Завтра на СТВ большая премьера: в 18.30 в эфир выйдет новый проект «Умнее не придумаешь». По сути — это телевикторина, где две команды интеллектуалов отвечают на заковыристые вопросы ведущего, зарабатывая себе очки, в качестве главного приза — путешествие в Черногорию. В финале из шестнадцати команд выиграет забег на сообразительность только одна. Участвовать в новом шоу приглашают людей совершенно разных профессий: программистов, инженеров, рекламщиков...
Вести интеллект–шоу будет Михаил Марфин, знаменитый кавээнщик, которого телезрители могут помнить еще и по телевикторине «Счастливый случай». Неизменно подтянутый, элегантный, Марфин всегда радовал глаз зрителя, обволакивал знатоков своим бархатным голосом, в общем, всем внушал доверие. Потом Михаил Наумович исчез из кадра, но творчеством заниматься не перестал. Редактировал тексты на московском телевидении, писал песни и сценарии для сериалов. Сегодня он снова в прежней роли — и что вдвойне приятно, в роли ведущего проекта телеканала СТВ. Отсюда и первый вопрос: как Марфина занесло в Минск?
— Меня пригласили на СТВ очень уважаемые и любимые мной люди.
— Но, Михаил Наумович, зачем вам это нужно — подрабатывать шоуменом в Беларуси?
— А мне интересно. И потом, с некоторых пор создалась такая иллюзия, что я это немного умею — вести программы.
— Съемки передачи в самом разгаре. Видела во время записи, как Евгений Крыжановский прыгал от радости, когда его команда выиграла в одном из туров. При этом не могу сказать, что знатоки под предводительством Крыжановского так уж блистали интеллектом. Вы не разочарованы в игроках?
— Я впечатлен, а не разочарован! К тому же некоторые начинают на съемках волноваться и отвечают гораздо хуже, чем могли бы в другой обстановке. Знаете, я веду телевизионные викторины уже больше двадцати лет, и у меня есть критерий хорошей команды: это когда ты вдруг физически начинаешь ощущать чужой интеллект. Это как энергетический поток от талантливого актера. И тогда тебя словно поднимает в воздух. Так вот, несколько раз такое счастье мне удалось пережить на записях программы «Умнее не придумаешь», а значит, подобное удовольствие, я уверен, ждет и зрителей передачи. Вспомните, как в прежние времена все буквально прилипали к экранам, когда начинались научно–популярные программы. А это — показатель стабильности периода развития общества. Сегодня благодаря новой игре на телеканале СТВ, которую я веду, удалось собрать интеллектуалов как в студии, так, надеюсь, и у телеэкранов. Это радостно. Значит, мы живем в обществе, которое стабильно развивается.
— А вы участвуете в отборе вопросов для этого шоу?
— Над программой работают замечательные и очень профессиональные редакторы, для которых это далеко не первый опыт в жанре интеллектуального шоу. Поэтому я могу позволить себе вмешиваться только в конкретизацию формулировок.
— Один из конкурсов будет полностью посвящен белорусской тематике. Во время съемок вы узнали что–то новое о Беларуси?
— Вот уж когда узнал по максимуму, так это на записи «Умнее не придумаешь». И, кстати, был приятно удивлен тем, насколько здорово некоторые игроки знали родную историю и литературу.
— А ощущаете ли вы в себе белорусские корни? Ваши предки, как известно, родом из наших мест.
— Не знаю, можно ли считать это голосом крови, но мне очень комфортно в Минске и вообще в Беларуси. И в Витебске было здорово, когда я там работал несколько лет во второй половине 90–х на «Славянском базаре». Но у меня есть сильное подозрение, что это чувство разделяют со мной практически все, кто приезжает в вашу страну. Так что, может быть, все люди немножко белорусы?
— Интересная мысль. Вам принадлежит и другое любопытное высказывание: юмор — это профессия. Вы действительно так считаете?
— Не совсем. Юмор сам по себе — это способ мышления и, следовательно, немного образ жизни. А вот профессией в полном смысле слова юмор быть не может — только ее частью, специализацией. Можно быть, скажем, писателем–сатириком или актером–комиком. Но при этом профессии — это все–таки писатель и актер.
— Хорошо. А имеет ли юмор национальность?
— Обязательно! И дело даже не в том, что, по выражению Михаила Жванецкого, «юмор границы не переходит». Как раз частенько переходит, хотя и не полностью. Но главное в том, что, как и любой способ художественного отражения действительности, он не может не иметь национальной составляющей. И дело даже не в языке. Национальность всегда имеют и музыка, и живопись, и архитектура.
— Михаил Наумович, а вам интересно следить за тем, что происходит в сегодняшнем КВН? Знаете, к примеру, что известные команды Высшей лиги рождаются на минской сцене? (Первая лига международного союза КВН с Александром Масляковым–младшим уже 5 лет проходит в Минске. Трансляцию ведет опять же телеканал СТВ. — Прим. авт.)
— Слежу, конечно! Хотя, разумеется, и не так пристально, как в те времена, когда работал редактором Высшей лиги. Поймите, для меня КВН продолжает оставаться в значительной степени делом жизни, потому что им занимаются близкие мне люди.
— Все это понятно. Но вы же наверняка много раз слышали мнение скептиков, которые в один голос утверждают, что КВН выдохся и стал не таким веселым, как в 90–х. По–моему, справедливое замечание. Иногда заставляю себя целиком посмотреть игру КВН. Общее впечатление — не смешно. Не о том, не то, беззубо и плоско шутят. Только и радует глаз, что новый дворец, который Александру Маслякову и его ребятам подарили.
— Понимаете, это не совсем простой вопрос. Но в двух словах можно сказать так: для тех, кто начал смотреть КВН в 90–е, нынешний, в принципе, не может быть таким же смешным, как 20 лет назад! Вообще говоря, умение смеяться в 40 лет так же, как в 20, дается немногим. А с другой стороны, КВН обязан меняться вместе с новыми поколениями, которые в него приходят. Вот как раз если бы он перестал трансформироваться — моментально бы выдохся.
— Ясно, проблема во мне: разучилась к 40 годам смеяться. А вы над чем сейчас работаете? Наверняка вас соблазнили очередным сериальным предложением.
— Это как раз мы с моим «пожизненным» соавтором и режиссером Леонидом Мазором соблазняем своими идеями продюсеров. Пока вроде удается. На днях сдается четырехсерийная лирическая комедия для Первого канала России под названием «Виолетта из Атамановки», а в работе уже восемь серий очередного веселого фильма. И еще три сюжета дожидаются своей очереди.
— Плотный график. Тем более непонятно, зачем вы все–таки согласились вести шоу на СТВ...
— Знаете, за более чем четверть века работы на телевидении я перепробовал много разных ипостасей в разных жанрах. И, в принципе, каждая из этих ипостасей по–своему интересна. Однако больше всего мне нравится сочинять, придумывать сценарии. Процесс съемки люблю меньше, поскольку в нем всегда больше организации, чем творчества. Поэтому я, наверное, и не пытался стать режиссером. А вести программы, повторюсь, мне нравится, это ни с чем не сравнимый эмоциональный, энергетический выплеск. Хотя никогда не считал это своим основным занятием или тем более профессией.
— О чем сейчас ваши песни? Когда–то на Грушевском фестивале вас считали бардом номер 1 и колыбельные «от Марфина» пробирали до мурашек.
— Пишу о том же, о чем и прежде, — о жизни. Просто песен стало сочиняться меньше, и интонация в них стала, скажем так, ироничнее.
— Вы неоднократно признавались в любви к литературе. Кто из современных российских писателей вам близок?
— Как–то знакомиться стараюсь со многими, но в пристрастиях не оригинален — Пелевин и Сорокин... Однако любимый современный писатель все же не россиянин, француз Мишель Уэльбек.
— Михаил Наумович, давайте подытожим: какие впечатления у вас остались от работы с белорусскими коллегами?
— Замечательные! Я уже сказал, что у меня здесь старые привязанности. И дело даже не в профессионализме команды СТВ, которому, безусловно, следует отдать должное. Дело в какой–то особенной атмосфере, которую умеют создать эти люди на площадке и вне ее. Они в подавляющем своем большинстве находятся на каком–то очень правильном перекрестке отношений к работе и жизни.
Советская Белоруссия №230 (24367). Пятница, 6 декабря 2013 года.
