Так и все события, которые вот-вот должны были развернуться вокруг моей усадьбы в этом отдаленном от шумной жизни уголке, казались мне такими же неправдоподобными. Как можно здесь посягнуть на жизнь такого молодого и красивого человека, как мой крестник?
С каждым новым днем мне становилось все тревожнее, и потому плохо спалось. Никогда ранее, даже в самом страшном сне, я не мог представить, что события, разворачивавшиеся в последнее время в далекой Сирии, могут докатиться и сюда. Тем не менее именно об этом предупредил меня неделю назад таинственный ночной гость. О новом хозяине хутора у Рыжего брода здешние люди практически ничего не знали. Однако я догадывался, что он, скорее всего, человек, связанный каким-то образом со спецслужбами. Иван Яковлевич сам, по сути, признался мне в этом. Обстоятельства складывались так, что не поставить меня в известность уже было нельзя. На моего крестника Игоря, несколько лет работавшего в Сирии от российского главного разведывательного управления, охота боевиков началась уже давно. Даже когда он вернулся из командировки, она не прекратилась. Видно, сильно насолил крестник боевикам из террористического окружения, что они, вернее их подручные из спящей ячейки в Москве, готовят на него покушение. Пока они просто следили за Игорем и разрабатывали разные планы по его устранению. Один из таких планов оказался весьма изощренным. Коварные мстители решили убить крестника, можно сказать, у меня на глазах во время его очередного вояжа в усадьбу. И все же, как я понял, они где-то прокололись. Игорь обнаружил слежку и разгадал намерения своих противников. Вырисовывалась по-своему удобная возможность у российских чекистов вычислить всю эту спящую ячейку. Так началась эта опасная игра. Иван Яковлевич приехал сюда и купил соседний хутор не зря. Ему сейчас предстояла ответственная задача: не только выйти на тех, кто готовил покушение, но и заодно охранять меня. Разумеется, российская сторона работала не без участия своих белорусских коллег.
Когда внедорожник Ивана Яковлевича в очередной раз остановился на исходе дня у моих ворот, я понял, что час этих событий приближается. Во время последнего визита я рассказал ему об информации, которую получил от своего доброго приятеля — управляющего местным сельхозпредприятием. Он поведал, что к ним на работу недавно устроилась молодая женщина. Поскольку людей в хозяйстве категорически не хватает, ее прошлое здесь никого особенно не интересовало. Так, во всяком случае, казалось со стороны. Между тем эта информация заинтересовала Ивана Яковлевича, и он передал ее своим коллегам в центр. Проверка принесла ошеломляющий результат. Настоящее имя женщины было Зорина, а отнюдь не Оксана Георгиевна, как значилось в ее паспорте. Более того, несколько лет она провела у игиловцев, один из которых был ее мужем. В Сирии погибли оба ее родных брата. Нигде это не значилось, но те, кому положено, знали, что в той операции по ликвидации боевиков, скрывавшихся от российского правосудия, участвовал именно Игорь. Так что сейчас вполне резонно можно было ожидать мести сестры за смерть братьев. Я подумал, что молодцом оказался и мой приятель, взявший на работу незнакомку, но быстро заподозривший в ней горную кровь. Тогда и рассказал о своей догадке, а я уже передал информацию по цепочке.
— Выходит, Иван Яковлевич, мы на пороге атаки на моего крестника? — начал я при новой встрече с хозяином хутора у Рыжего брода.
— Не совсем так, — ответил он. — Пока мы знаем лишь то, что через несколько дней сюда постарается попасть кто-то из подельников Зорины для ее прикрытия. Есть версия, что исполнителем может оказаться новая работница вашего приятеля. Пока же она ведет себя безукоризненно и не общается по телефону со своими собратьями.
— Нельзя ли как-то свести риск нападения на Игоря до минимума? — спросил я у опытного разведчика.
— Вот над этим сейчас и работают мои коллеги, — улыбнулся Иван Яковлевич.
Я понял, о чем он умолчал. В данном случае опасность была не только для самой мишени, но и для тех, кто находился рядом. То есть для меня.
На следующий день ко мне заглянул Станислав — тот самый руководитель хозяйства, приютивший гостью у себя в бухгалтерии, и за чаем, которым я всегда его угощал, сообщил, что его подозрения на ее счет усилились, хотя…
— Не поверишь, но она просто умничка, и работой ее я доволен. У меня сейчас нет заместителя, и мелькнула мысль даже предложить ей это место. Так бы и сделал, если бы не все эти подозрения.
Размышляя о предстоящих событиях, я время от времени задавал себе вопрос: страшно ли мне за свою жизнь или за жизнь крестника? Удивительно, но конкретного страха я не испытывал. Почему-то не верилось в худшее. Может быть, детективов начитался, в которых, как в сказках, добро всегда побеждает зло, либо наши спецслужбы действительно отличаются высоким профессионализмом. Не знаю…
Вскоре ко мне вновь приехал Иван Яковлевич и сказал, что я могу расслабиться. С моим Игорем все в порядке, и вскоре он сможет навестить меня без риска для жизни. По крайней мере в ближайшее время. Дело в том, что курьера, спешившего на встречу с Зориной, задержали на белорусско-российской границе. Саму Зорину арестовали. Оказывается, стрелять она собиралась с вышки, с которой охотники выслеживали своих жертв. Мне стало даже неприятно от такого «сафари». На моего любимца охотились, как на кабана.
— Вы, кажется, говорили, что после этой операции собираетесь на пенсию и хутор у Рыжего брода станет вашей дачей? — спросил я у Ивана Яковлевича.
— Скорее всего, так, — ответил мой новый приятель. — Но расслабляться-то все равно не придется. Сейчас не те времена…
Я тоже подпишусь под таким выводом. Вечером позвонил Игорь и попросил на завтра подготовить баньку покрепче.
— Будет сделано, товарищ полковник, — в тон крестнику ответил я.
Теплое настроение приятной волной наполнило каждую клетку моего тела. Наверняка после таких передряг у Игоря будет небольшой отпуск. Это значит, будем охотиться на щуку и крупного окуня, собирать осенние грибы, подолгу вести философские беседы у камина. Такая жизнь мне по душе…
