Такое решение было принято 60 лет назад при разработке генерального плана восстановления и развития нашей столицыА все начиналось еще летом сурового 1942 года: в Москве при правительстве Белоруссии были созданы группы специалистов различных отраслей народного хозяйства и культуры. В июле возобновил свою деятельность Союз архитекторов БССР. Его председатель А.Воинов и секретарь правления В.Кондратович получают задание разыскать разбросанных по фронтам и оказавшихся в тылу коллег от Сибири до Поволжья.
И это им удается. Разными путями–дорогами прибывают в Москву маститые и молодые градостроители. Холодным декабрьским днем они собираются на пленум правления Союза архитекторов БССР. Докладчик — заместитель председателя СНК БССР И.Захаров, который еще до войны курировал вопросы строительства и архитектуры. Главная тема — подготовка к восстановлению городов и сел после освобождения от фашистов. И это в сорок втором году!
Призванные на фронт архитекторы недаром чертили свои эскизы на обертке от госпитальных бинтов и обрывках газет! Осенью 1943 года, когда первые белорусские города были очищены от врага, при Совнаркоме БССР формируется Управление по делам архитектуры во главе с Александром Воиновым. Работу оно начинает в Гомеле. Впоследствии Александр Петрович вспоминал, что «первым делом стало возрождение Белгоспроекта, сбор его кадров. Директором был утвержден инженер–экономист В.И.Кондратович. Институт сразу приступил к составлению проектов по восстановлению Гомельской электростанции и важнейших объектов города».
Декабрь 1943 года — очередной знаковый рубеж: в Москве открывается выставка изобразительного искусства и архитектуры, посвященная 25–летию образования Советской Белоруссии. В ее архитектурной части участвуют такие величины зодческой мысли, как И.Лангбард, В.Вараксин, А.Воинов, Г.Заборский, П.Кириенко, А.Кудрявицкий. Представленные работы — а их сегодня можно увидеть в нашем архиве — смелый полет творческой мысли, удивительный для военного времени. Например, проект планировки и застройки будущей Центральной (Октябрьской) площади в Минске и сегодня поражает воображение своей современностью.
5 июля 1944 года, через два дня после того как советские солдаты освободили белорусскую столицу, сюда переезжает Управление по делам архитектуры при СНК БССР. Город встречает гостей руинами и остовами разбомбленных зданий. Архитекторы понимают: нужны генеральные планы восстановления населенных пунктов, поскольку проектно–планировочная документация почти полностью уничтожена.
Тогдашний первый секретарь ЦК КПБ и председатель Совета Народных Комиссаров БССР П.Пономаренко приглашает в Минск комиссию Комитета по делам архитектуры при СНК СССР. Уже в августе прибывают видные архитекторы из Москвы — академики А.Щусев, А.Мордвинов, В.Семенов, Н.Колли, член–корреспондент Академии архитектуры Б.Рубаненко, профессор И.Лангбард. В состав комиссии включен также известный белорусский архитектор Н.Трахтенберг.
Изучив фактическое состояние города, — для чего архитекторы исходили пешком не одну разрушенную улицу, — они разрабатывают концепцию планировки и восстановления Минска. К своим обобщенным соображениям они прилагают «эскиз–идею схемы генерального проекта города» с указанием системы магистралей, площадей зон застройки, промышленных зон и системы зеленых насаждений и «эскиз–идею центра города Минска».
Сделанные разработки становятся на ближайшие два года основными документами, по которым велись восстановительные работы. В качестве главных наметок — полная реконструкция главной магистрали, улицы Советской, которая должна превратиться в часть сквозного городского диаметра шириной до 40 — 50 метров, создание новой магистрали от парка Победы через площадь Свободы и улицу Ленина к Могилевскому шоссе. На пересечении двух магистралей предлагалось создать новую центральную площадь столицы. А вдоль реки — разбить систему парков, образующих резервуар чистого воздуха для города.
В конце 1944 года на основе «Эскиза планировки Минска» началась разработка нового послевоенного генерального плана города. В документах комиссии указывалось, что «разработка генплана должна вестись на месте, под контролем и с участием комиссии Комитета по делам Архитектуры при Совете Министров СССР и Управления по делам Архитектуры при СМ БССР».
Основной авторский коллектив состоял из минских архитекторов Н.Трахтенберга и М.Андросова при участии В.Добрецова и Г.Парсаданова, инженеров Д.Ескевича, К.Иванова, Г.Кавокина, А.Лекаха, И.Перлина, Г.Пекелиса и И.Смирнова.
Первая редакция генплана была подготовлена уже к концу 1945 года. Но поскольку члены экспертной комиссии во главе с профессором В.Семеновым внесли ряд замечаний, генплан до апреля 1946 года продолжает дорабатываться. И только в середине года он одобрен Комитетом по делам архитектуры при Совмине БССР, а окончательно утвержден 12 июня 1946 года.
С высоты сегодняшнего дня любопытно взглянуть, что же предусматривалось в генеральном плане восстановления белорусской столицы. Это и равномерное размещение массивов зеленых насаждений, и создание жилых кварталов в наиболее здоровых и живописных по своим природным условиям местах, удобно связанных с промышленными и другими районами. В нем также решались вопросы максимального сохранения существующей застройки. По генеральному плану 1946 года Минск превращался в крупный индустриальный и культурный центр с населением свыше 500 тысяч человек.
Архитектор Г.Парсаданов записал в своих воспоминаниях, что схема генплана была выставлена на планшете на главной улице города для всенародного обсуждения. Минчан впечатлял грандиозный замысел. Пантелеймон Пономаренко, выступая на межреспубликанском совещании архитекторов в апреле 1948 года, отмечал: «Замечательная особенность генерального плана Минска — его реальность... Принципиальная линия, которую мы проводим при создании нового Минска, состоит в том, чтобы сделать этот город одним из красивейших и благоустроенных городов. Мы понимаем нашу громадную ответственность перед будущим поколением. Каким мы построим Минск сейчас, таким он войдет в века...»
Эти слова смело можно назвать пророческими.
В 1949 году авторов проекта наградили орденами. Генплан 1946 года дважды корректировался проектным институтом Белгоспроект — в 1952 и 1958 годах. В последнем проекте расчетная численность населения города уже составляла 800 тысяч человек.
Жизнь, как мы знаем нынче, внесла свои демографические коррективы в смелые замыслы архитекторов.
Сейчас столица строится по генплану, разработанному институтом «Минскградо» в 2003 году. Но послевоенный опыт развития и формирования Минска не потерял своей ценности и в наши дни. Минск стал очень красивым городом.
Галина ШОСТАК, ведущий научный сотрудник БГАНТД.
На перекрестке времени и пространства
Признание в любви к городу возле новых стен «Европы»
Высотные, авангардной конфигурации здания, рвущиеся под облака шпили памятников–монументов, широкие ленты городских магистралей, четкие квадраты парков–оазисов. Город–мечта, город будущего, город–сад! Наш город — Минск, правда, сделанный всего лишь в макетах и увековеченный в фотографиях целых 60 лет назад. Я смотрела на снимки, которые веером разложила передо мной в Белорусском государственном архиве научно–технической документации Галина Ивановна Шостак, и поражалась удивительной смелости архитекторов: современные и по сегодняшнему дню линии новостроек, фантастические купола крыш и плоские поверхности с садами под открытым небом, многоэтажные башни и высокие аркады мостов. А рядом другие фото — остов превращенной в руины гостиницы «Европа», Академия наук и Оперный театр за колючей проволокой, покореженные рельсы рядом со зданием железнодорожного вокзала, на котором сразу после освобождения еще сохранялись надписи и название города на немецком языке — некогда было сбить чужие вывески...
Понятно: не все задумки возрождающих наш город архитекторов оказались реализованными, некоторые остались лишь крылатой смелой мечтой, ставшей нынче архивным достоянием, историческим раритетом. Не все градостроительные прогнозы сбылись, не все решения оказались оптимальными: вон сколько нынче у нас автомобилей развелось, целые табуны запруживают широкие проспекты и улицы, забираясь даже на тротуары. Мы ворчим и сердимся — так же, как ворчат в любой столице мира, куда в центр, самое сердце города, принято ходить только пешком.
Но уже за то, что так дерзко, так потрясающе пытались архитекторы восстановить, будто сказочную птицу Феникс, наш город, заслуживают они поклона. Очень низкого и гласного. Ведь архитектура в отличие от других очень скромное искусство. Настолько скромное, что не каждый житель знает, в доме чьего авторства живет. А именные таблички на архитектурных шедеврах как–то не принято вешать.
Жаль, конечно, что не принято. Чтобы развеять поселившуюся в сердце легкую ностальгическую грусть, прямо с планшетами старых макетов я решила направиться из архива к очень знаковой столичной новостройке. Да–да, гостинице «Европа», которая, будто лестница в небо, растет прямо на глазах минчан. Задрав голову вверх и жмурясь от солнца, я долго сверяла абрисы со старого архивного снимка и реальные очертания возрождающегося шедевра. И в какой–то момент мне показалось, что они слились воедино. Совпали не только в фокусе моего взгляда, но во времени и пространстве. А когда такое происходит, это называется Вечностью.
Людмила СЕЛИЦКАЯ, «СБ».
