Аэродромный диспетчерский центр расположен на вышке на территории аэропорта. Ее высота – около 56 метров. Во вторник утром, даже в профессиональный праздник, здесь все как обычно. Сотрудники на местах, вокруг много мониторов с непонятными для обывателя цифрами и знаками, телефонных трубок и других устройств с кнопками и лампочками. Разобраться в них с первого раза точно не получится. Екатерина Тармасевич работает диспетчером с допуском пунктов руления и старта третий год и уверяет: все намного проще, чем кажется:
– Смотрите, идет на посадку рейс BRU884 «Белавиа» из Киева, – Катя показывает на мониторе надпись синего цвета. – Я передала пилоту по радиосвязи всю необходимую информацию: кроме метеоусловий уточнила, что на посадочной прямой умеренная турбулентность. Об этом мне сообщил предыдущий борт.
Пока отвлекать Екатерину нельзя. Дожидаемся законного перерыва. Каждые два часа – по 20–30 минут.
От подготовки ко взлету до приземления за самолетом следит цепочка диспетчеров. Каждый отвечает за свой участок работы. Например, диспетчер руления контролирует ситуацию, которая складывается на перроне. Он должен проследить, чтобы у экипажа была обновленная метеоинформация. Убедившись, что все в порядке, передает борт диспетчеру старта. Он отвечает за передвижение воздушного судна по взлетно-посадочной полосе, взлет и посадку.
В среднем в сутки над страной пролетают около 2000 самолетов. А час пик приходится в обеденное время:
– Летом, конечно, рейсов намного больше. За день наговариваешься настолько, что дома на общение уже нет сил, – смеется Екатерина.
Кстати, с экипажами диспетчеры переговариваются по радиосвязи исключительно на английском. Все разговоры прослушиваются:
– Но элемент вежливости присутствует, хоть и называют это «засорять эфир». – Екатерина освободилась и ведет нас в комнату отдыха. Здесь есть все необходимое: чайник, мягкая мебель и телевизор. – Но нарушением не считается, если, например, в Новый год поздравить пилота с праздником. Я дежурила в новогоднюю ночь, когда работала первый год. Пока трудности в общении у меня возникали только с китайскими пилотами. Они много переспрашивают. Приходится по нескольку раз объяснять одно и то же. Бывали в моей практике случаи, когда экипаж принимал решение уходить на второй круг. Ситуация вроде бы стандартная, но реагировать необходимо моментально. Нужно всегда быть сосредоточенным и внимательным. Работа дисциплинирует в этом плане. Сейчас вокруг меня могут находиться несколько человек, одновременно разговаривать и смеяться, но их я не слышу. Все внимание – только на мониторы.
Сегодня Екатерина работает в дневную смену. Завтра ей в ночь. А потом три выходных:
– Мне нравится гибкий график. Всего в неделю выходит 36 часов. На рабочее место сегодня заступила в девять часов утра. Но перед этим нужно пройти медицинское освидетельствование. Не пройдешь – к работе не допустят. Затем инструктаж: это касается всех диспетчеров, которые работают в смене. Узнаем метеорологическую обстановку, о состоянии взлетной полосы, ограничениях и VIP-полетах, например. И только после этого можно занимать рабочее место, проверив все приборы на исправность. Не зря сравнивают работу пилота и диспетчера: первые управляют самолетами в небе, а мы этими же самолетами – на земле. Очень большая ответственность.
Екатерина попала в аэропорт по распределению, после окончания Минского государственного высшего авиационного колледжа (сейчас – Белорусская государственная академия авиации. – Прим. «ЗН»).
– До этого у меня не было знакомых в авиации, и родители работают совершенно в других сферах. Собиралась поступать в иняз, хорошо владела английским, тестирование сдала на 98 баллов. Но родственники отговорили. О профессии авиадиспетчера узнала совершенно случайно – в интернете. Поступила и ни разу не пожалела. Правда, пока девушек в нашей профессии немного. А в странах ближнего зарубежья – достаточно. Что говорить, если самолетами арабских и австрийских авиалиний управляют пилотессы. Знаю, в аэрофлоте они тоже есть.
Перерыв заканчивается. Отправляемся в зал и задерживаемся у окна:
– Помню, когда была студенткой и приходила сюда на вышку, смотрела, как взлетают самолеты, и перехватывало дыхание. А сейчас это кажется обыденным.
Екатерина усаживается за рабочее место и несколько минут подряд не отрывается от телефонной трубки:
– Пользуемся только стандартными фразами, отходить от них не имеем права. Пилот знает, что хочет услышать от нас. И мы знаем, что должны сказать ему. Не нужно забывать, что у каждого из нас своя зона ответственности, но все мы делаем общее дело. Это очень помогает при нештатных ситуациях. Мы их, правда, отрабатываем на практических занятиях в тренажерных классах. Но нужно быть готовым ко всему, психологически в первую очередь. Поэтому люблю работать с людьми, которые реагируют быстро.
Через пару минут на посадочную полосу приземляется очередной борт:
– Всегда переживаю за исход посадки, ведь зачастую при плохой видимости вижу самолет только на экране. И когда экипаж доложил, что посадку произвел, можно вздохнуть с облегчением.
Нам пора уходить. Екатерине сегодня еще на курсы повышения квалификации. Оттачивает иностранный язык. В ноябре ее ждут важные экзамены в Великобритании, после трехнедельного обучения.
– Взлет разрешен, – снова говорит Катя на английском. В среднем за дневную смену эту фразу она произносит около 80 раз.
