Отечественный шоу–бизнес — дело тонкое, загадочное. Что вообще это такое и не фикция ли он, никто не знает: ни специалисты по нему, ни журналисты, ни артисты. Возьмем классическое определение явления: шоу–бизнес — коммерческая деятельность в сфере индустрии развлечений. То есть зачастую музыковеды и музыканты путаются сами и путают других, когда говорят, что тот или иной исполнитель — часть шоубиза. Маловато будет. Еще нужно, чтобы певцы и певицы и деньги зарабатывали своим трудом, и вкладывали бы средства в собственную индустрию — концерты, альбомы, клипы. Ликвидируем безграмотность дальше. Индустрия — сфера деятельности, сектор экономики, включающий в себя производство, сбыт товаров какого–то рода (в том числе и услуг как товара), сопряженные секторы и потребительскую аудиторию. А теперь покажите мне ту экономическую махину, дающую беспрецедентный коммерческий эффект посредством творчества нашей звезды N, позволяющую жить в молочном шоколаде и ей, и ее менеджменту. Сводите меня на грандиозное представление, заставьте побегать в поисках пластинки, миллионный тираж которой разлетелся за считанные дни. Дайте подержать в руках тысячи миллиардов рублей, вкладываемых слушателями в попсу!..
«Алло! Гараж?»
В общем, чтобы у вас навсегда пропало желание детально разобраться в том, что есть наш шоу–бизнес, напомню вам историю про известного поющего артиста. И назову ее «Так вот ты какой, белорусский шоу–бизнес?!». Александр Солодуха — один из тех, кто легко собирает аншлаги по всей стране, будь то сельский клуб или стадион. А все почему? Потому что в жизни исполнитель следует простому, но мудрому правилу: «Если не я, то кто же?» И как только певец задумывается о том, а не «порвать» ли ему в очередной раз публику в масштабе государства, он садится за собранную им базу с телефонами администраций крупных, средних и малых предприятий и начинает ненавязчиво анонсировать предстоящий вояж. Дескать, как много потеряют работники градообразующей фабрики, если проигнорируют его выступление. Директора и их заместители, осчастливленные явлением в их трубках голоса суперстар, моментально соглашаются с его железной логикой. И на время переквалифицируются в пиарщиков Александра, зазывая трудящихся на надвигающуюся песенную феерию. Все. Солодухе осталось сущая мелочь: приехать, собрать кассу и спеть. И двигаться к следующему населенному пункту, жители которого вдруг неожиданно для себя стали фанатами «чужого милого». Узнай о таком ноу–хау группа Einsturzende Neubauten или шесть раз «грэмминосная» Адель, руководству компаний Levi Strauss & Co., General Motors и PepsiCo не поздоровилось бы.
Эксклюзивный паноптикум
Российский шоу–бизнес — дело грубое, прямолинейное. В нем до сих пор стреляют в артистов, поющих, как могут. Не отбил «бабки», вбуханные в твой талант спонсором, — получай пулю. И Руссо ты или совсем не Руссо — без разницы. Но если исполнитель своим искусством вдруг стал очень мил своему народу, то деньги вокруг него начинают вращаться превеликие. Оттого у некоторых случается головокружение, особенно когда они выезжают за МКАД. Больше всего в этом смысле «везет» постсоветским странам, в которых такие «мегапупер» чувствуют себя «ледигагами» в Нью–Васюках. Бывает, что они хамят зрителям, но в основном отыгрываются на корреспондентах. Правда, оговорюсь: иногда музыканты просто не знают о том, что творят за их спинами пресс–атташе, которые тоже подвержены звездным болезням. Так, недавно звериный оскал минским репортерам продемонстрировала пресс–служба московской певицы Нюши. В свои юные годы она уже немало добилась: лауреат и победитель всяческих фестивалей и конкурсов; верхние строчки чартов; хорошо продававшийся дебютный альбом. Успех к ней пришел и, наверное, благодаря генам папы — Владимира Шурочкина, бывшего участника группы «Ласковый май», и собственным способностям. А ее PR–менеджеру хватило своих на то, чтобы выставить белорусским журналистам определенные условия, только при выполнении которых и могла состояться пресс–конференция вокалистки. Приготовьте валидол! Необходимо было заранее прислать вопросы, которые планировалось задать барышне. Также заранее сообщить, в каком формате и объеме вышел бы материал о мероприятии. И до кучи — согласовать верстку статьи о нем. В ответ очень сильно захотелось задать вопрос: «А ничего, что я в розовой кофточке буду?» Но задал другой и своему знакомому Максиму Былкину, московскому служащему в департаменте по иностранному репертуару концерна «Группа Союз», поначалу не открыв ему имя артистки: «Сталкивался ли ты с чем–либо подобным в златоглавой?» «Ну если это Филипп Киркоров, то все может быть» — «Не Филипп и не Киркоров. Нюша!» «Паноптикум какой–то», — не согласовал со мной личное мнение Макс. Не дождалась меня певица на «прессухе» — ни с утвержденными вопросами, ни в кофточке. Но коль встреча эстрадницы с моими коллегами состоялась, то пришли они на нее, скорее всего, подготовленными. Есть, есть что позаимствовать эксклюзивного у соседа нашему шоубизу. Но и он некогда отличился абсолютно непредсказуемо! В середине 90–х приезжала к нам жутко популярная группа, так организаторы ее концерта требовали от газетчиков на визирование... фотоснимки! До такого, предполагаю, и Киркоров еще не додумался. А вы говорите, что никакого шоу–бизнеса у нас не существует. В него просто нужно верить.
Видите его? Нет? А он — есть!
