они ни проходили — в безразмерном московском Манеже или в какой-нибудь известной галерее за рубежом, как когда-то в Мавзолей, бесконечной чередой идут люди? И я сам видел, испытывают реальные эмоции: восторг, потрясение, переживают до слез, а искусствоведы, в том числе хорошо знающие и понимающие живопись, остаются к работам этих художников, в лучшем случае, равнодушными. А то критикуют жестоко, безапелляционно, как бы заранее считая, что двух мнений по поводу искусства быть не может. Тем не менее, несмотря ни на какой критический запал, ценность этого искусства со временем признается и укрепляется в сознании все большего и большего числа людей. А критики с их поразительными знаниями искусства и, возможно, несомненным умом так и остаются при своем мнении, упорно не желая признавать очевидного. Легко было бы объяснить это тем, что критикуемые ими люди самодостаточны, они, как говорится, художники Божьей милостью и для «продвижения» своего искусства не нуждаются ни в каких посредниках, похвале или хуле. Но дело-то, мне кажется, совсем в другом. Эти «не признанные специалистами» художники чувствуют движение времени, тонкий неразрывный нерв жизни, а наши знатоки от искусства все еще так и остаются в плену своих ультрасовременных рациональных схем и умозаключений, не желая признавать то, что сила искусства (да и не только его) не в разрушении и пресловутом поиске, а в созидании и нахождении. Утверждении прежде всего Человека. Именная галерея народного художника СССР, академика Российской академии художеств Александра Шилова расположена в самом центре Москвы, рядом с великим Музеем изобразительного искусства им. А.С.Пушкина, бывшей Ленинкой с ее многомиллионными томами уникальных книг и рукописей, а также недавно воссозданным храмом Христа Спасителя... Рядом — Кремль, до стен которого рукой подать. На этом небольшом пятачке земли сконцентрированы вся необъяснимая энергия, сила и значимость политической и творческой жизни великой России. Но несмотря на все это великолепие, невиданное в современной истории признание, художник Шилов мне кажется … сиротой. По сути, его творчество так и не осмыслено современниками. Вот он стоит рядом с древними кремлевскими башнями, рядом с шедеврами Сезана, Ван Гога, Пикассо, освещающими изнутри созданный отцом Марины Цветаевой помпезный дворец. Он шагнул к нам будто из глубины веков, из фантастически, как казалось, неповторимой эпохи Возрождения. Он пришел из того безграничного далёка, когда мы его меньше всего ждали и совсем не были готовы к этой встрече. Говорят, слава к Александру Шилову пришла в 1981 году, после необычной и шумной выставки, которая состоялась в известной галерее на улице Горького. Тогда, мол, его заметили и обласкали власти, а главный идеолог партии Михаил Суслов приказал осыпать художника всеми мыслимыми званиями и наградами. Только это утверждение уже не дискредитирует художника, потому что за ним стоит его творчество. К тому же время гонимых и непризнанных при Советах безвозвратно ушло. На этом уже не поспекулируешь. Да и во времена расцвета демократии те, кто поимел на этом кое-какие дивиденды, по-настоящему не то что значимого, но элементарно заметного так ничего и не создали. А вот художник Шилов создал, и тогда, и теперь творит. Значит, дело здесь все-таки не во властном покровительстве, а в том, что в какой-то миг власть сама вдруг начинает сознавать, что без того или иного человека она не может быть реальной, полноценной в глазах людей. И если уж говорить о таком важном для художника моменте, как признание, то первыми его заметили… космонавты. Художник Георгий Поплавский рассказывал, как коллеги по цеху возмущались и пытались даже протестовать, когда молодого Шилова именно покорители космоса (а тогда они были авторитет, сила), несмотря на жесткое сопротивление, и выдвинули, и настояли, чтобы он все-таки получил эту значимую по тем временам премию имени Ленинского комсомола. Тогда в искусстве на смену помпезному, приглаженному, высокому стилю победителей пришел суровый реализм. Люди, прошедшие великую войну, решительно отказывались от лакировки, приглаженности действительности и с верой в красоту и величие ее стали рисовать окружающую их жизнь такой, какой она была в реальности. Появляется «Братская ГЭС» Николая Андронова, «Геологи» Павла Никонова. В Беларуси в этом русле работают Альберт Малишевский, Михаил Савицкий… В руках художников на смену мягкой колонковой кисти приходят щетинистые. Перестраиваются и те, кто всю жизнь занимался лакировкой. Даже автор умиленной картины «Они видели Сталина» Мочальский едет на целину, создает работы, навеянные суровой реальностью. Тем временем параллельно в пику поддерживаемому властями «суровому реализму» так называемая художественная элита начинает подвигать диссидентствующий авангард, смакуя отголоски скандала, который случился после посещения Хрущевым в Манеже выставки авангардистов, и вовсю спекулируя, раздувая последствия другой их выставки, которую власти «отрецензировали» бульдозерами. На волне этих скандалов в Москве и Питере вовсю расцветает авангардизм. Те, кто не следует в русле этого течения, презрительно величаются ретроградами и консерваторами. И хотя изначально было ясно, что вся эта свистопляска в искусстве, несмотря на «исторические ссылки», то есть на 20—30 годы, замешана прежде всего на политике, поддерживается зарубежными посольствами и рекламируется иностранными журналистами (потому «новый авангард» и не нашел сторонников на периферии, где не было этих посольств и журналистов), к концу 60—70 годов интерес к суровому реализму, как и к авангарду, начинает явно иссякать. Кончились долларовые закупки. Все, кто мог устроиться на Западе, устроились, как тот же Эрнст Неизвестный, Михаил Шемякин… Но Запад, как губка, впитал в себя не только ряд настоящих творцов, но и массу шумных поденщиков, по советской привычке яростно претендующих на свое место в искусстве. Увы, там одних этих претензий для успеха оказалось мало. Иссяк интерес, кончились и гранты. Отказ от себя и ориентация на Запад себя уже не оправдывали, элементарно не окупались. Новая попытка подогреть интерес к авангарду была предпринята в середине 80-х, на волне так называемой перестройки. Но теперь это творчество утратило свою политическую значимость (а художественной ценности, несмотря на колоссальную рекламу, оно никогда не имело), и всем стало ясно, что настоящее искусство живет все-таки по своим однажды рожденным законам. Кстати, даже знаменитый западногерманский миллионер и знаток современного искусства П. Людвиг, под шумок 90-х годов скупивший многие полотна не только у московских и ленинградских художников, но и у некоторых «продвинутых» минских мастеров и намеревавшийся из них создать в Москве музей современного искусства, вскоре вынужден был отказаться от этой затеи. Он понял, что эти работы вряд ли вызовут интерес у посетителей. Как это ни покажется удивительно, а для многих неожиданно, именно в это время в Москве открывается и с грандиозным успехом начинает работать художественная галерея Александра Шилова. Оказалось, что все это время, когда бушевали художнические страсти, менялись стили и приоритеты и, естественно, расширялись, становились более ожесточенными и откровенными политические игры, Шилов старательно шел к своей цели: творил и совершенствовал традиции классического искусства. Кто-то скажет русского классического искусства. Но в том-то и дело, что основы его для мастеров всего мира одинаковы: это реализм, духовность, красота. Всем успехом своего творчества Шилов как бы еще раз подтверждает мысль, что искусства без идеального, эстетизированного чувства не должно быть по определению. Не должно и не может быть искусства грязи, тления, упадка, а еще так любимого постмодернистами ерничанья, ужимок, «намеков». Успех работ Шилова многие склонны объяснять тем, что сегодня зрители истосковались по идеальному. Но если развивать эту мысль, то точнее было бы сказать, что сегодня зритель истосковался по настоящему. По настоящей, а не виртуальной жизни, по настоящим людям, поступкам, и как это ни покажется кому-то само собой разумеющимся, прежде всего по настоящему искусству. А искусство Александра Шилова настоящее, большое, современное. Кто-то тут возразит: уж о чем другом, а о современности его произведений можно было бы и поспорить. Действительно, написанные Шиловым портреты существуют как бы вне времени. В них практически отсутствуют реалии сегодняшнего дня. Как бы открыв сундуки, короба нашей, все-таки великой, истории, он наряжает, например, своих современниц в шелка, кружева, кринолиновые платья. С величайшей точностью и изяществом рисует уникальные ювелирные изделия, которым даже не сотни — тысячи лет, шляпы и меха, где волосок прилегает к волоску, и отблеск всего этого великолепия падает на лица портретируемых, своим вечным светом облагораживая его героинь. Наших героинь. В живописи Шилова – жизнь людей и жизнь человека. И даже те люди, которых невозможно представить вне определенного отрезка времени, например ветеранов или инвалидов Отечественной войны или, наоборот, нищих и бомжей, с которыми мы сталкиваемся сегодня на улицах, у Шилова не просто отдельные личности, кстати всегда личности, пережившие какую-то драму, это сама трагедия, постоянно сопутствующая человечеству, всем нам, как бы уверенно и благополучно мы себя в этот конкретный миг ни чувствовали. Но сила работ художника Шилова в том, что какой бы трудной, драматической ни была судьба некоторых его героев, твоя собственная судьба, в них никогда не почувствуешь упадка, безверия. В них всегда надежда и понимание, что этот мир, несмотря на все трудности, не самый худший. Создавая свои картины, Шилов не просто возвращает долги прошлому, но возрождает, а точнее, возвращает Отечеству великий пласт настоящей живой культуры, без которой невозможно понимание реалий сегодняшнего времени, и что не менее важно, устремление, движение к будущему. Заслуга Шилова не только в возрождении традиций великих мастеров прошлого, но, как мне кажется, еще и в том, что он едва ли не первым предугадал перемены, которые должны были произойти и не так давно произошли в нашей стране. Он фактически сначала обозначил, а потом выразил, запечатлел дифференциацию советского общества, его разделение на народ и элиту. Живя в советском государстве, фактически все люди существовали одинаково. И лишь немногие осмеливались думать о своей исключительности, тем более открыто заявлять о своей элитарности. Эти немногие вскоре и начали патронировать себя в искусстве. И хотя первым, кто взялся за их изображение, был все-таки Илья Глазунов (они вдвоем вскоре неплохо уживутся на том маленьком элитном пятачке, рисуя бесчисленные кланы Михалковых, Бондарчуков, других известных и признанных в обществе людей), Шилов все-таки ощущает эту элитарность шире. На его полотнах появляются не только известные люди из мира искусств, но и ученые, предприниматели, политики, представители церкви и… обычные, ничем, казалось бы, не примечательные люди, но явно духовно богатые, поразительно открытые навстречу всему хорошему, что есть в этом мире, и величественные. Именно в этом величии и духовном богатстве художник и видит прежде всего элитарность портретируемых им людей. И тут же с плохо скрываемой иронией, а то и откровенно безжалостно, он может показать тех, кто, претендуя на элитарность, не имеет для этого главного – понимания, уважения и благодарности к людям, которые живут вокруг. Шилова ругают сегодня не меньше, чем в былые времена. По-прежнему, мне кажется, ругают за успех. За то, что к его картинам не падает, а, наоборот, все более возрастает интерес зрителей. Ругают за то, что у него много заказов, соблазнительных предложений, среди которых он может выбирать те, что ближе его сердцу. Ругают за невиданную ранее галерею, в которой правительство Москвы разместило более 600 его полотен. Бесценных полотен, которые многие бы охотно приобрели за немалые деньги. Но Александр Шилов их подарил всему городу, всей России. Жизнь есть жизнь. И в жизни художника Шилова, как у всякого живого человека, случаются шумные, с привкусом скандала конфликты и непоправимые личностные трагедии. Все это, несомненно, отзывается на его творчестве. Тем не менее он продолжает свой разговор с людьми — глубокий, искренний, открытый. Он говорит с нами посредством тех высоких нравственных идей, которые несут его лучшие картины. Когда-нибудь, приехав в Москву, вы придете на Знаменку, где находится галерея Александра Шилова. В просторном фойе вы подойдете к билетной кассе, посмотрите внимательно на женщину, которая подаст вам билетик. Ее портрет вы потом увидите в одном из многих залов, где живут своей жизнью другие более известные люди, которых оставляет потомкам художник Александр Шилов. В конце прошлого года за большой вклад в развитие искусства и укрепление дружбы между русским и белорусским народами Президент Беларуси Александр Лукашенко наградил народного художника СССР орденом Франциска Скорины, через месяц после этого орденом «За заслуги перед Отечеством» художника наградил и Президент России Владимир Путин. А уже 29 марта в Минске, в Национальном художественном музее Беларуси, откроется выставка Александра Шилова. На ней будет представлено 25 работ этого выдающегося художника современности.