Как я покупала билеты на фильм о Дали
01.10.2005
Колонка Татьяны Сулимовой
Название киноакции «Неделя испанского кино про любовь» звучало так интригующе, что сразу захотелось найти где–нибудь эксцентричного усатого каталонца и пригласить его в кинотеатр «Победа» на места для поцелуев. Вдруг он окажется великим художником и, вдохновленный нашими отношениями, напишет картину со скромным таким названием «Таня». Ну чем я хуже Елены Делювиной–Дьяконовой, или попросту Галы?!
В эту самую «неделю про любовь» на документальный фильм Сильвии Мунт «Гала» я как раз и не попала. Желающие посмотреть на то, как возлюбленная Макса Эрнста, основателя дадаизма, она же жена французского поэта Поля Элюара стала затем музой, ангелом и супругой Сальвадора Дали, раскупили билеты задолго до начала киносеанса, и на крылечке кинотеатра все время слышалось классическое: «Лишнего билетика нет?» Я грустно вышла из кинотеатра и подслушала разговор двух девушек, судя по строгости лиц и неброскости нарядов, — больших интеллектуалок.
— Остаемся! И будем ждать! — говорила одна. — Через 15 минут случайные люди начнут уходить из кинотеатра, а мы попросим у контролера разрешения занять их места.
Идея была хороша, только я, видимо, из природной скромности не решилась на ее воплощение, а потому просто отправилась прогуляться по вечернему городу и подумать о любви и каталонцах.
Учась на первом курсе театрального института, мы выполняли первое в своей жизни творческое задание — нужно было представить перфоманс на тему «Мой театр». Это действо должно было отразить наше творческое кредо. А поскольку я, как и каждый первокурсник творческого вуза, считала себя гением, до которого искусство спало глубоким и непробудным сном, то решила устроить на студенческих подмостках настоящую революцию. Переворот решено было сделать на основе произведения Корнея Чуковского «Крокодил» и облечь его в форму картин Дали. Я назвала свою постановку «Осенний каннибализм» — по аналогии с картиной художника, написанной в 1936 году и посвященной гражданской войне. Ее фабула — пожирающие друг друга люди, сидящие в самых изысканных позах, а на втором плане — реалистический пейзаж, потому что жизнь продолжается и природа живет, невзирая на тягу людей к самоуничтожению. Видимо, художник благословил с неба мой перфоманс, потому что работа эта, помню, получилась яркой, эпатажной. Да и вообще, сам себя не похвалишь, кто еще это сделает? И хотя я тогда тоже услышала много теплых слов в адрес этого своего творческого кредо, но запомнилось почему–то другое.
В шуме обсуждения кто–то произнес: «Говорят, что любить картины Дали — это признак дурного вкуса». Фраза прозвучала в шутку и потерялась в шуме общего разговора, а я отчего–то именно ее запомнила навсегда и до сих пор пытаюсь вступить в дискуссию. Может быть, желание заявить о себе как о художнике методом эпатажа — это путь наименьшего сопротивления? А сам Дали ведь тоже шел по этому пути! Эксцентричные усы, скандальные наряды и картины с отражением пресловутого процесса параноидально–критического мышления. Может быть, правильнее погрузиться в суть простых вещей? Полувзгляды, оттенки и реализм по Станиславскому?..
Думаю, все же каждому — свое. И потом, если не такие, как Дали, то кто же раздвинет рамки человеческого мышления, мы же не лошади, чтобы брести по жизни в шорах по кругу! И кто расскажет миру, что любить женщину и возносить ее на холст можно, даже зная, что она тот самый ангел, который ждет твоей смерти?! А сама смерть разве кара? Или закон жизни...
Когда Дали познакомился с Галой, то попросту не знал, как вести себя при ней, светской львице, которая была старше и разбила не одно мужское сердце. Он хихикал, робел и плел какие–то глупости о мастурбации и кастрации. Влюбленные глупы, это точно! «Первый поцелуй, когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, был лишь началом того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до самой сути нашего бытия», — так он потом написал. Эх, жаль все–таки, что я не подружилась с интеллектуалками и не дождалась, пока случайные люди уйдут из кинотеатра...
Впрочем, теперь имя Дали коммерциализировано до уровня ширпотреба. Даже анекдот есть о «новых русских», которые приехали на экскурсию в Барселону и приобрели на художественной выставке несколько оригиналов неистового Сальвадора. Один из них звонит по мобильнику в Москву и говорит: «Алло! Это мы из Испании! Отдыхаем хорошо! И открытки со слонами на память уже купили, а сейчас пойдем в музей Гауди за сувенирами».
Ну и еще одну забавную историю напоследок. Певица Иоланда Джильотта приятельствовала с Сальвадором Дали.
— Хочешь прославиться на весь мир — смени свое имя, — посоветовал он ей как–то.
— А какое взять?
— Какое–нибудь простое и красивое.
— Мне нравится твое. Можно я тоже буду Дали?
— Нет, Дали — это я. А ты, если хочешь, можешь назваться Далида...
Как скучно было бы жить без фантазии Дали.
Т.С.
Название киноакции «Неделя испанского кино про любовь» звучало так интригующе, что сразу захотелось найти где–нибудь эксцентричного усатого каталонца и пригласить его в кинотеатр «Победа» на места для поцелуев. Вдруг он окажется великим художником и, вдохновленный нашими отношениями, напишет картину со скромным таким названием «Таня». Ну чем я хуже Елены Делювиной–Дьяконовой, или попросту Галы?!
В эту самую «неделю про любовь» на документальный фильм Сильвии Мунт «Гала» я как раз и не попала. Желающие посмотреть на то, как возлюбленная Макса Эрнста, основателя дадаизма, она же жена французского поэта Поля Элюара стала затем музой, ангелом и супругой Сальвадора Дали, раскупили билеты задолго до начала киносеанса, и на крылечке кинотеатра все время слышалось классическое: «Лишнего билетика нет?» Я грустно вышла из кинотеатра и подслушала разговор двух девушек, судя по строгости лиц и неброскости нарядов, — больших интеллектуалок.
— Остаемся! И будем ждать! — говорила одна. — Через 15 минут случайные люди начнут уходить из кинотеатра, а мы попросим у контролера разрешения занять их места.
Идея была хороша, только я, видимо, из природной скромности не решилась на ее воплощение, а потому просто отправилась прогуляться по вечернему городу и подумать о любви и каталонцах.
Учась на первом курсе театрального института, мы выполняли первое в своей жизни творческое задание — нужно было представить перфоманс на тему «Мой театр». Это действо должно было отразить наше творческое кредо. А поскольку я, как и каждый первокурсник творческого вуза, считала себя гением, до которого искусство спало глубоким и непробудным сном, то решила устроить на студенческих подмостках настоящую революцию. Переворот решено было сделать на основе произведения Корнея Чуковского «Крокодил» и облечь его в форму картин Дали. Я назвала свою постановку «Осенний каннибализм» — по аналогии с картиной художника, написанной в 1936 году и посвященной гражданской войне. Ее фабула — пожирающие друг друга люди, сидящие в самых изысканных позах, а на втором плане — реалистический пейзаж, потому что жизнь продолжается и природа живет, невзирая на тягу людей к самоуничтожению. Видимо, художник благословил с неба мой перфоманс, потому что работа эта, помню, получилась яркой, эпатажной. Да и вообще, сам себя не похвалишь, кто еще это сделает? И хотя я тогда тоже услышала много теплых слов в адрес этого своего творческого кредо, но запомнилось почему–то другое.
В шуме обсуждения кто–то произнес: «Говорят, что любить картины Дали — это признак дурного вкуса». Фраза прозвучала в шутку и потерялась в шуме общего разговора, а я отчего–то именно ее запомнила навсегда и до сих пор пытаюсь вступить в дискуссию. Может быть, желание заявить о себе как о художнике методом эпатажа — это путь наименьшего сопротивления? А сам Дали ведь тоже шел по этому пути! Эксцентричные усы, скандальные наряды и картины с отражением пресловутого процесса параноидально–критического мышления. Может быть, правильнее погрузиться в суть простых вещей? Полувзгляды, оттенки и реализм по Станиславскому?..
Думаю, все же каждому — свое. И потом, если не такие, как Дали, то кто же раздвинет рамки человеческого мышления, мы же не лошади, чтобы брести по жизни в шорах по кругу! И кто расскажет миру, что любить женщину и возносить ее на холст можно, даже зная, что она тот самый ангел, который ждет твоей смерти?! А сама смерть разве кара? Или закон жизни...
Когда Дали познакомился с Галой, то попросту не знал, как вести себя при ней, светской львице, которая была старше и разбила не одно мужское сердце. Он хихикал, робел и плел какие–то глупости о мастурбации и кастрации. Влюбленные глупы, это точно! «Первый поцелуй, когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, был лишь началом того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до самой сути нашего бытия», — так он потом написал. Эх, жаль все–таки, что я не подружилась с интеллектуалками и не дождалась, пока случайные люди уйдут из кинотеатра...
Впрочем, теперь имя Дали коммерциализировано до уровня ширпотреба. Даже анекдот есть о «новых русских», которые приехали на экскурсию в Барселону и приобрели на художественной выставке несколько оригиналов неистового Сальвадора. Один из них звонит по мобильнику в Москву и говорит: «Алло! Это мы из Испании! Отдыхаем хорошо! И открытки со слонами на память уже купили, а сейчас пойдем в музей Гауди за сувенирами».
Ну и еще одну забавную историю напоследок. Певица Иоланда Джильотта приятельствовала с Сальвадором Дали.
— Хочешь прославиться на весь мир — смени свое имя, — посоветовал он ей как–то.
— А какое взять?
— Какое–нибудь простое и красивое.
— Мне нравится твое. Можно я тоже буду Дали?
— Нет, Дали — это я. А ты, если хочешь, можешь назваться Далида...
Как скучно было бы жить без фантазии Дали.
Т.С.