Ольга ДИТЛОВА.
«Тигр и козленок»
С Ольгой Александровной Дитловой мы договорились встретиться в квартире, что находится в паре сотен метров от нашей редакции. Именно здесь в последние годы жил фотограф со своей семьей.
Камера Александра Дитлова запечатлевала самые точные моменты войны, которые потом становились основой фильмов, книг и музейных выставок.
— Эту квартиру папе подарил Машеров, они очень дружили, — проводит экскурсию хозяйка. — Мы до этого 15 лет снимали жилье. Как-то Петр Миронович об этом узнал и воскликнул: «Саша, как это у тебя нет квартиры?» Так сюда и перебрались. Я до пенсии работала в библиотеке Академии наук, а мама когда-то была заведующей лабораторией ботанического сада, так что мы никогда не пользовались проездными, все было так близко.
В квартире есть еще одна крохотная комнатка — раньше здесь у Александра Дитлова была оборудована собственная фотолаборатория. Теперь это помещение занимает кладовка. Ольга Александровна любезно приглашает меня за стол, устланный голубой скатертью, — на нем стоит ваза, где красуются малюсенькие ромашки. Запах клубники и свежеиспеченного печенья напоминает мне теплые посиделки у бабушки. В такой атмосфере слушать о жизни великого фотографа — одно удовольствие.
— Покажу вам фотографию, которая заменит любые слова о войне, — протягивает мне Ольга Александровна черно-белую карточку с изображением старика. — Это портрет 29-летнего парня — Владимира Михайловича Мартынова из деревни Узники. Он прошел через концлагерь…
Пока я молча смотрела на снимок, передающий весь трагизм войны, дочь Дитлова показывает еще одно фото, сделанное отцом. На нем изображен козленок, привязанный к дулу подбитого немецкого «тигра».
— Папа говорил, что даже этой страшной сильной машине не под силу победить жизнь. Маршак, увидев снимок, даже написал басню «Тигр и козленок» — папа этим гордился.
Снимок, ставший поводом для написания басни С. МАРШАКА «Тигр и козленок».
Из сотен фотокарточек Ольга Александровна особенно трепетно относится к снимку 1944 года, именуемому «Посевная»: — Каждый раз, когда смотрела на этого бедного коня, ревела. Папа даже узнал, что его зовут Частик. Наверное, это была его последняя посевная.
Посевная.
Среди множества снимков попадается фотография Дитлова, на которой он запечатлел последнего немца, встретившегося ему на войне.
— Папа шел по тропинке и увидел спящего немца-дезертира. В принципе, он мог его застрелить, потому что территория уже была отвоевана. Они смотрели друг на друга пару минут — у этого молодого парня был такой загнанный взгляд. Отец подумал, что жертв уже хватит. Сфотографировал его, и они разошлись навсегда…
Ольга Александровна многие фотографии подарила музею Великой Отечественной войны:
— Папа не занимался архивами и не делал карьеру на рассказах о войне. Он жил дальше, никогда не посвящая меня в подробности того, что видел в те годы. Я навсегда запомнила его слова: «Ничего нет страшнее и мерзостнее войны».
Форсирование Днепра. 1943 год.
«Он завораживал людей»С улыбкой Ольга Александровна вспоминает свое детство, когда родители с палаткой выезжали на Черное море, готовили ей на день рождения сюрпризы и привозили из Москвы подарки:
— У нас был большой ковер — летом, на мой день рождения, папа его выносил в сад, а мама готовила «банкет» на всю детвору. Мы всей семьей любили подурачиться, разыгрывали друг друга, звали гостей. Мама всегда столы делала, а мы с папой за культурную программу отвечали. Он умел общаться с людьми, завораживал их. Знакомые всегда говорили, что он очень интересный собеседник. Если ему кто-то нравился, он сразу приводил к нам в дом. Бывало, звонил маме со словами: «Тут приехал мой друг, минут через тридцать будем». Приезжают, а стол уже накрыт, даже когда в холодильнике особо ничего не было. Мама всегда в шутку говорила: «Нашел этот барин себе дурочку крепостную». Все очень любили ходить в гости к Дитлову, потому что у него всегда можно было вкусно поесть.
По дороге Могилев—Минск.
Александр Сергеевич был, что называется, старомоден — никогда не гнался за деньгами, работал, потому что был вдохновлен.
— Мама иногда спрашивала: «А где гонорар?» А он отвечал, что совсем о нем забыл. Считал, что если нам на хлеб хватает, то и просить нечего. Ему была важна идея. Я бы не сказала, что мы хорошо жили. Были времена, когда папа таксовал. Мы очень переживали — это было запрещено, да и люди разные попадались. Помню, мне было лет семь, гонорары тогда выписывали маленькие, вот он под Новый год и выехал таксовать. Ждем-ждем, а он как сгинул. Вернулся за 15 минут до праздника — отвозил кого-то с вокзала в Степянку.
Напоследок Ольга Александровна показывает мне портрет отца: «У него здесь такие глаза… Печальные и немножко беззащитные», — с дрожью в голосе произносит она.
Бой местного значения.
Какое наследие и память он оставил после себя — сложно описать словами. Вернувшись с войны, работал штатным корреспондентом фотохроники ТАСС, потом трудился в БЕЛТА. Писал для «Маладосці» и «Рэспублікі», создавал документальные киноленты, вел популярные передачи «Ветер странствий» и «Клуб «Спектр» на БТ, одним из первых возглавил Белорусский союз журналистов. Кажется, он проявлял свой талант во всем, за что брался, и ему отвечали взаимностью. Ведь творчество не любит чужих, а вдохновение посещает только великих.Христина ГЛУШКО
kristina_skuratovich@sb.by
Фото автора и из архива Ольги Дитловой.
