— Анна Васильевна Дятлова?!
Мы незнакомы совершенно. Но эту фамилию я слышала много раз — когда расследовались жуткие дела 2000 года, когда вскрывались крупные бандитские группировки вроде гомельских «пожарников» и речицких формирований... Интерес у меня тотчас появляется иной — лично к этому человеку в форме.
Подполковника Анну Васильевну Дятлову застаю в хлопотах. Вяжет узлы бечевкой — пакует вещдоки в коробку из–под офисной бумаги. По–доброму просит о встрече короткой и результате после нее минимальном:
— Только, пожалуйста, — без Каменской. Работа, обычная работа, много работы...
— Ну ясно. Какая уж тут романтика. Конфликты, трупы, трагедии. Вы за этим в профессию шли?
Оказывается, все по воле случая. Ни тебе продолжения династии, ни мечты, навеянной «знатоками», которые ведут следствие. Да и какие иллюзии в лихих 90–х? В это самое мутное время Анна Дятлова, окончив юридический факультет БГУ, пришла в инспекцию по делам несовершеннолетних, после которой очень скоро получила «путевку» в следствие. И согласилась почему–то. А когда согласилась — на десятилетие пропала в уголовных делах одного из самых крупных райотделов Гомеля — Советского. Что это были за годы, моя собеседница, покончив с упаковкой вещдоков, рассказывает без подробностей:
— Поток дел. Кражи, грабежи, мошенничества, вымогательства. Десять лет пронеслось. А потом вдруг не совсем обычное для меня уголовное дело. Гомельчанина убивают черенком от лопаты. И убивают — точнее, убирают — по масштабным махинациям, завязанным на криминальном вывозе цветного металла. Впервые пересекаюсь с оперативниками управления по борьбе с оргпреступностью. После расследования этого дела следующие 10 лет моей биографии уже в этом подразделении.
И вновь не вдается в подробности: мол, какой уж тут позитив. Расклад в УБОП, конечно, другой. Теперь перед ней не просто вор или убийца. А криминальный авторитет с понятиями. Но, по сути, — для Дятловой та же схема действий: огромный поток информации свести к минимуму, в котором останется только самое–самое. Делает паузу, аккуратно подбирая сравнение: «Следователь вроде старателя на приисках. Ему из массы нужно выделить ценное, что красноречиво скажет само за себя». Но тут я затеваю дискуссию:
— Минуточку, Анна Васильевна. Оперативник задержал преступника, собрал информацию и представил следствию. Тому лишь систематизировать и направить в суд.
— В идеале и в сериале оно, может, и так. Но в реальности еще нужны крепкие безупречные доказательства. Простейший пример: Иван Петров украл в магазине батон «Докторской». И это видел Петр Иванов, который факт подтверждает. Однако Петров настроен решительно: «Не брал». Начинаем собирать доказательства, подкрепляющие одно другое. Слова свидетеля подтверждает съемка камерой видеонаблюдения, ее подлинность — заключение экспертов, делается выемка чеков из кассового аппарата и так далее и тому подобное... Каждое дело вроде шахматной партии. Конечное положение должно быть ясным и неоспоримым. Если виновен — вот вам железные факты.
— А мелочи могут «выстрелить»?
— Разумеется. Было у меня дело по вымогательству. Гомельчанина силой заставили продать машину. И вот по одному вымогателю доказательства есть. А по другому — ноль. Вплоть до того, что, мол, случайно проходил мимо, попросил прикурить. И тут я допрашиваю покупателя, который вспоминает, что деньги за машину отдавал тому — «второму» — и он положил их в свой карман. Все. Нет вопросов.
Она говорит буднично, что основное приходит с опытом. Хотя для начала все–таки надо совпасть с профессией. Должна быть математика–аналитика в голове, добротное такое «копушество», интерес как движущая сила. Иначе не сможешь. А потом уже годы трудов. С опытом, к примеру, появляется способность видеть многое и многих насквозь:
— Порой достаточно нескольких минут общения, чтобы знать, как поведет себя человек дальше и как от него услышать правду. Начинаешь задавать неудобные вопросы, которые довольно быстро проясняют картину. А люди бывают разные. У каждого своя история, почему так случилось. Одни понимают и принимают вину как есть, другие понимают, но прячутся от вины за свою, удобную для них версию причин и событий. Здесь силу имеют только факты. И ничего больше. Потому что даже если не хотел и убил, то все–таки — убил. Значит, надо держать ответ перед собой, людьми, законом. А следователю во всем этом нужно разобраться так, чтобы ответил виновный и только он.
dralukk73@mail.ru
Фото Гомельского областного УСК.
Советская Белоруссия №209 (24590). Пятница, 31 октября 2014.
