Моя подруга живет на две страны — в Вене и Минске. И вот при возвращении на территорию Беларуси ее застала невероятная ситуация, представить которую еще месяц назад было сложно.
— Ну я, представляешь, вспомнила стихи какие-то из детства про Родину. Сама себе улыбаюсь и говорю: не, я домой хочу. Как Штирлиц.
А у знакомого бизнес в Казахстане, и он тоже решает — куда? К бизнесу или тоже, как Штирлиц. Я и сама хотя не так остро озадачена, но уже привыкла жить в мире без границ. Постоянство шенгенской визы рождает ощущение полета, смотришь на все распродажи авиакомпаний, а колени пружинят, сейчас прихвачу парочку билетов — и здравствуй, Париж! Рим! Барселона!..
Какое там?!
И мне вдруг стало любопытно представить, как бы мы жили в разграниченном мире. Все это очень похоже на эксперимент.
Когда я была в Бразилии, обратила внимание на большую разницу культур севера и юга.
— Страна большая, денег путешествовать у местного населения нет, вот и не смешиваются обычаи.
Больше скажу: по всему бассейну Амазонки расселены изолированные племена индейцев. Их немного, порядка пяти тысяч человек, в джунглях Амазонии, в кустарниковом редколесье Чако в Парагвае, на Андаманских островах в Индийском океане и в западной, индонезийской части Новой Гвинеи. Человечество сегодня ставит перед собой задачу сохранить остатки почти исчезнувшего уклада жизни людей, не опороченных цивилизованным замесом. Уклада, который сотни лет умудряется существовать бок о бок с индустриальной экономикой. Над их головами летают самолеты, всего в сотнях километров плавают в океане бутылки и банки от напитков, название которых известны каждому младенцу, а они продолжают толочь в ступе и петь на своем. Защитники прав коренных народов пытаются донести, что с исчезновением этнической общности человечество беднеет, но мы вряд ли обеспокоены этой потерей. А ведь глобализация уже проглотила столько культурных ценностей, что, если когда-то, дай бог, к людям придет осознание утраченного, это будет сравнимо с шоком.
В белорусских деревнях умирают и безвозвратно уносят с собой секреты целительства особенные люди. Издревле у нас были обряды и ритуалы, неповторимый уклад, но в погоне за более устроенным бытом и примитивными благами мы бездумно отрывали себя по живому от целого, того, что связывало с предками, силой земли. Но урбанизация внутри страны не стала остановкой, мы тут же загляделись на звезды, светящие всей планете, захотели быть везде и всюду, стать людьми мира. Как результат — растворяемся в миллионах похожих, жующих одно и то же и преклоняющихся перед сотней брендов.
Однажды в небольшом итальянском городке нашла магазинчик уникальной по своему стилю одежды.
— Это наш семейный бизнес, — рассказала хозяйка. — Уже более ста лет мы шьем одежду и не хотим развиваться, потому что тогда возникнет необходимость подстраиваться под интересы рынка, а это убьет самобытность.
Но таких людей единицы. Любое дело искушает возможностью роста прибыли, остановиться на необходимом минимуме ради сохранения этнических ценностей — особый вид служения своим идеалам.
И вот я фантазирую, что было бы, если бы границы закрыли навсегда, запретив въезд чужестранцам. Для современного мира мысль ужасная, скорее не мысль, а идея для фантастического романа, но теперь мне кажется, что это было бы чудесным шансом вернуться на Землю. Нам, космонавтам, побыть наконец дома, оценить простые дни, без планов на захват новых территорий, почувствовать вкус своего воздуха.
Я, если честно, вообще равнодушна к этой истории с особенным вирусом, но, наблюдая за последствиями, понимаю, что смысл как раз в них. Посмотреть, как быстро можно снова возвести границы. Оказывается, можно быстро. То есть мы пока не целое, чуть что — разбегаемся по домам. Это и хорошо, и плохо. Но я все же люблю о хорошем.
Еще и эта патриотическая нотка в душе моей подруги. Домой! Как Штирлиц. Хороший знак.
sulimovna@rambler.ru
