Хороший танец всегда требует продолжения
04.11.2011
5 ноября в Гомеле будут праздновать 100–летие хореографа. В том самом обновленном Дворце культуры им. Ленина (сегодня это культурно–спортивный комплекс Гомельского отделения БелЖД), где прошли лучшие годы ансамбля. Запланирован фестиваль хореографических коллективов железной дороги, показ фильма о творческом пути мастера. Вот только в общении с бывшими танцорами то и дело слышишь: «Жаль, что все это исчезло...»
— Да как же исчезло?! — пытаюсь понять суть сожалений.
Мемориальная доска Рыбальченко есть. Фестивали народной и не только хореографии проводятся регулярно, финансируются бюджетом, хотя и стоят недешево. В том числе смотр–конкурс хореографического искусства имени самого Рыбальченко. Танцевальных коллективов хороших и разных хоть отбавляй — при каждом учебном заведении, на многих предприятиях. Некоторые из них возглавляли выпускники мэтра. Неужто это означает, что нет продолжения?
Собственно, Гомельский народный ансамбль песни и танца прекратил существование в 82–м. Говорят, сказалось то, что постепенно приходил в негодность ДК. Почему не нашли столь выдающемуся ансамблю другого места? Нет ответа...
Мой вопрос о том, насколько актуален и коммерчески оправдан был бы коллектив в нынешних условиях, вызывает некоторое смятение.
— Актуален — безусловно, а вот насчет коммерческой успешности — не знаю, — Алла Усевич была одной из звездочек ансамбля, старостой женской группы, ныне — молодая преуспевающая бабушка. — Все держалось на нашем Рыбале. Тот случай, когда человек красит место. Он влюблял нас в танец. Доходило до того, что являлись на репетиции даже с температурой за 40...
Теплых воспоминаний у Аллы Ильиничны — море:
— Помню, в Ленинграде дело было. Шагает Рыбальченко по Невскому, а следом — длинный хвост, человек двадцать — мы незаметно пристроились и идем довольные. Он в магазин — и мы паровозиком за ним, он через другую дверь наружу — и мы следом. Народ смеется, зрелище то еще было...
И что же, получается, ушел Рыбальченко — закончился коллектив?
73–летний Евгений Житнов приехал на юбилей любимого руководителя из Омска. Когда–то тоже выступал на лучших сценах страны. У него свой взгляд на ситуацию:
— Название ансамбля как бы повисло в воздухе. Как знамя полка без самого полка. Имя и слава есть — а коллектива нет. Конечно, по всей стране разъехались повзрослевшие выпускники Рыбальченко. Да, где–то они руководили своими группами, воспитывали смену. Но это немножко не то...
— У Моисеева все же профессиональный ансамбль, а мы — «самоделки».
Эти «самоделки», замечу, зажигали поярче иных профессионалов. Но не сложилось, не нашлось человека, который «поднял бы знамя». Ни странички в интернете, ни статьи в старушке «Википедии». Все только в памяти народной, в виде старых газет, снимков да гранитной доски на ДК.
— Не забылось бы... — переживают воспитанники.
О том, насколько нужна городу школа–студия имени Рыбальченко, я поинтересовался в горисполкоме.
— Нельзя сказать, что данный вид искусства у нас слабо представлен, — удивляется постановке вопроса заместитель начальника отдела культуры Наталья Гордеенко. — Есть хореографическая школа, отделение хореографии в колледже имени Соколовского. Фестивали проходят, один «Сожскi карагод» чего стоит!
Как бы то ни было, Рыбальченко — личность для страны и культуры знаковая. Один из узнаваемых гомельских брэндов. Присвоение его имени хореографическому коллективу выглядело бы логично. Важно только, чтобы это не стало чисто декоративным жестом. Иллюзии о самоокупаемости жанра вряд ли остались даже у самых романтичных его фанатов. Поэтому нужно нечто большее, чем амбиции и ностальгия, — современный подход, внятное финансирование, видимые результаты.
***
Кстати, то, что возрождение былой славы возможно, недавно красиво продемонстрировал гомельский рок–коллектив Gods Tower. Это — классика, одна из немногих белорусских групп, по–настоящему известных в мире. В 2003–м умер их гитарист и композитор Александр Ураков. С тех пор группа не подавала признаков жизни. Хотя диски продолжали продаваться, треки скачивались... А недавно «Тауэры» представили новый альбом. Ни одной лишней ноты, тяжело, симфонично, плотно — ножик не просунешь. Реанимация группы спустя восемь лет пребывания в коме стала музыкальной сенсацией. Внезапно выяснилось, что музыка эта по сей день актуальна и востребована. Сам видел, как на концерте здоровенные бородатые дядьки вытирали слезы. Мой 12–летний сын решительно поменял в своем телефоне некий попсовый рингтон на одну из композиций Gods Tower. При этом музыканты вряд ли догадываются о том, что можно просить финансовой поддержки в отделе культуры горисполкома.