На эту тему журналист «Р» беседует с адвокатом международного уровня, доктором политических наук и кандидатом экономических наук Алексеем БИНЕЦКИМ (на снимке), который, как никто другой, изучил такое сложное и опасное явление нашей жизни, как коррупция. Беседа с гостем из России состоялась во время его недавнего визита в Минск.
Когда всплыли нечистые на руку люди…
— Алексей Эдуардович, российское руководство объявило недавно поход против коррупции. Будут ли достигнуты желаемые результаты Президентом России Дмитрием Медведевым? Какова результативность усилий в этом направлении руководителей других стран СНГ?
— Руководители стран СНГ стараются в рамках существующей ситуации, которую они видят широко и глубоко, в рамках того наследства, которое они получили от предшественников, решать эту весьма серьезную задачу.
Проблему коррупции в такой огромной стране, как Россия, ее нынешнему Президенту Дмитрию Медведеву приходится решать с учетом колоссальных изменений, которые произошли в ней за последние пятнадцать лет. Это и появление свободной, рыночной экономики, многомиллиардных по оборотам и порой межтранснациональных по сфере деятельности корпораций, находящихся сейчас в частном владении. Это и транзит власти, который происходил не эволюционно, а революционно (имеются в виду события 1991-го и 1993 годов). В этих условиях всплыли коррупционная пена и нечистые на руку люди. Не просто их победить или привести в то состояние, в котором они должны находиться. Ведь коррупция существует во всем мире и в любой политической системе, но она задвинута в определенные рамки (границы). Кроме того, она существует там во внепубличном поле.
В России сфера ее деятельности – публичное поле. Это признается и уже само по себе хорошо. Называются колоссальные цифры вовлечения различных ресурсов в коррупционное поле, говорится о назревших проблемах судебной и правоохранительной системы и т.д. Пока, правда, не удается эффективно использовать механизм борьбы с этим злом. Потому что коррупционная пружина довольно мощная.
В настоящее время в России разрабатывается новая программа борьбы с коррупцией, которая будет представлена Государственной думе. Антикоррупционный процесс движется.
— За счет какого звена, на ваш взгляд, его надо разруливать?
— Самая главная проблема, которую придется решать нынешней администрации Дмитрия Медведева и, я думаю, следующего Президента России, – это создание независимой, профессионально работающей судебной системы. К сожалению, пока не наблюдается ее отсечения от коррупционного влияния. Кроме того, правоохранительную систему предстоит должным образом вычистить. Государству надо создавать необходимые условия для работы судей, следователей, прокуроров.
Третий (очень важный) фактор – создание в обществе негативного отношения к взяткополучателям и взяткодателям, вымогательству, рейдерским захватам и другим связанным с коррупцией процессам. И тут СМИ должны сказать свое веское слово: поток публикаций на эту тему не должен иссякать.
Ушла ли Беларусь вперед?
— Ощущение из Минска такое, что Беларусь ушла вперед в борьбе с коррупцией и Россия порой повторяет предпринимаемые ею шаги и усилия…
— Мне трудно судить о том, насколько Беларусь ушла вперед в борьбе с коррупцией. То, что в Беларуси почти нет взяточничества среди работников ГАИ, судей, прокуроров и чиновников, официальные СМИ Российской Федерации объясняют страхом их перед Президентом. Однако я знаю, что велась долгая, упорная и тяжелая работа по вытеснению лиц, склонных к использованию служебного положения в личных целях.
В целом могу сказать, что и законодательство, и, самое главное, следственная и судебная практика по этой категории дел идут в Беларуси по пути предотвращения тяжких последствий коррупции как в отношении самих граждан, так и государства. Законодательно закреплен и на практике осуществляется принцип деятельного раскаяния, т.е. раскрытия схем коррупционных отношений, погашения материального вреда, нанесенного обществу, добровольный уход с государственных постов и т.д.
Вы идете по пути повышения зарплаты, улучшения условий труда, модернизации и технической оснащенности госаппарата, уменьшения штатов и, как следствие, отбираете наиболее профессиональных сотрудников и т.д. Это мои личные наблюдения по результатам визитов в Беларусь. А у нас в России коррупционная емкость больше, да и масштабы другие.
Ельцинизм оставил после себя очень мощные кланы
— Как вы считаете, может ли то или иное государство в принципе самостоятельно добиться перелома в борьбе с коррупцией?
— Государственный аппарат – это единственный эффективный инструмент в борьбе с коррупцией. Участие гражданского общества имеет значение в основном в части публичных действий (круглые столы, mass-media, поддержка и защита свидетелей, а также разоблачителей коррупционеров). Если общество ставит своей задачей сделать коррупционные отношения неприемлемыми, то, конечно, будет положительный результат. Однако если государство проявляет избирательность в вопросах наказания и изобличения преступников, допускает существование касты неприкасаемых или, что еще хуже, наказывает малозначительные фигуры – «стрелочников», это приводит к обратному эффекту.
Примерно по такому сценарию развивается борьба с коррупцией в России. Возможно, этот механизм и необходим на переходном этапе, так как ельцинизм оставил после себя очень мощные, глубоко законспирированные кланы, «семьи» и другие образования, в целом основанные на круговой поруке и взаимозависимости. Основой всех этих образований являются теневые денежные отношения. Поскольку в эти схемы встроены и государственные чиновники, и правоохранительные органы, и суды, то изменение «порядка» невозможно только усилиями государственного аппарата, так как точно никто не знает, кто за кого играет.
— Современная история знает примеры сверхрешительной борьбы с коррупцией. Давайте к ним обратимся.
— В свое время в США была осуществлена операция «Шейх». Действовавшие под прикрытием восточных денежных магнатов агенты ФБР появлялись в офисах и кабинетах крупных чиновников, конгрессменов, губернаторов и проверяли их на честность, неподкупность, предлагая взятки. Разразился грандиозный скандал. Многим чиновникам пришлось ставить крест на своей карьере и распрощаться с высокими должностями. Тем не менее Соединенным Штатам устранить коррупцию как явление не удалось.
Такого рода операция была проведена и в Италии. В течение пяти лет кампания «Чистые руки», начатая в 1992 году миланской прокуратурой и направленная против коррупции в высших эшелонах власти, проводилась последовательно. В результате были арестованы десятки крупнейших и сотни более мелких фигур итальянской политики и экономики. Практически прекратили свое существование ведущие политические партии Италии. Но прошло немного времени, и стало актуальным общественное мнение, что головы отрубали напрасно, поскольку они отрастают постоянно заново. Правда, координатор этой акции Джерардо де Амброзо убежден, что данная работа не была напрасной хотя бы потому, что «сегодня итальянцы стали относиться к коррупции как к преступлению, а раньше относились как к норме жизни».
Не только меры устрашения…
— Не могу не обратиться к во многом поучительному китайскому опыту борьбы с коррупцией. Вы, адвокат международного уровня, с ним, знаю, хорошо знакомы. Дайте свою оценку.
— С конца 1951 года в Китае была развернута кампания, именуемая «Три анти» (антикоррупция, антибюрократизм, антирасточительство). Тысячи людей приговаривались к смертной казни и были умерщвлены, как правило, публично за вступление в коррупционные отношения. Были созданы специальные народные суды, рассматривавшие только дела о коррупции. Власти требовали от каждого гражданина информации об известных ему случаях коррупции. Среднее ежегодное число случаев коррупции за 15 лет сократилось почти вдвое.
С 1966 года вновь было уделено особое внимание коррупции. Развернулась новая кампания борьбы с этим злом. Однако в последующем ситуация изменилась. В частности, в стране резко возросла теневая коррупция. Государственные чиновники объединялись в преступные сообщества и скрывали злодеяния друг друга. Государство постаралось реорганизовать контролирующие органы, приняло новые ужесточающие законы. Тем не менее результаты оказались очень скромными, поскольку чиновники всячески препятствовали выявлению случаев коррупции. Вовлеченные в коррупционные сделки высокопоставленные чиновники поддерживали своих подчиненных, а последние молчали о противоправных делах начальства. Сформировались коррупционные сети, которые обусловили возникновение нового качественного уровня коррупции…
— Во время пребывания в Беларуси делегация китайских прокуроров очень заинтересовалась опытом, накопленным нашей Генеральной прокуратурой в борьбе с коррупцией. И если резюмировать сказанное вами, то выходит, что самые суровые (в т.ч. расстрельные) меры коррупцию не останавливают. Если расстрелы виновных не помогают, на что тогда уповать в борьбе с коварным злом?
— Расстрелы, кстати, происходят в значительном количестве и в России. Только не по приговору суда и не публично, а посредством так называемых заказных убийств.
Многие склоняются к необходимости ужесточения санкций. Однако история России свидетельствует о неэффективности подобных мер. Кроме того, расширяя рамки насилия под флагом борьбы с произволом коррупционеров, власти порождают не меньшее зло – произвол карательных органов.
Для борьбы с коррупцией важно применять не только меры устрашения. Следует обеспечить такие условия в обществе, при которых взяточник воспринимался бы населением как явление чужеродное. Нужно, чтобы сама идея дать или получить взятку противоречила менталитету. Коррупция — очень серьезная болезнь общества. Само общество и должно ее лечить.
— Каким образом? Ранее вы назвали в числе действенных инструментов поддержку и защиту свидетелей, а также разоблачителей коррупционеров. Как считаете, нашим братским народам следует перенимать западный опыт?
— Действительно, не секрет, что в ряде стран тем, кто информирует государственные органы о фактах коррупции, взятках, выплачивают премии. Есть основания говорить о результативности таких действий. Возможно, окажется результативной такая практика и в России. Здесь можно провести аналогию с проводимой в нашей стране кампанией по борьбе со злостными неплательщиками за электроэнергию. В регионах поощряют тех, кто сообщает им о людях, занимающихся воровством. Передать эту информацию энергетики предлагают по телефону доверия. В Калмыкии за такую подтвердившуюся информацию выплачивают 100 рублей плюс пять процентов от взысканной с неплательщика суммы. А «Дальэнерго-сбыт» выплачивает информатору до 20 процентов от взысканного штрафа. В Приморье максимальная сумма вознаграждения составляет около 2000 рублей, и в результате только за год на основании информации бдительных граждан было выписано штрафов на 598 тысяч рублей – вдвое меньше, чем затрачено на организацию системы. Энергетики убеждены, что программа себя оправдала.
Поскольку уплата доносчику за сообщение о краже части полученного штрафа при сохранении его инкогнито себя оправдывает, на наш взгляд, необходимо эффективно использовать этот опыт и в борьбе со взяточниками и казнокрадами. Тем более что подобная кампания не потребует дополнительных затрат.
