Почему начальникам дома обошлись в 30 раз дешевле, чем рабочим?
Суть истории — в нескольких словах. Именно их успел сказать один из участников, житель деревни Саска Липка Несвижского района Сергей Красногорский. Он адресовал их председателю Комитета государственного контроля Зенону Ломатю во время «прямой линии» (о ней «СБ» сообщала 9 апреля в статье «Апрельские тезисы: тревожно»). Красногорский сказал, что в деревне построено и заселено 9 «президентских» домов. Два из них были приватизированы практически даром. Владельцами стали руководитель хозяйства и его заместитель. Жильцов остальных семи домов волокитят уже два года.
История выглядела несправедливой и бюрократически абсурдной. «Просто «Санта–Барбара» какая–то!» — в сердцах воскликнул абонент и... разговор прервался. Закончилась и «прямая линия»: звонок был 41–м и последним. Потом выяснится, что на телефонном счете Красногорского закончились деньги. Но главное он успел сказать.
И сказанное им, увы, правда. Сейчас дома готовы крестьянам продать. Но почем! Если первые два обошлись владельцам в 6 миллионов рублей с небольшим, то сейчас за такой же с Красногорского хотят получить... 204 миллиона! С его соседей в зависимости от метража — от 162 до 185. Люди возмущены и обижены.
Первый заместитель председателя Несвижского райисполкома Анатолий Коршун склонен винить Красногорского: «Он воду замутил!» Если бы, дескать, можно было спросить бывшего председателя СПК «Карцевичи», он сказал бы, что крестьяне и не думали приватизировать свои дома. Все равно, мол, их не отберут. Но того не спросить: погиб в автокатастрофе. Поэтому хронологию, недолгую и впрямь абсурдную, восстановим по рассказам и документам.
9 домиков по улице Полевой внешне одинаковы, по площади тоже мало отличаются. Но крайние от околицы имеют по 4 комнаты. Потом, по убывающей, следуют 3– и 2–комнатные. В последнем живет с женой Валентин Карпач. Его рассказ не подтверждает предположения Анатолия Коршуна насчет того, что люди и не хотели приватизировать дома. Еще как хотели!
Решение о продаже двух 4–комнатных было принято 4 февраля 2007 года. Да, первыми приватизировали дома председатель правления СПК «Карцевичи» и его заместитель. Это правильно и по начальственной, и по крестьянской логике. Ясно, что руководители не хотели и не могли утаить сделки. Вскоре всем было сказано: кто хочет выкупить дом — пишите заявления. О цене первых двух — 6 миллионов «с копейками» — люди знали. Цифры не с потолка: это ровно 20 процентов остаточной стоимости домов, которая на тот момент чуть превышала 30 млн. рублей.
Карпач тут же написал заявление и пошел по кабинетам. И начались нелепости, которые длятся по сей день. Теперь, вспоминая их и свои хождения по кабинетам, Карпач делает логичный вывод: все делалось так, чтобы дом он не купил. Директора СПК уже не было в живых, а прочих начальников людские заботы, похоже, не волновали. Заметим, что жильцы вселились в 1999 году. Естественно, исправно платили за свет, воду, газ и прочее. Выяснилось, однако, что даже в 2007–м дом Карпача формально не существовал: ни техпаспорта, ни акта на землю.
Карпач хотел оформить бумаги сам, но на него смотрели удивленно. Вы, дескать, кто? Владельцем жилья, мол, является райагросервис — пусть он и регистрирует. А тот не спешил. Потом выяснилось, что еще не погашены кредиты, выданные Белагропромбанком на строительство домов. Погашены были только два. Понятно, каких? «Переведите остаток кредита на меня», — просил Карпач. Его успокаивали: не торопись.
Карпач и его соседи торопились! По–житейски рассуждая, что времена и цены могут измениться. Так и вышло. Говорит: «Мы бы давно забили тревогу, если бы нам не обещали». Выходит, что обещали и обманули. А теперь говорят: покупай. Согласно полученной Карпачем бумаге его двухкомнатное жилище стоит... 162 млн. рублей. На двоих с женой они имеют около 800 тысяч в месяц: кредит не дадут.
А Карпач отдал крестьянскому делу все, что мог. В колхозе «Родина», предшественнике СПК, он работал с 60–х годов. По направлению райисполкома учился, назначался и переезжал, был главным зоотехником. Сюда вернулся в 96–м, здесь и вышел на пенсию.
Работал достойно. Другим новые дома и не давали. Все его соседи — такие же работяги, трудяги: тракторист, сварщик, водитель, доярка... Пока я иду от дома к дому, люди собираются возле Дадашевых. Хозяин, Владимир, — тоже пенсионер, инвалид по зрению. Он показывает, как отваливается от дома веранда и как провалился ее пол. Рассыпается в труху кирпич, пошли наперекосяк бетонные плиты в подвале–гараже. Халтурно, надо сказать, построены домики. Дадашевы за свой 3–комнатный должны отдать 185 миллионов! Рассказы Пуляков, Гатило, Маковозов и Дадашевых примерно одинаковы. Обещали, волокитили, обманули — общее резюме. Общая обида.
В доме Красногорских вижу всю историю в документах, отчего она еще нелепее. Хозяин — самый грамотный среди соседей, имеет высшее образование. В других хозяйствах работал главным энергетиком и главным инженером, сюда был приглашен как классный специалист. Бумаги показывают, увы, что история не только абсурдная, но и не очень красивая. Свое заявление Красногорский подал среди первых, через 10 дней после продажи начальственных домов. На нем — резолюция: «Бухгалтерии. Для решения».
Решения он не дождался. И вскоре стал неугоден: 8 мая его уволили. Через 20 дней — жену. Тоже, кстати, специалиста с высшим образованием, бывшего зоотехника, селекционера, главного зоотехника. Тут же перевели дом в статус служебного. Цель очевидна: выселить. Говорит, я уже знал человека, который должен был въехать...
Детали опущу. Суд восстановил Красногорского на работе. Прокурор опротестовал перевод жилья в разряд служебного. Можно выкупать?
Можно, сообщает ему облисполком. Информирует, что госрегистрация жилого дома произведена, инвентарный номер такой–то. Земельный участок тоже зарегистрирован, номер такой–то. Правообладатель — ОАО «Несвижский райагросервис». Вы, уважаемый тов. Красногорский С.А., вправе обратиться с заявлением о продаже. ОАО отказывает. Противореча облисполкому и утверждая, что право собственности не зарегистрировано. Нелепости продолжаются.
Наконец, райагросервис милостиво позволяет: выкупай. Его дом — точная копия соседского. Тот — 6 миллионов, этот — 204! Справедливо? Люди в один голос говорят: «Несправедливо! У нас закон для всех один!»
Какова, однако, правовая основа для столь противоречивых решений? Она в обоих случаях одна. Это Положение о владении, пользовании и передаче в собственность гражданам жилых домов (квартир), построенных сельскохозяйственными организациями. Документ утвержден Постановлением Совета Министров от 19.01.2006 г. № 59. Согласно пункту 4 Положения решение принимает сама организация. То есть райагросервис. Он и решил: два дома продать за 20 процентов остаточной стоимости, семь — по рыночной цене. Процедура соблюдена: есть протокол Наблюдательного совета ОАО № 60 от 20 декабря 2008 года. Оценка заказана в РУП «Минское областное агентство по госрегистрации и земельному кадастру». Там и назвали цены: 162 миллиона, 185, 204. По форме — не подкопаешься.
Очень странные, однако, «рыночные» цены! В исторической части Несвижа более комфортный дом, чем у Красногорского, с таким же участком, гаражом и хозпостройками стоит вдвое дешевле. Да что Несвиж! На недавнем аукционе в Минске новые квартиры продавались примерно по той же цене (3–комнатные, к примеру, — за 220 млн. рублей), что в деревне Саска Липка. Люди не могут взять в толк: как могла стоимость ветшающих домов за 2 года возрасти в 35 раз! И впрямь — «Санта–Барбара»... Похоже, что жильцы улицы Полевой правы: все делалось так, чтобы купить дома они не смогли. Расценивают случившееся как несправедливое, чиновно–бюрократическое разделение людей по социальному статусу. А как иначе можно расценить столь избирательное применение правовой нормы?
Кому предъявить претензии? Выходит, что некому: везде новые люди. В СПК «Карцевичи», который с 2004 года не существует, став филиалом ОАО «Несвижрайагросервис». И здесь новое руководство...
Люди все вспоминают бывший свой колхоз с громким названием «Родина», которого давно нет, и надеются на местную власть. Напрасно! Вот слова председателя райисполкома Игоря Макара, которого я просил прокомментировать ситуацию: «Не вижу проблемы. Она выеденного яйца не стоит». Дескать, предприятие может отдать дома хоть бесплатно. Имеет право. Но решение Наблюдательного совета ОАО было иным. И хотя 90 процентов акций в нем принадлежит государству, ничего поделать нельзя: он, председатель, права голоса в совете не имеет. Пусть недовольные идут в прокуратуру и суд.
Трудно поверить, что слово руководителя района — даже без процедурного права голоса — ничего не значит. Тем более для предприятия, которое по множеству показателей перед тем же руководителем отчитывается и экономикой не блистает. Впрочем, для этого слово должно быть убедительным. Но в оценке случившегося мы с председателем разошлись. Мое мнение — что история несправедливая, некрасивая и для знаменитого района даже позорная — Игорь Макар не разделил.
Вопрос остается на контроле в КГК. Ближайшее время покажет, придется ли жителям деревни Саска Липка обращаться в суд или же конфликт будет улажен иначе — в соответствии с принятыми в стране нормами социальной справедливости.
Фото автора.
