О таких людях, как Сергей, говорят: и в огне не горит, и в воде не тонет. За двадцатилетнюю каскадерскую карьеру он не один раз переживал повешение, расстрел, поджог, падение на скорости из автомобиля на асфальт…
Он успел поучаствовать более чем в семи десятках фильмов, продублировать не один десяток актеров: от Георгия Колдуна до Ильи Олейникова. Кроме того, Сергей Цыбульников – один из основателей Минского трюкового театра. Сегодня он рассказывает читателям «Знаменки» о том, как ему удалось остаться целым и невредимым, пройдя огонь, воду и медные трубы.
Падать тоже нужно уметь
Прыжки с крыш, взрывы, драки, гонки на авто и огонь – без этих захватывающих дух картин не обходится сегодня ни один фильм. Однако это лишь верхушка профессионального айсберга каскадеров. Помимо съемок есть еще ворох черновой работы: подготовка снаряжения, физподготовка, акробатика, элементы борьбы, развитие выносливости.
– Если у нас в театре не идет авральная подготовка к съемкам, то мы тренируемся три раза в неделю, – говорит Сергей, делает глоток черного кофе и продолжает. – Во-первых, оттачиваем искусство падать – умение плавно и безболезненно приземлиться, бывает, за день так нападаешься, что ноги домой еле волочешь. Во-вторых, постоянно отрабатываем трюки, проезжаем на капоте машины и на крыше, выпрыгиваем из авто на скорости 10–15 километров в час. Автомобили у нас как расходный материал: постоянно покупаем какие-нибудь старенькие жигули или волги и не щадя добиваем их.
К слову, автоспорт – конек Сергея, ведь до трюкачества он был водителем и завсегдатаем раллийных гонок. Именно поэтому один из самых сложных трюков в его профессиональной биографии связан с крушением машины.
– Это было несколько лет назад. На съемках новогоднего шоу нужно было красиво спустить с моста в Кареличах автомобиль с куклой, которую посадили в салон вместо Георгия Колдуна. Мы с ребятами (любой трюк – это командная работа) три дня готовились: смастерили специальный трамплин на краю моста, на котором жигули должны были эффектно подпрыгнуть и рухнуть в реку, но машина без водителя упорно отказывалась ехать. Она докатывалась до обрыва и останавливалась. После третьей неудачной попытки я вызвался сесть за руль.
В мировой практике трюки, когда за рулем автомобиля, срывающегося с моста, сидит человек, уже давно не делают, это слишком опасно. Но в той ситуации, как уверяет каскадер, другого выхода не было. Когда он прыгал, на берегу дежурила бригада спасателей с баллонами кислорода, правда, их помощь Сергею не понадобилась: он сам без труда выбрался из автомобиля и выплыл на берег.
Первый раз загорелся за Олейникова
– Что мы все о холодном да о мокром, хотите о теплом расскажу? – спрашивает трюкач. – Я люблю работать с огнем.
Если для большинства людей выгорание на работе связано с эмоциями, то у каскадеров – с огнем. Драться на мечах, когда спина и плечи объяты пламенем, – в этом, убеждает Сергей, нет ничего 
сложного. Звучит жутковато, но он может спокойно гореть минуту, притом что признанный в мире стандарт горения – от 25 до 45 секунд. Для огненных тренировок используют особые костюмы: старые пальто или бушлаты подшивают специальной тканью.
– Первый раз в жизни я горел за Илью Олейникова в фильме «Алхимики» Дмитрия Астрахана, – вспоминает каскадер, – страшно было так, что колени тряслись, но не мог же я этого показать. Меня загримировали под актера, нарядили так же, как и его, я вышел на съемочную площадку и отработал. После этого нужно было снять сцену, в которой дублер вместо актера гореть не мог, подпалить нужно было именно Олейникова. Он долго не соглашался, даже притом что вокруг дежурили спасатели и трюк ставили профессионалы – переживал, что что-то может пойти не так. Не выдержав напора режиссера, он сдался. В фильме остались кадры, где Илья Львович, объятый пламенем, восклицает: «Хорошо так сделали, тепленько!»
Выгорел на работе
Это только дилетанту может показаться, что трюки даются каскадеру легко. За профессиональное владение огнем Сергею пришлось заплатить высокую цену. Однажды он спалил пол-лица, хотя об этом рассказал неохотно. Не принято в его кругах говорить о травмах: перелом, ожог, ушиб – все это свидетельство ошибок. И все же кое-что выведать мне удалось. Долгие годы Сергей «горел» без специальной маски на лице. Для профессионала это совершенно безопасно: главное – правильно поворачиваться по отношению к ветру. Но однажды случилась неприятность. Съемки проходили на Минском море, стоял почти штиль, но когда он вместе с коллегой Александром Калачевым запылал, неожиданно налетел ветер, огонь со спины Сергея перекинулся на лицо. Его вовремя потушили, но половина лица сильно пострадала, хотя очень быстро зажила, сейчас нет и следа. По этому человеку вообще не скажешь, что у него за плечами десяток переломов и сотня ушибов.
– У меня притуплен болевой порог, – улыбается Сергей, – однажды я заметил перелом руки только спустя полтора часа после падения с косогора.
Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует
О своих трюках Сергей говорит с таким спокойствием, что, кажется, не боится ничего. Хотя в разговоре обронил, что несколько фобий у него все же есть: старость и боязнь дураков.
– Коллеги по съемочной площадке величают меня не иначе как ветераном, – говорит Сергей, – парням, которые сегодня работают со мной, лет по 35, то есть на десяток меньше, чем мне. Несмотря на то что я уже пятый десяток разменял, на пенсию не собираюсь. Человеку ровно столько лет, на сколько он себя чувствует. Так вот мне по ощущениям не больше двадцати. Я могу сделать практически любой трюк, но берусь не за все. Недавно коллега, председатель ассоциации каскадеров России, Роман Королев предложил совершить прыжок со 117-метровой высоты, а я отказался, потому что считаю, что любая работа должна быть выполнена не нормально, не хорошо, а отлично.
Наверное, это чувство перфекционизма и глубокой самокритики сделало Сергея Цыбульникова таким профессиональным и успешным каскадером. Своим мужеством он влюбляет в себя женщин, наводит ужас на подростков-хулиганов и слывет профессионалом среди коллег.
Ольга ДУБРОВСКАЯ, «ЗН», фото предоставлено Сергеем Цыбульниковым
