Как пришли, так и ушли

Сегодня - день освобождения Бреста от немецко-фашистских захватчиков.

28 июля 1944 года в ходе Люблинско-Брестской операции частями 1-го Белорусского фронта был освобожден Брест. Ежегодно эта дата широко отмечается, став Днем города. Но его карнавально-увеселительный характер у меня всегда вызывает двоякое чувство. С одной стороны, хорошо, когда тысячи людей вовлечены в круговорот концертных развлечений. С другой - грустно оттого, что праздничная атрибутика порой отодвигает на второй план осознание сути событий, произошедших в июльские дни 57 лет тому назад. Напомнить о них возникло желание.

Таня Большая

Если говорить о причастности ко дню освобождения Бреста, то нельзя пройти мимо тех, кто жил в его ожидании под пятой фашистской оккупации. Брестская пенсионерка Татьяна Николаевна Фомичева - одна из таких людей.

"У немцев я никогда не работала", - эту фразу подчеркнуто гордо она произносила за время нашей беседы несколько раз. Вначале подумалось, что виной такому акцентированию желание застраховаться от нежелательных предположений, но потом понял: нет, это именно гордость за собственную стойкость.

Как жила? Так же, как и остальные брестчане в общей своей массе. Ходила по окрестным деревням. Вначале меняла оставшиеся вещи на продукты. Потом стала отрабатывать крестьянский кусок хлеба. За годы оккупации городская девушка освоила все виды сельского труда - и косить, и пахать, и за скотиной ухаживать научилась.

Война повернула ее судьбу круто. Накануне гитлеровского нашествия ее мужа, оперуполномоченного отделения милиции на железнодорожном вокзале, с которым не прожила и года, отправили в дальнюю командировку. Когда немцы двинули на восток, он оказался по ту сторону линии фронта. Так война их и разлучила. Навсегда.

Ночью 22 июня, еще до прихода немцев в город, она побежала на Брестский железнодорожный вокзал, где работала секретарем-машинисткой в отделении милиции, и успела уничтожить документы. Когда вернулась назад, то увидела собственные вещи, выставленные на улицу из квартиры. Это сделал прежний домовладелец, вернувшийся вместе с немцами в Брест из Польши.

Так и жила после этого, не имея собственного угла. В ноябре родила сына, младенчеству которого тоже не позавидуешь. В феврале 1943 года вместе с маленьким попала в брестскую тюрьму по подозрению в связи с подпольем. Из тюрьмы по причине ее переполненности Татьяну вскоре выпустили, хотя подозрения полиции были ненапрасными. Переходя от деревни к деревне в поисках работы и пропитания, она к тому времени уже давно выполняла работу партизанской связной. Таня Большая - так называли ее городские подпольщики и партизаны Брестского соединения. Рослую, выносливую связную, готовую доставить сведения в самый отдаленный отряд, разузнать обстановку там, где другим показываться было опасно, партизаны очень ценили. И неспроста после того, как немцы ушли и партизанский обком партии взялся за восстановление мирной жизни, ей нашлось дело. Таня Большая стала осваивать тонкости бухгалтерской науки. В 1944 году на время она приняла должность бухгалтера облисполкома, да так и проработала в этом качестве до самой пенсии.

Таких, как Татьяна Николаевна Фомичева, на брестской земле в годы оккупации было немало. Они не взрывали эшелоны, не громили немецкие гарнизоны и тем не менее приближали желанный день освобождения. Как могли.

Как это было

В Люблинско-Брестской операции, ставшей завершающим этапом известного плана "Багратион", для меня всегда существовала одна загадка. Наступая на брестскую группировку хорошо укрепившихся немцев, наши войска в короткий срок, преодолев расстояние в сотни километров, сумели обойти Брест с севера и юга, сравнительно легко взять город и выйти на рубеж по реке Висла. Все это было сделано силами исключительно пехотных дивизий. Танковые части в наступлении на город не участвовали. Как же это было возможно на четвертом году войны, в которой броня всегда играла роль решающей силы?

Ответ на этот вопрос появился после знакомства с москвичом Петром Якушиным и жителем деревни Высокое, что под Брестом, Иваном Остапуком. Эти два ветерана встретились недавно на праздновании дней освобождения от немецких захватчиков одного из районов области. Они оказались однополчанами. В составе подразделений 160-й гвардейской дивизии от реки Припять в районе украинского города Ратно прошли с боями около сотни километров к Бугу, обойдя Брест с юга. Форсировав реку, дивизия оказалась на территории нынешней Польши, а затем, повернув обратно, ударила в тыл немецкому гарнизону, засевшему в Бресте.

Как вспоминает Петр Якушин, тогда, в 44-м, наступая с западной стороны на Брест, они шли тем же маршрутом, что и немцы в июне 1941 года, - через крепость. Секрет же стремительного продвижения наших войск заключался в том, что перед началом операции они пополнились местными партизанами, которых призывали на действительную воинскую службу полевые военкоматы. Так был призван в Красную Армию Иван Остапук, ставший в 44-м однополчанином Петра Якушина.

Партизаны прекрасно знали местность и потенциал расположенных по пути движения немецких укреплений. Они-то и помогли частям 70-й армии, наступавшей с юга, быстро и неожиданно появиться в тылу у немцев уже за Брестом. Примерно такой же тактики придерживалась и 28-я армия, обходившая Брест с севера. Эффект был таким же - внезапность, скрытность сводили сопротивление врага до минимума. Тем более что основные его силы были сосредоточены в самом городе и вокруг него.

А вот части 61-й армии наступали на Брест, что называется, в лоб, пробиваясь к ощетинившемуся укреплениями городу вдоль Московского шоссе. До сих пор за Брестом сохранились остатки фашистских оборонительных сооружений. С этой стороны наших ждали, и поэтому бои здесь шли очень ожесточенные.

В Бресте я нашел только одного участника Люблинско-Брестской операции, вошедшего в город 28 июля с восточной стороны. Иван Дмитриченко, в годы войны командир санитарной роты, посетовал: "Да, нас ветеранов 1321-го стрелкового полка, штурмовавшего Брест в лоб, на всех просторах СНГ остались единицы". Он рассказал, что, наступая по центральному направлению удара, нашим солдатам приходилось расплачиваться кровью за каждую пядь земли. Даже когда до Буга оставалось совсем немного, немцы свирепо сопротивлялись. И только поняв, что обойдены советскими войсками с тыла, сложили оружие.

Бывшему командиру санроты, как никому, сегодня обидно, когда даже в среде ветеранов вспоминают о якобы легком штурме Бреста. Что ж, человеческая память ненадежна... Хотя, по большому счету, легких путей у войны не бывает. К примеру, часть того же Ивана Остапука, вошедшая, не встретив сопротивления, в Брест с тыла, увидела море крови потом - под Варшавой и на печально известных Зееловских высотах, где, как вспоминает Остапук, в атаку приходилось идти по трупам своих однополчан...

Вспомним всех...