Хозяин кладбища

Московское кладбище, расположенное по проспекту Скорины в Минске, считается "самым-самым". На нем похоронены политики, деятели культуры, герои труда. Что ни могила - то громкое имя, обилие звезд на бронзовом кителе бюста, частичка истории. Сам факт нахождения могилы на Московском кладбище раньше говорил о бывшем высоком положении усопшего в обществе.

Понятно, что заиметь здесь блатной участок стремились многие. А так как территория кладбища небезгранична, то и места закончились очень быстро. Поэтому со временем кладбище закрыли, осталась только правительственная броня на места. С тех пор похороны на Московском кладбище проводились только в виде исключения и официально согласовывались в Совете Министров.

Надо отметить, что с восточной лицевой стороны территория захоронений прилегает к проспекту, а с западной заканчивалась болотистой низиной, в которую стекали все природные воды. Но несколько лет назад вдруг обнаружилось, что после строительства бизнес-центра "ХХI век" позади могилок что-то в местном ландшафте изменилось. Даже после проливных дождей и таяния полуметровых снежных сугробов вода якобы не застаивалась на поверхности, а уходила куда-то глубже.

Было бы интересно выяснить, каким образом непроходимая ранее территория стала признана годной для ритуальных погребений. В лучшем случае это решение было принято, по-видимому, в засушливый летний день. Потому как в осенне-весенний период циклонов и хронической непогоды даже на поверхности почва здесь всегда была влажной.

Как бы там ни было, кладбище было вновь открыто. Но захоронения велись на коммерческой основе. То есть любой желающий мог заказать стандартный - на одну персону - и даже двойной участок посмертной землицы безо всяких правительственных согласований, но за определенную плату. Кстати, весьма немалую - в нынешнем году она составила от 300 до 460 тысяч рублей, в зависимости от размера участка.

Директор кладбища Александр Романовский тоже был пронизан коммерческой жилкой, точнее, целой жилищей. Он с лету уловил свое привилегированное положение по части распределения "жилплощади" для бренных останков и наладил собственный бизнес. Схема была проста.

Желающие отдать последние почести покойному через упокоение его души на элитарном кладбище, убитые горем родственники или друзья обращались в спецКБО с соответствующим прошением. Там им без проблем предоставляли место, и они уплачивали установленную сумму. С заветным корешком-пропуском они направлялись к директору кладбища Романовскому. Тот либо сам, либо через своего помощника и правую руку, а по совместительству смотрителя кладбища Селицкого приводил клиентов к предполагаемому месту захоронения. Демонстрация последнего пристанища покойного, особенно в холодные дни, производила на родственников усопшего мрачное и удручающее впечатление.

Обозрев купленную за приличные деньги глинистую яму с водой на дне, родственники ужасались и замирали в нерешительности. Как-то не хотелось опускать гроб с телом близкого человека в желтовато-грязную песочную жижу.

Этот момент четко улавливал неплохой психолог Романовский. Он очень прозрачно намекал, что наверху, то есть на высокой относительно уровня грунтовых вод части кладбища, при большом желании можно изыскать местечко. А при очень большом желании директор вообще готов оторвать от себя и отдать "только для вас" припасенный чуть ли не для себя любимого пустующий пятачок. Нормальным людям было понятно, что величина "желания" прямо зависела от личного вознаграждения для "распорядителя бала". Начинались двусмысленные беседы на тему "что можно сделать" или "мы все понимаем, но может быть?".

Когда принципиальное согласие от заказчика было получено, дебаты продолжались торгами по поводу размеров мзды. Тут тоже существовала своя такса: 350 долларов - за "поближе к аллее", 300 - за "подальше".

Тонкий, не раз апробированный расчет, почти всегда срабатывал. Большинство согласившихся считали такие суммы вполне приемлемыми и отсчитывали свои кровные.

Правда, на этом вложения в фамильный склеп не заканчивались. Впоследствии появлялись еще некоторые накладные расходы. Так, например, за подготовку могилы к захоронению необходимо было выложить еще 70 долларов. Подготовка заключалась не только в откапывании погребальной ямы. Зачастую в качестве новых использовались старые, давно заросшие могилы. В таком случае из выкопанной ямы нужно было изъять останки какого-нибудь забытого ветерана первой мировой, обновить грунт, выкорчевать кусты, а то и молодые деревья.

Деньги Романовский вначале брал стыдливо, пряча глаза. С течением времени и приобретением опыта его плечи расправлялись, взгляд становился уверенным.

"Проруха на старуху" случилась на рубеже 2001 - 2002 годов, когда к нему обратился сотрудник отдела по борьбе с экономической преступностью. Обратился по весьма скорбному поводу - помочь похоронить брата. Романовский, нимало не смутившийся должностью работника антивзяточного ведомства, согласился оказать посильную помощь в выделении лучшего участка... за те же 350 долларов! Несколько обескураженному такой невиданной наглостью оперуполномоченному ОБЭП Романовский объяснил все очень доходчиво

: - Тут и не такие, как ты, приходят, сплошь "шишки". И все платят.

Меньше всего озабоченный в то время изобличением взяточника оперативник принял условия Романовского. Только много позже, когда боль утраты родственника притупилась, он вспомнил о бессовестном чиновнике.

Втихую закрутилась оперативная проверка, и над директором кладбища начали сгущаться тучи. Оперативники быстро выяснили, что живет Романовский далеко не по средствам. Начали готовиться к задержанию.

Общеизвестно, что взяточника надежнее всего брать с поличным, сразу после передачи денег. И вскоре к Романовскому обратился "свой" человек с традиционной просьбой. Однако директор был занят и отправил просителя договариваться с Селицким, которому доверял, как себе самому. А смотритель слабо интересовал оперативников, потому как даже если бы и признался, что взятки отдавал "папе", тот мог запросто плюнуть своему подчиненному в лицо и обвинить его же в клевете.

Попытку было решено повторить. Однако Романовский словно почуял опасность и не желал лично иметь дело с подставными клиентами, перекладывая их проблемы на плечи Селицкого.

И тогда обэповцы провели хитроумную комбинацию. Большинство пьющих мужчин хоть раз, да делают некрасивые поступки, формально подпадающие под административную статью "Мелкое хулиганство". Селицкий не был исключением. Он попался на этой самой мелочи, и на вполне законных основаниях был наказан 10 сутками административного ареста.

А пока он, выведенный из игры, скучал на нарах, к его руководителю был снаряжен очередной "скорбящий". Недюжинного актерского таланта человек. Просьба была все та же.

Лишенный своего верного помощника, Романовский все равно с участием отнесся к чужому горю. Он самолично провел переговоры и достиг нужного результата. 12 февраля 2002 года директор кладбища принял меченые купюры и был тут же задержан.

По разработанному плану в тот же день прямо из приемника-распределителя в ОБЭП был доставлен и заместитель - смотритель Селицкий. На первом же допросе он то ли сгоряча, то ли с перепугу выложил все, что знал о "левых" заработках своего шефа. Когда окончился его многочасовой монолог, следователи располагали 65 фактами получения взяток!

- А чего скрывать? - на удивление здраво рассуждал Селицкий. - Вы ж все равно все эти могилки найдете. Они ж все свеженькие: где песочек желтенький, где оградку не успели поставить, а где и веночки с ленточками еще стоят.

Из предъявленных ему обвинений Романовский на сегодняшний день признал только несколько случаев незаконного получения денег. Остальные отрицает. Но против него собрана масса свидетельств различных людей. Им, причем всем сразу, вроде бы ни к чему возводить напраслину на Романовского.

Затесался в строй клиентов Романовского и один расторопный дедуля, который решил заранее обеспечить себе добротное загробное телохранилище. Однако, осмотрев залитую водой предполагаемую усыпальницу, посетовал, что "там и мертвому не место", и заплатил Романовскому за улучшенную планировку. Правда, военно-ветеранские заслуги смягчили сердце директора - деньги он взял с деда с 50-процентной скидкой - 150 долларов. Как на сезонной распродаже!

А еще одну даму скоропостижная смерть мужа застала врасплох, и чтобы рассчитаться с Романовским, ей пришлось за бесценок продать милый сердцу дачный участок.

В настоящее время предварительное следствие по данному уголовному делу в самом разгаре. Допрашиваются свидетели, проводятся очные ставки, уточняются детали. И Романовскому, и Селицкому уже предъявлены обвинения. Первый обвиняется в неоднократном получении и вымогательстве взяток, второй - в пособничестве первому.

Кстати, следственной группой тщательно проверяются показания обвиняемых о том, что с каждой взятки за выделение участка 100 долларов незамедлительно выплачивалось руководителям спецКБО. Те при допросах делают круглые глаза и начисто отрицают даже то, что когда-нибудь слышали о столь неприглядных поступках курируемого ими кладбищенского директора. Свежо предание...

(Фамилии обвиняемых изменены по этическим соображениям.)