«...Если суждено, мама письмо прочтет.»Фото Виталия ГИЛЯ.
Судьбу ее 13–летней дочки Даши я начала изучать в кабинете директора детского дома № 2 Минска Валентины Зеневич. Подробности личного дела шокировали: оказывается, она была уже пятым ребенком, с которым мама навсегда попрощалась — где–то в интернатных учреждениях и приемных семьях живут еще четверо родных братьев. Есть и младшая сестра. И ей, по словам Валентины Петровны, повезло гораздо больше:
— Лизу где–то в три годика удочерила очень хорошая семья из Минска. Я однажды не удержалась и навестила ее. Просто не могла нарадоваться: девочка растет улыбчивой, разговорчивой, подвижной и артистичной... И это все — только родительская любовь! А Даша? Сами понимаете, как бы я и мои коллеги ни старались, а заменить маму с папой все равно не сможем. Но если другие ребята еще помнят своих пусть и пропащих мамаш, а многие даже искренне верят в их любовь и преданность, убеждая себя, что дело только во временных трудностях, то Даше и иллюзии–то построить не на чем! А любому ребенку для гармоничного развития и формирования здоровой психики очень важна индивидуальная привязанность к какому–то взрослому. Иначе дети просто чахнут...
Так и есть. Медицинские обследования на первых годах жизни обнаруживали у Даши заболевания, возникшие буквально на пустом месте. В частности, отставание в речевом развитии... Впрочем, такие последствия — обычное дело для брошенного в младенчестве ребенка, замечает Валентина Петровна:
— Но мы успешно решили все эти проблемы. Сейчас Даша полностью здорова. И, кстати, довольно неплохо учится. Высокая, красивая, стройная... Но очень–очень замкнутая. Девочка совершенно не раскрывается внутренне, хотя ее поступки не раз демонстрировали нам красоту ее внутреннего мира и исключительную порядочность. Например, был случай, когда одна наша воспитанница решила кое–что украсть и предложила Даше составить ей компанию, но та категорически отказалась...
Наверное, именно из–за замкнутости и где–то даже излишней скромности Дашу больше не приглашает к себе в гости итальянская семья, рассуждает директор детского дома. Ведь всем же хочется привести в дом ребенка позитивного, который тут же заполнит пустоту своими эмоциями... И в детдом недавно приходила женщина, интересовалась именно Дашей, но, понаблюдав за ней со стороны, извинилась и ушла.
— Оказалось, семья искала себе девочку–подростка с таким точно именем, чтобы возместить утрату — родная дочь Даша умерла, — рассказывает Валентина Петровна. — По словам несостоявшейся усыновительницы, ее дочь и выглядела, и вела себя совсем иначе... Ну так естественно! Ее же не выбрасывали, не лишали материнской любви, заботы и ласки... Поймите, чтобы ребенок излучал тепло и свет, сначала их нужно в него вложить, поделиться своим собственным запасом. Нужно очень потрудиться, чтобы залечить раны и восстановить доверие к однажды предавшему взрослому миру. Думаете, у нянечек домов ребенка есть время и силы, чтобы обласкать всех младенцев? Увы. В лучшем случае дети вовремя переодеты и накормлены. Глубокое одиночество и осознание ненужности — когда кричи не кричи, а все равно никто не придет, не поцелует и не прижмет к сердцу — закрепляются на уровне подсознания еще в младенчестве и в дальнейшем становятся основой для формирования личности. Это очень серьезная травма. Таким людям потом очень трудно ужиться в благополучном обществе, найти в нем свое место...
Этому явлению есть название — «материнская депривация»: когда у оторванных еще в раннем детстве от матерей ребятишек начинается процесс эмоционального и психологического истощения. Но одно дело — теория и совсем другое — питать иллюзии, что такой вот человечек с почти окоченевшим сердцем вдруг возьмет и раскроется перед тобой при первой же встрече. Несколько часов искали мы с Дашей точки соприкосновения. А потом, видимо, устав наблюдать за моими безуспешными попытками наладить беседу, Даша довольно конструктивно высказалась:
— Да, я хочу, чтобы у меня появилась мама. Но я не могу с вами об этом... Понимаете? Давайте я просто напишу ей письмо, а вы напечатаете. Если суждено, то прочтет. И придет. А я буду ждать...
Комментарий
Воспитатель детского дома № 2 г. Минска Ольга Сасина при упоминании о Даше очень тепло заулыбалась и сразу отметила, что эта девочка действительно отличается от других:
— Не скрою, есть определенные сложности с общением. Но лишь на первом этапе. Ей нужно какое–то время понаблюдать за человеком, понять его, принять, насколько это возможно, — и тогда она раскрывается. Иначе у Даши не было бы столько друзей. Да, она скромная. Но разве это плохое качество? Думаю, все понимают, что подарки на день рождения детдомовским детям делают волонтеры. И предварительно всегда спрашивают у ребят, кто о чем мечтает. Так вот Даша простотой желаний удивляет даже своих сверстников. На прошлый день рождения попросила, кажется, кеды... И несмотря на весьма покладистый характер, у нее всегда есть свое мнение. Не знаю как, но она сама научилась не следовать за толпой. Например, в пятницу вечером и в субботу мы разрешаем ребятам полностью расслабиться и не вспоминать об уроках. Все дети, естественно, рады наполнить свой досуг пусть нехитрыми, но развлечениями. И только одна Даша может тихонько взять учебники с тетрадками и устроиться за партой. Спрашиваешь, в чем дело, — отвечает, что есть проблемы, которые нужно устранить. Откуда такая самоорганизация? А еще ее вышивка заняла третье место на конкурсе. В общем, талантливая девочка. И с очень добрым сердцем. Ей бы в семью...
Письмо ко всем
Здравствуй, моя будущая мама! Меня зовут Даша, мне 13 лет. Никогда раньше я не писала таких писем. Поэтому прости, если что–то не так. Вчера в наш детский дом пришла журналист и сказала, что очень постарается сделать так, чтобы мы познакомились. Я не сразу вспомнила, кто такой журналист, и получилось смешно. Валентина Петровна говорит, что ей можно верить. Валентина Петровна — это наш директор, она очень хорошая. Но она не может забрать к себе нас всех и быть нашей мамой. И воспитатели не могут, хотя они тоже очень хорошие. Просто у них есть свои дети. А еще я думаю, что у них дома, наверное, не хватает места для чужих. И денег, я думаю, тоже особо нет. Ведь Валентина Петровна рассказывает, сколько стоит нас накормить, одеть и выучить. Очень много. Взамен мы должны стараться учиться и расти хорошими людьми. Я стараюсь, можешь не сомневаться...
А еще я знаю, что у других детей есть родные мамы и даже папы. Я видела, как они к ним приходят. Очень редко приходят, иногда всего один раз. Сначала дети радуются, а потом бывает, что и плачут. И тогда мне их жалко. Но у нас в детском доме есть телевизор, где мы смотрим хорошие фильмы. Так что я видела, как это бывает, когда есть настоящая, хорошая мама. А еще я один раз была в Италии, и там тоже все было по–другому. Я бы рассказала о поездке подробнее, но не знаю, что именно. И вдруг тебе это неинтересно. Некоторые наши дети туда сначала ездят в гости, а потом остаются навсегда. Но скажу тебе честно: я бы так не хотела. Я хочу остаться здесь, на своей Родине, мне здесь нравится больше. И если я уеду, то как ты меня потом найдешь?
Журналист сказала, чтобы я как можно больше написала о себе. А что писать? У меня самая обычная жизнь. Я учусь в 7–м классе. Школу свою очень люблю, потому что у нас дружный класс и хорошие учителя. Из всех предметов больше всего люблю математику. Свободное время провожу так же, как все: что говорят делать, то и делаю, а если ничего не говорят, то рисую, слушаю музыку, читаю книжки. Сейчас вот Ольга Васильевна дала мне почитать «Джейн Эйр». Спасибо ей, я просто в восторге от этого романа. Ольга Васильевна — это наша воспитатель, она о–очень добрая и красивая. Ты не думай, что нас тут обижают, это не так. У нас все хорошо, чисто, много разной еды и бывает весело. Но я все равно хочу к тебе, мама... Мама должна быть у всех детей.
Какой я тебя представляю? Даже не знаю. Мне все равно, какие у тебя глаза, какого цвета волосы, какую ты носишь одежду и сколько тебе лет. Мне не важно, где ты работаешь. Я просто хочу, чтобы ты появилась. Мы крепко–крепко обнимемся и уйдем. Я согласна жить где угодно. Главное, чтобы там была кровать и парта, чтобы делать уроки. Меня не пугают никакие сложности. Хотя вру, наверное, какие–то пугают... Например, я боюсь, что скоро я вырасту, выйду из детского дома и останусь совсем одна. Не знаю, что буду тогда делать. Я даже не решила, кем я хочу стать. Наверное, кем скажут, тем и стану. Но учителем точно не хочу. Потому что не люблю, когда дети не слушаются и не выполняют задания.
Я надеюсь, что когда–нибудь увижу своих родных братьев и сестру. Даже родную маму не против увидеть. Просто интересно, какая она. И еще я сказала бы ей спасибо — за то, что родила меня. Ну и спросила бы, почему она меня бросила. И все. Больше нам разговаривать не о чем.
Приходи поскорее, мама. Я очень–очень тебя жду. Даша.
