Почему мы забываем о тех, кому обязаны своим существованием, воспитанием, положением в обществе?
В детстве летом я часто ездила с подружкой к ее бабушке в деревню, потому что моя бабушка жила по соседству с нами в довольно крупном райцентре, и в ее двухкомнатной городской квартире я проводила только зимние каникулы.
Деревня в сто дворов (сейчас она значительно поредела) в летнее время наполнялась детскими голосами. Бывало, за сезон приезжало до 30 школьников разных возрастов. Мы с подружкой никогда не скучали, потому что наша детская компания всегда была многочисленна. И в деревне этой двадцать лет назад жил старик. Мы, дети, в свои 12—13 лет думали, что он чуть ли не леший. Потому что жил в полуразвалившейся хате, в которой целой осталась лишь кирпичная печь, и та выщербленная. Сам казался очень старым, хотя ему было не больше 70 лет, неухоженным и каким-то изможденным. Да и не мог он уже за собой смотреть, сил не хватало ни на хозяйство, ни на себя. Нам было его жаль, тем более что дед Кирилл, как все его звали, был очень добрый. Мы знали, что у него есть дети и внуки, что живут они в Минске. Старик часами мог про них рассказывать: было видно, что он без них тоскует.
Дед Кирилл прошел войну, в мирное время работал в колхозе агрономом, был на хорошем счету у руководства. Женился на местной учительнице, но она рано умерла, оставив его с двумя несовершеннолетними детьми на руках. Второй раз он не женился, боялся, что дети не примут мачеху. Ему было тяжело, но он сумел их вырастить, воспитать, выучить. Кто жил в деревне, тот поймет, о чем я говорю. Чтобы они стали достойными людьми, мужчине приходилось работать день и ночь, во многом себе отказывать. Сын закончил военное училище, стал кадровым офицером, служил в разных точках бескрайнего Советского Союза. Дочь получила юридическое образование, стала хорошим юристом, позже открыла частную консультацию. Не помню, сколько лет на тот момент им было: сыну где-то под пятьдесят, дочери — чуть за сорок. Внуки его также учились: кто в институте, кто в школе. Мы не могли понять, почему при таких успешных и состоявшихся детях старик влачит жалкое существование. Он всегда говорил, что не хочет жить один, хочет перебраться поближе к детям. И как они могли с ним так поступить, после всего, что он для них сделал?
Проблему решил тогда председатель колхоза, где старик проработал три десятка лет. Он просто не выдержал издевательства над пожилым человеком и отправил письма каждому из детей на их работу. Дети сразу же приехали в деревню, сначала даже поругались с председателем из-за того, что тот опорочил их в глазах руководства. Мы, мол, на хорошем счету, а вы тут биографию подпортили такими жалобами. Но, остыв, осознали, что были не правы, оставив отца одного, да еще в таких бытовых условиях…
…Следующие летние каникулы мы проводили в старой дружной компании, но уже без рассказов деда Кирилла. Потому что сын забрал его к себе. И, как рассказывала бабушка подруги, старик очень доволен, что живет рядом с близкими ему людьми.
