— Отец Борис Васильевич Борисенок — актер минского ТЮЗа, мама Тамара Степановна всю жизнь проработала на телевидении. Оба люди активные, творческие. Каким было ваше детство?
— Почему вы пошли по стопам мамы, а не папы?
— В советские годы ТЮЗ много ездил по городам и весям, давал спектакли как на больших сценах, так и в ДК небольших колхозов. Класса до седьмого я ездила с папой на гастроли — проводила в разъездах целый месяц. Поэтому мне актерская профессия казалась самой обычной. Кроме того, папа преподавал в театральном вузе. Даже если бы я поступала не на его курс, сказали бы, что поступила по блату. Для меня это был очень болезненный момент.
— И как в итоге вы оказались на телевидении?
— После первого или второго курса журфака проходила там практику. И неожиданно для себя втянулась. Поняла: это мое. Конечно, я осознавала, что права на ошибку у меня нет. Иначе бы сказали: «Ну что с нее взять, у нее же мама на телевидении». Поэтому я из кожи вон лезла, чтобы не услышать этих слов. С первых дней работы обращалась к маме исключительно на «вы». За все годы, проведенные в этих стенах, я ни разу не вымолвила слова «мама». Даже когда мы оставались с ней вдвоем, называла Тамарой Степановной.
— Вы вели и по‑прежнему ведете множество проектов на белорусском телевидении, но для зрителей вы все равно в первую очередь ведущая «Славянского базара». Не обидно?
— Нисколько. Я не раз говорила, что «Славянский базар» — это полностью мой фестиваль, я проросла там корнями. А его ведущей стала со второго раза. На первом фестивале мне не доверили выйти на сцену, вела «Дневники» — брала в прямом эфире маленькие интервью. Они понравились главному режиссеру. И он предложил мне приехать на следующий год — уже в качестве ведущей.
— Правда, что как раз на одном из «Славянских базаров» вас заметил Марк Рудинштейн и пригласил вести «Кинотавр»?
— Сначала все‑таки были «Лики любви». Что интересно, в тот год, когда меня позвали в качестве ведущей, от Беларуси в «Ликах любви» участвовали Эдуард Трухменев и совсем молоденькая Юлия Высоцкая. А в жюри сидел Андрей Кончаловский — и там он ее впервые увидел… Спустя год меня пригласили поехать в фестивальный круиз по Средиземноморью. Марк Григорьевич тоже там был. Я подошла, завязалась беседа… и тут я понимаю, что он меня вообще не помнит! «Я на «Ликах любви» у вас в том году была ведущей», — подсказываю. Он на меня пристально посмотрел: «Ну, а сейчас, значит, будешь у меня на «Кинотавре». И действительно, спустя время я получила приглашение поработать на фестивале ведущей. И имела честь вести его восемь лет, пока продюсером был Марк Рудинштейн.
— Какими запомнились вам те фестивальные годы?
— Яркими, эмоциональными. Марк Григорьевич научил меня любить кино. Я же вела не только церемонии открытия и закрытия, но и кинопрограмму. И он меня все время спрашивал: «Ну как тебе этот фильм? А вот этот?» Я робела и отвечала, что мало в этом понимаю, я же эстрадная ведущая, а не кинокритик. На что он неизменно отвечал: «Ты зритель, а значит, самый главный критик. Для тебя же снимается это кино!» Я смотрела по 3—4 картины в день и, когда возвращалась домой в Минск, меня переполняли эмоции, счастье и радость.
— Вы ведь еще и в жюри «Кинотаврика» не раз заседали.
— Все верно, причем я единственная, кто занимал кресло жюри более десяти лет подряд. Пару лет назад меня после долгого перерыва позвали вести «Лiстапад». Я поблагодарила и сказала, что в это время буду на «Кинотаврике» в Сочи. Знаю, меня там очень любят, ждут, узнают на улицах.
— О вас часто говорят как о человеке, который умеет дружить. Многие соведущие, знаю, стали вашими хорошими приятелями.
— На первом «Кинотавре» мы познакомились с Димой Гурьевым, дружим семьями до сих пор. Мой муж даже ездит с ним на рыбалку на Дон. Много лет дружим и очень близки с певицей Катей Семеновой. Даже как‑то работали с ней над циклом программ на российском телевидении. Вообще я в хороших отношениях со всеми артистами, которые ежегодно приезжают на «Славянский базар». В этом году я вела пресс‑конференцию с Олегом Газмановым. Он спросил: «Помнишь, как праздновали мое 50‑летие на фестивале?» — «Конечно, хорошо помню». — «Как думаешь, сколько лет прошло?» — «Ну, лет семь», — отвечаю. — «Двадцать!» И я подумала: надо же, как время летит… Еще я всегда с удовольствием работаю с творческой группой, которая делает концерты Дня Союзного государства. Веду их уже много лет. 1 апреля тоже должна была лететь в Москву, но пандемия вмешалась в планы.
— Вы с мужем Юрием Бреусом вместе больше 30 лет. Секретом крепких отношений и счастливой семейной жизни часто просят поделиться?
— В интервью — все время. Но какой тут секрет: мы просто поняли, что созданы друг для друга. Он, помню, ухаживал за мной бешено. Я его боялась. Если дарил цветы, то кустами. Если пел песни и читал стихи, то рвал на груди майку. Стоял как‑то на коленях на площади Якуба Коласа и кричал: «Не пройдет и трех лун, как я женюсь на этой женщине». И точно: не прошло и трех лет, как мы поженились. Когда я первый раз привела Юру домой, мама, как мне кажется, была в шоке. Тем более на тот момент он был женат. А ей, конечно, хотелось для меня серьезной партии. Юра же совсем не производил впечатления серьезного человека. На ухаживания он потратил целых три года. За это время успел развестись и сделать мне предложение. И вопреки всему мы стали жить долго и счастливо.
leonovich@sb.by
