Не знаю, куда катится мир, но с ним, а точнее с нами, точно что–то не так. Мы готовы растерзать человека, сбившего машиной ребенка. Готовы линчевать педофила. И в то же время готовы понять и простить ту, которая убила собственное только что родившееся дитя. Подобные случаи, увы, происходят ежегодно. Одна — задушила младенца, другая — утопила, третья — закопала живьем в сугроб. Не мамаши — изуверы какие–то. Зачем они производят на свет ненужное им самим потомство — отдельный разговор. Но отчего окружающие, то бишь мы с вами, так к ним лояльны? Отчего закон не приравнивает подобных особей к опасным преступникам, а суд нередко ограничивается символическим наказанием?
Жительница Могилевщины родила ребенка. Зачем — я искренне не понимаю. У нее на тот момент уже было двое детишек. Детсадовского возраста. В природе, как известно, самка выбирает лучшего самца, чтобы произвести красивое и здоровое потомство. У этой муж — пьяница, не работает. Впрочем, возможно, по каким–то параметрам для нее он тоже — самый–самый. В общем, случилось — забеременела. И — затаилась. К врачам не обращалась, в декрет не пошла. Правда вскрылась на позднем сроке. Что удивительно, супруг живот, наползающий на нос, не разглядел. А медики, прибывшие на «скорой», когда его жене поплохело, «просветили». Дескать, разуйте глаза, папаша, тридцать вторая неделя пошла... Не первый, кстати, случай... Жена девять месяцев под сердцем носит, рожает где–то в сарае втихаря, от ребенка избавляется, а с мужем после чуть ли не припадок случается. Мол, я ж — ни сном, ни духом, что милая на сносях. «Высокие» отношения! Так и тут. Вот что интересно, даже после того, как правда вскрылась, будущая мамаша в роддом не поехала. Дома от бремени разрешилась, а по дороге на работу дитя выбросила. На свалку, которая самостийно выросла в заброшенной хате по соседству. Ребенка случайно обнаружили шарившие там подростки. Не знаю, как им после этого спалось, но у меня лично мороз по коже, стоит представить эту «картинку» — крошечное тельце, во рту — кляп, один пакет на горле завязан, другой — натянут на голову... Эмоциональности мне не занимать, попадись мне эта мамаша, кажется, порвала бы, как грелку...
Она, собственно, и попалась. Теперь... гуляет на свободе. Хотя суд был. Официальный представитель управления Следственного комитета по Могилевской области Оксана Соленюк растолковала мне, что за убийство ребенка действительно могут дать до 25 лет лишения свободы. Но если психолого–психиатрическая экспертиза установит, что мамочка, лишившая жизни только что родившееся дитя, была в состоянии послеродового стресса, статья уже другая — всего до 5 лет лишения свободы. Могут наказать и условно.
Этой душегубке повезло — угодила под амнистию. Как, впрочем, и ее землячка. Мужняя жена, имеющая трехлетнего ребенка, тоже второго под сердцем, таясь ото всех, носила. А как родила — утопила в бочке с водой. Первую после случившегося хоть родительских прав лишили, а эта, по слухам, живет по–прежнему, растит старшенького...
Я, конечно, не психиатр, не юрист, не могу ставить диагнозы, выносить приговоры. Но право на собственное мнение имею. И вот чего, простите, не понимаю — причем тут послеродовый стресс? Если эти особи беременность так тщательно скрывали, а одна даже пыталась выкидыш организовать, не означает ли это, что все девять месяцев вынашивали план, как избавиться от ненужных детей? Говорят, недоказуемо...
Трудно, почти невозможно доказать, что ребенок погиб при попустительстве нерадивой мамаши. В Могилеве отец убил сына. И даже не понял этого. Несколько ударов, чтобы младенец «перестал орать» — и семейное застолье продолжилось. Мамаша, пьянствовавшая вместе с супругом, опомнилась лишь наутро — что–то давно не слышно ребенка... Ее мужа приговорили к 18 годам тюрьмы. Она — на свободе. Вроде нет состава преступления — не ведала, что в тот вечер происходило в соседней комнате. Может, в пьяном угаре действительно соображала худо. Но ведь есть же статья — оставление в опасности. Знала же, что муж по пьяни может учудить страшное — был судим за угрозу убийством. Между прочим, тоже собственной дочки — приставлял нож к ее горлу. Прав на детей тогда лишили и мать, и отца. Теперь вот мамка–самка в очередной раз оплакивает потерю. Не ребенка. Горюет, что любимому слишком большой срок впаяли. Себя еще пуще жалеет: как же она теперь без мужика? Может, пока тот будет на «зоне», найдет очередного?
И что делать с ей подобными? Стерилизовать? Ужесточить ответственность за преступления? Не знаю, но уверена, что–то предпринимать нужно. А то мы как–то слишком уж быстро привыкли к тому, к чему привыкать нельзя — к жестокости по отношению к беззащитным. К своим потомкам...
Советская Белоруссия №90 (24227). Вторник, 21 мая 2013 года.
